И тут их ожидало очень тревожное зрелище.
Сам по себе Зал Церемоний был немногим больше Тронного, где обычно проводились все крупные собрания и решались важные государственные дела. Вдоль высоких стен сменяя друг друга лепниной по мотивам исторически значимых дат для империи выстроились белые колонны. Между ними через высокие закругленные окна на мраморный пол разливался яркий красно-жёлтый свет закатного солнца. Потолок упирался в витражный купол с фигурой Зоркого Энейса, Всеотца Высших Богов и Властелина Миров. Обычно его лицо изображалось скрытым под плоской овальной маской без отверстий, но здесь, согласно указу Первого Императора Талаана, это было горделивое грозное лицо безволосого мужчины с бледной, почти белой кожей. За головой солнце с семью лучами, а из глаз горизонтальными волнами по всему периметру купола лился свет, от которого по щелям и впадинам в земле, скалах и воде прячутся всевозможные чудовища и магические существа. Руки его распростерты в стороны, в одной он держал меч, а в другой, сжатой в кулак, нечто, похожее на белый сияющий цветок. В древних свитках его изображали без одежд, с одной набедренной повязкой, здесь же, в одноименной столице Империи Талаан, в Зале Церемоний во Дворце Императора художники надели на него черный пластинчатый доспех. Очевидно, чтобы не смущать суровых северян, которые практически оккупировали все регионы империи после воцарения мира на них. Властелина Миров почитали и на севере, но в тех краях ему поклонялись как Белому Дракону, который одним своим дыханием усеял земли семенами жизни и даровал людям живительный огонь.
Ходили слухи, что Первый Император, Раун Соалбер, приказал рисовать образ Всеотца с себя, но достоверно уже никто не скажет. Кроме кого-нибудь из проклятых, но и таких поискать ещё надо, они хоть и долгожители, но все же не бессмертные. Наверное, думая именно об этом, стоящая в центре зала под самым куполом женщина с мертвенно-бледной кожей крепко прижимала к себе маленькую девочку лет пяти, при этом не отрывая взгляда голубых глаз от грозно восседающего на троне императора. Его глубоко посаженные тёмно-карие глаза под кустистыми седыми бровями были так пропитаны ненавистью, что казалось он из последних сил сдерживал свой гнев, то и дело сжимая и разжимая крупные, покрытые шрамами кисти, лежащие на коленях. Назвать императора стариком ни у кого не повернулся бы язык. Не только потому, что шутки с ним были плохи, но и потому, что, несмотря на испещрённое морщинами лицо, тронутые сединой распущенные волосы до плеч и двухдневную щетину, он выглядел так же бодро как в молодые годы. На нём была простая черная туника, подпоясанная одним тонким поясом, кожаные штаны и тяжелые ботинки. Плоская золотая корона с одним лучом висела на уголке трона, а рядом стоял прислоненный к подлокотникам одноручный клинок с выгравированным на лезвии именем - Рассекающий Сумрак, клинок Первого Императора, передающийся по наследству от отца к сыну.
Женщина погладила малышку по голове, бросив быстрый взгляд на тех, кто прибыл. Было понятно, что это мать и дочь, девочка была миниатюрной копией женщины. Большие голубые глаза, в которых плескалась буря эмоций от страха до гнева, длинные черные волосы, убранные в простой высокий пучок на макушке, полные бледные губы над чуть заостренным подбородком плотно сжаты. Ноздри на длинном прямом и чуть вздернутом носу подрагивали. Судя по их одежде и изменившемуся выражению на лице начальника стражи, это были именно те чародейки, после которых принц сбежал из дворца. Длинные черные платья простого кроя, полностью скрывающие тело кроме шеи и рук ниже локтей, с бордовыми накидными юбками подхваченными широкими кожаными ремнями. На руках у обеих белые перчатки. У женщины на шее, ниже ключицы, на тонкой цепочке висел овальный золотой кулон с черным опалом прямо посередине. В волосах блестел золотой гребень в виде цветка с длинными острыми лепестками и длинными извилистыми желтыми тычинками. Такой же гребень, только чуть меньшего размера, был и у девочки, но сейчас украшение съехало набок на перекосившейся прическе, так сильно малышка прижималась к маме.
Сказать, что она была напугана – значить ничего не сказать. Она была в ужасе и любой, кто хотя бы на пару секунд задержал взгляд на ней заметил бы как сильно она дрожала.
Зрелище тревожное, если не сказать больше. У проклятых кланов, чародеев, женщин высоко почитали, не говоря о детях. И иметь хоть какие-то дела с ними, тем более приближаться к их женщинам многие боялись. Государь затеял опасную игру, которая может привести к очень плачевным последствиям.
Как только все вошли в зал, высокие резные двустворчатые двери тяжело захлопнулись и в сверкнувшим на стеклах последних лучах уходящего на покой солнца, пробивающегося сквозь окна на левой стороне зала на пару секунд, воцарилась тишина, наполненная невидимым глазу напряжением. Никто не смел проронить ни слова, пока тихий голос канцлера наконец не нарушил её:
- Мой повелитель, все на месте.
Император оторвал взгляд от чародейки и посмотрел на Первого Советника:
- Расставь их. – Прорычал он приглушенно.
Канцлер поднял руку сложив пальцы так, словно хотел щелкнуть пальцами и с ледяным спокойствием на лице двинулся вперед в сторону женщины и ребенка, стоявших аккурат под куполом, а вместе с ним двинулись и связанные воины. Начальник стражи заметно напрягся. На скулах заиграли желваки, и он хотел было сделать шаг, но из тени от ближайшей колонны отделилась высокая фигура, облаченная в легкий кожаный доспех, черной маской на лице и натянутым на голову капюшоном и встала прямо перед ним, преграждая путь и угрожающе положив руки на висящий на боку клинок.
Знаменитые на всю империю Тени Императора. Молчаливые телохранители и исполнители, искусные воины. Никто не знал сколько их было на самом деле на службе, но стоило предположить, что здесь и сейчас их количество было равно всем плохо освещаемым уголкам зала.
Канцлер поравнялся с чародейкой и не обращая ни малейшего внимания на то, как она нервно дернулась щелкнул пальцами, указывая воинам встать по обе стороны от неё. После чего вышел вперед, приблизившись к трем высоким ступеням перед троном. Он поклонился в пояс перед императором, который в свою очередь подпер голову кулаком, облокотившись о подлокотник и жестом подал знак.
Канцлер выпрямился, повернулся к советникам, расправил плечи, чуть приподнял подбородок и сложив все пальцы между собой таким образом, что получился треугольник, громко заговорил:
- Великий Император Януард Эйне Соалбер собрал всех вас, дабы вы стали свидетелями Правосудия. – Советники начали нервно переглядываться между собой, начальник стражи нахмурился и сжал кулаки. – Две эти проклятые души совершили тяжкое преступление против семьи его Императорского Величества. Следуя коварной натуре, известной всем с древних времён и по сей день, они, используя свои чары, уловками и манипуляциями проникли во Дворец, дабы совершить злодеяние.
Идам поморщился. Не было ни чар, ни уловок, ни манипуляций. По крайней мере чтобы попасть во Дворец.
Он лично проверял все разрешения, полученные ими для того, чтобы попасть во Дворец. Более того, их пригласил Императорский лекарь, ведь клан Ассори был знаменит в первую очередь своими исцеляющими чарами, а юный принц нуждался в незамедлительном лечении.
Осадок от происходящего ложился тяжелым грузом на сердце. Пока канцлер продолжал говорить, начальник стражи не мог отделаться от ощущения насколько неправильным было всё происходящее.
- Обманув внимание и бдительность караульных они проникли к принцу внушив ему неверные мысли. Император чтит Древний Кодекс, но все виновные в происшествии должны быть наказаны согласно законам Империи здесь и сейчас. За обман, проникновение и главное злодеяние - использование чар в отношении члена императорской семьи – смерть. За допущение возникшей ситуации исполняющих охрану принца на момент проникновения – смерть. Его Императорское Величество приказывает приступить к исполнению Священного Долга Мести.
С двух сторон из-за колонн вышли Тени с мечами наизготовку, медленно приближаясь к воинам, смиренно опустившимся на колени и судорожно оглядывающейся по сторонам женщине с девочкой на руках.
Но Идам Арнис не собирался мириться с происходящим. Под испуганные возгласы со стороны советников и на радость жреца, он ринулся вперед, увернувшись от направленного на него удара Тени. Он выбежал перед чародейкой и упал на колено перед императором приложив кулак к сердцу:
- Мой повелитель, умоляю выслушайте меня!
- Как ты смеешь прерывать исполнение наказания! – гневно воскликнул канцлер.
Император внезапно прервал своего советника подняв руку.
- Пусть говорит, - грозно сказал он. В его голосе слышалось раздражение, но во взгляде читался интерес.
Идам сглотнул и начал, не поднимая глаз:
- Мои бойцы – опытные воины…
- Пустившие это отродье во дворец! – гневно закричал Император, поднимаясь на ноги и хватаясь за меч. Чародейка отступила назад, и поставила малышку на пол, заслонив всем своим телом. Девочка уже не сдерживалась, по её пухлым щечкам тихо текли слёзы, она уткнулась в материнские юбки, пытаясь обхватить ноги.
- Мой повелитель! Я лично проверял все необходимы документы, - и пока Император не успел прервать его речь приступом гнева быстро продолжил, - все печати заверены, а слуги уведомлены об их прибытии.
- Хочешь сказать, что мой личный советник ошибся и мне следует наказать и его?
Император спустился на одну ступень указывая на канцлера, который, склонив голову, внимательно посмотрел на начальника стражи. Его яростный взгляд мог бы просверлить стену, будь у него подобные способности.
- Мой повелитель, я всего лишь хочу сказать, - аккуратно ответил начальник стражи, - выдвинуть предположение, что чародейки использовали больше людей, чтобы проникнуть во Дворец. И мои бойцы, павшие жертвами их чар, - Идам мельком исподлобья посмотрел на гневную реакцию государя и быстро продолжил, - несомненно виновны перед Вами и Его Высочеством и заслуживают наказания. Но я умоляю сохранить им жизнь, они способные воины и множество раз доказывали свою верность Империи как на поле боя, так и во время службы во дворце. Они готовы служить Вашему Императорскому Величеству до конца жизни, молю, помилуйте!
Император окинул взглядом сложившуюся перед ним ситуацию и спустя самую долгую минуту в жизни начальника стражи медленно сказал:
- Я готов даровать им жизнь, - Идам почувствовал, как у него со лба падает капля холодного пота и спустя секунду увидел, как влага разбивается о пол, - Убей эту мерзость и её отродье. Жизнь за жизнь.
Начальник стражи замер на несколько мгновений, а потом медленно поднялся на ноги, вытаскивая меч из ножен. Ему доводилось сражаться во многих сражениях на границе Империи, он отстаивал честь на поединках, освобождал захваченные деревни и города от набегов кочевников. Он даже бился с чудовищами, сошедшими со страниц древних книг. Но он не убивал женщин и детей. Даже таких проклятых душ, как эти две.
Жизнь за жизнь.
Из дворца эти две чародейки живыми не выберутся в любом случае.
Но у его верных бойцов есть шанс.
, кто ПРОТИВ соответственно 
