Переход из Тайной Кузницы Гномов.
Семь низких бородачей двигались сквозь лес легко и практически бесшумно, иногда разве что коротко переговариваясь друг с другом, причём почти каждый раз это заканчивалось взрывом мужицкого хохота. Пару раз они прикрикивали на кого-то и - сердце в пятки - в ответ раздавались явно звериные звуки и шорох.
Однако Ларохи, завёрнутый в циновку с ног до головы и ничего не видящий, чувствовал себя не так уж плохо - он уже больше недели находился в очень маленьком непроглядно-тёмном пространстве, и, по правде сказать, на плечах тёплых мужиков и в циновке, сквозь которую всё же долетает свежий ветер было существенно уютнее, чем в узком холодном тоннеле. Конечно, обращаться так с почтенным чиновником, потерпевшим бедствие, не полагалось, но мешать не слишком вежливым существам и как-то сопротивляться Фэн не собирался - если бы достопочтенные хотели его съесть или убить, они бы давно это сделали, а так они хотя бы привезут его куда-нибудь из этой, наверное, глуши. К тому же, даже прожив этим несколько десятков лет, в глубине души Фэн никогда особенно не отождествлял себя со сборщиком пошлин - признаться, те немногие и не слишком полезные теоремы, что он доказал, намного больше грели его, чем почёт, окружающий его профессию.
Он вновь за имением времени и неимением особенного выбора углубился в размышления. В данном случае они уже не были абстрактными, так как ситуация вокруг него приобретала конкретные очертания и у него действительно было над чем подумать. Очевидно, что местное население не понимало его языка, поэтому одной из первых его задач будет обучиться с ними объясняться. Но первостепенной задачей, разумеется, будет для начала просто выжить. Эх, жаль не ходил он со сверстниками в походы в юношеские годы! Он тогда считал это всё пустым и гораздо менее возвышенным, чем чистое звучание сфер высшей математики. Те лагери, что он обустраивал по пути к неплательщикам, конечно, дали ему некоторые основные навыки выживания в дикой природе, но тогда у него был котелок, топорик и провизия, а сейчас этого нет, только жалкие остатки риса. Вот его сверстники, некоторые, которые считались странными ребятами, ради спортивного интереса ходили вообще без инвентаря, с одним ножом, и ничего, жили в лесу по неделе и больше на каникулах. Никогда больше не будет он относиться к этому, как к странной причуде.
Раз не годится жить в лесу - надо жить с людьми. Идеальным вариантом, наверное, были бы эти самые существа, он бы наверняка смог улучшить их достаточно примитивные конструкции и не зная языка, но, по видимому, они не слишком были расположены принимать гостей. Судя по осторожности, с которой они обеспечивали то, чтобы старик случайно ничего не увидел и не запомнил дорогу, можно было подумать, что виденное им под землёй ему видеть не полагалось. Это было ему знакомо по службе и такое случалось уже не раз, правда, надо воздать должное сим обладателям шикарных бород, они не пытались его тут же подкупить или убить, как некоторые его соотечественники. Помнится, один подданный Императора даже пытался убедить его, что десять бедняков, шлифующих рис в пристройке его дома вызваны его, Ларохи, недосыпанием на нервной службе и даже истолковывал такое видение с разных философских позиций, разве что не давал советов по решению психологических проблем. Поступок низкорослых на таком фоне выглядел достаточно честно и благородно.
Если жить с людьми, нужны
деньги, чтобы питаться и иметь над головой крышу, либо пользоваться чужим гостеприимством и есть даром или взамен на работу. Так любят поступать некоторые молодые люди - находят стариков с домом и едой и вежливо помогают им вести их дела. Старики рады помощи и компании, а молодёжь не гнётся с голоду и получает долю тепла. Не все из них, правда, честные... Впрочем, навряд-ли Ларохи сможет осуществить этот вариант - он стар и физическая работа явно будет ему не по силам.
А что он ещё может? Он хорошо знает математику, относительно хорошо - физику, и потому может после некоторого периода дообучения на практике выполнять любую техническую или счетоводную работу. Работа счетовода... Фэна аж перекривило. Он никогда не любил возиться с цифрами и примитивными операциями, это всего лишь частный неинтересный сам по себе случай, один из бесконечности других, для того прекрасного аппарата, что он обозревал. К тому же для этого нужно знать язык, ибо условными математическими обозначениями и чертежами работодатели обычно не выражаются. Самая гнусная черта - они говорят "Ну, надо сделать так, чтобы...", а дальше что-то настолько расплывчатое, что можно заменить это на "всё было хорошо" без потери ни одной крупицы смысла.
Грхм. Что ещё? Похоже, он за период своего путешествия приобрёл некоторые умения, которые при должном развитии могут оказаться достаточно редкими и мощными, чтобы обеспечить его, с языком или без... Но вот как протянуть до этого самого развития, как не умереть с голоду до того, как расцветёт Демоническое искусство в его руках или он не научится говорить, как протянуть ему, оказавшемуяя в положении ободранного нищего старика?
На этой кульминационной точке размышлений его прервали - он внезапно почувствовал, как отхлынула от головы кровь, что означает, что он меняет пространственную ориентацию...
Переход в Тропинки Улиц.
