Ответ: Арка призыва (Баланс)
Колдун, с горечью осознав, что о сне этой ночью он может забыть, иной раз вернулся к мысли, что имп – худшее из всех существ, когда-либо созданных чьей-то злой волей. Который уже час ему приходилось слушать над головой беспрестанный шелест маленьких крыльев, иногда прекращающийся на несколько минут, только для того, чтобы гнусное создание имело возможность поудобнее устроиться на комоде и приняться что-то глухо ворчать себе под нос, испытывая терпение своего хозяина.
Вот и теперь, невольно прислушиваясь к причитаниям о многочисленных превосходствах импа над любой другой мыслящей тварью и вытекающей из этого несправедливостью его существования в качестве слуги, колдун пытался вспомнить не прилагалось ли в комплекте с бесом что-нибудь вроде намордника…
Вдруг, предмет расстройств чародея решил совершить глупость, что вполне могла оказаться последней в его жизни, - с невозмутимым видом тот пересек комнату и водрузился прямо на голову чародея, больно вцепившись в нее когтистыми лапами.
В нос Лорэму ударил отвратительный запах серы и еще чего-то, о чем не хотелось даже задумываться, мигом его глаза широко раскрылись, а костлявые пальцы решительно сомкнулись на рукояти лежащего под подушкой кинжала…
Широкий взмах… удар… Поздно!
Намеченный в тварь кинжал пришелся в пустоту, а маг, лежавший у самого края кровати, будучи не в силах остановить движение, полетел с нее навстречу деревянному полу, сопровождаемый злорадным смехом беса. Но это, к сожалению, далеко еще не было концом его злоключений…
Последним, что колдун помнил перед тем, как картина мира перед его глазами начала меняться, превращаясь в дикую круговерть искаженных цветов и силуэтов, был его полет куда-то вниз… или же вверх. Или куда-то еще… единственным, о чем Лорэм мог сказать с уверенностью, стало движение, а вот о направлении его судить он бы уже не взялся…
Окончание полета в неизвестность было ознаменовано чувствительным ударом пятой точки о твердь покрытой льдом земли. Шел редкий снег… первыми мыслями, посетившими голову мага, были о том, что он еще спит, или ударился о пол настолько сильно, насколько это требуется для нанесения непоправимого ущерба психическому здоровью. Не запоздало и захлестнувшее его с головой негодование, как было всегда, когда ему в очередной раз везло на подобные
приключения.
Мой легкораздражимый предок, наверняка, уже сейчас бы начинал бить в бешенстве хвостом направо и налево, и порывался сжечь всех и вся вокруг, вне зависимости от степени их вины в его душевном расстройстве, - грустно подумал чародей.
Но сам полукровный потомок повелителя неба выглядел отнюдь не так внушительно, если не сказать жалко: с покрасневшими от недосыпания глазами, копной растрепанных, и потому торчащих во все стороны серебристых волос, в помятой мантии, он растерянно оглядывался вокруг, не мечтая уже ни о чем, кроме возвращения в теплую и мягкую постель.
Вслед за ним, из портала вылетел, с посохом в лапах, Савир. Уронив его рядом с хозяином, бес опустился поблизости, и, оскалив, в неком подобии улыбки, ряд кривых зубов, всем видом показывал, как он доволен собой. Впрочем, встретившись с мастером взглядом, он скривился, задрожал всем телом, и поспешил ретироваться, рассеявшись, словно разогнанный ветром туман.
Полностью уже предавшись меланхолии, чародей теперь безразлично рассматривал вполне осмысленно глядевшего на него кота, сидящего на ларце в паре метров от арки. Реальность это или сон, наваждение, он так и до конца не разобрался, а потому решил, что ему плевать совершенно на все. А если он, просто, наконец, сошел с ума, он будет вести себя как должно безумному… Он выправился, отряхнул мантию, посмотрел в закутанное серыми облаками небо, и, не обращаясь ни к кому конкретному, прокричал:
- Эй Вы! Какого черта я здесь делаю!?