Склеп...

[Ell'adan]

Склеп казался пустым, мёртвым… Ни ворон на входе, ни мышей, никаких звуков. Паладин отчётливо слышал эхо собственного дыхания и от этого могло бы стать страшно. Но страх Элладан оставил где-то далеко, за границей этого склепа… Не было никаких факелов и лишь небольшой магический шарик освещал дорогу.
Каждый шаг отдавал новой болью, каждый шаг напоминал о старом, забытом… В голове начинали звучать голоса тех, чьи жизни по мнению Элладана были на его совести. Кто молил не убивать, кто проклинал, кто угрожал… Элладан слышал только эти голоса, они заполняли разум и топили в грязной жиже прошлого…
Эти голоса не дали услышать, что со всех сторон на паладина идёт разного рода нежить, что склеп ожил и зашевелился. Зомби, вурдалаки, утопленники и даже несколько двигавшихся со скоростью молний костяных гончих… «Неужели это самое начало, неужели дальше будет только хуже…»
«Свет пронизывающий всё и всё хранящий. Свет, разгоняющий тьму ночи, взываю к тебе, очисти это место своим присутствием!» Ни слова вслух, но заклинание подействовало шарик резко запульсировал и грянула мощная вспышка. Нежить повалилась. Что-то бессвязно бормотали зомби… Что-то прохрипел утопленник… Лишь одна гончая всё еще силясь встать рычала. Паладин видел её разорванное заклинанием тело, вернее располовиненое и ему показалось, что даже нежить такого не заслуживает. Исцелять было бесполезно, можно было только принести более лёгкую смерть… Внезапно эта мысль зацепила паладина и часть голосов стихла, но только затем, что бы закричать в мозгу с еще большей силой… Рука описала дугу и молния добила гончую…
Склеп начинал казаться бесконечным…

Нажмите, чтобы читать дальше...

 

[Ell'adan]

Свет... Откуда-то из глубины коридора пробивался свет... Этот коридор казался бесконечным, тяжесть собственных ошибок давила тяжелее всякой ноши, боль становилась просто невыносимой, каждый шаг становился всё более невозможным, но Элладан упёрто двигался вперёд к своей цели...
Внезапно он увидел источник света. Зал, где в отличии от всего остального склепа не лежали останки нежити был полностью заполнен белым пульсирующим сиянием. Элладан видел чью-то могилу нетронутую и целую. Надпись на ней невозможно было разобрать, а на ладонях статуи, словно тянувшихся к паладину, лежал небольшой крестик. Опустившись на колено Элладан принял этот крестик и осторожно закрепил его на цепочке на шее.
Этот крестик внезапно сам по себе ввёл Элладана в состояние когда пропали все мысли, а с ними исчезли и боль и страдания. Прежде бесконечный и мёртвый склеп более походил на нечто живое. Движения мышей, ветер, далёкое покачивание двери на петлях... Именно к этой двери и шёл паладин... Уже не за смертью, уже просто встретить своё предназначение, а дальше, а дальше будь, что будет. Если это существо можно будет уничтожить, он сделает это даже ценой собственной жизни, а если нужно будет, то и покоя...

 

[Ell'adan]

Дверь была открыта. Непонятные шаркающие звуки оттуда доносились всё громче, а боль вернулась, принеся с собой, и ненависть к себе и необузданное желание умереть ,что бы больше не слышать этих ужасных голосов в голове, которые хоть и звучали одновременно, но и различались, словно говорили по очереди. И это изводило, обвинения, проклятья, плач… всё это не смешивалось, а равными порциями увеличивало муку…
Зал за дверью не был освещён никак и тьма в нём казалась живой и густой. Щелчок пальцев не требовался уже давно, но Элладан щёлкнул ими специально и по всему залу загорелись яркие шарики. Глазам полудроу предстала картина которую не мог увидеть ни один смертный, кроме него. Сейчас глаза паладина сияли, словно солнце, крестик на груди уберегал тело, от внезапно сковавшего зал льда. А в центре зала, вбирая в себя нити тьмы висело нечто. Весь могильник, весь этот склеп придавал этому существу силу.
- Убирайся отсюда, Жнец, пока ты еще цел, покинь этот мир, питайся падалью, а не живым… - паладин заговорил без фанатичного рвения, каждым словом возвращая себе силы и уверенность в себе.
- Не ты нам указ. Ты отвернулся и ушёл. Мы остались, и сражались дальше, мы не прости тебе измены. – Элладан узнал голоса, это были его бывшие подчинённые, которых он оставил на верную гибель, пытаясь спасти остатки невинных людей.
- Да я должен был остаться, но я спас ваших жён и дочерей, ваших сестёр и матерей. Я виноват в этом? Вы знали на что шли, вы…
Договорить Элладану не удалось. Десятки тёмных нитей потянулись к нему и дроу отреагировал быстро. Руки его мигом были окутаны молниями, и он начал отбиваться, играя со смертью. И каждый удар, каждая оборванная нить усиливали боль, словно Элладан сам убивал своих друзей…снова… Он слышал разные голоса и разные имена, проклятья и оскорбления, мольбы, но не останавливался, промедление могло стоить жизни. Спустя несколько часов паладин даже не чувствовал усталости, а с каждым его ударом боль ставала менее ужасной, словно он отпускал своих друзей и врагов…
- Как ты так можешь. – прогремел отовсюду и ниоткуда голос, незнакомый Элладану. – Ты отнимаешь их жизни снова и снова и даже не сожалеешь…
- Я сожалею, но о том, что сделал это однажды. Сейчас я просто высвобождаю их из твоих лап, Жнец. – Элладан улыбнулся, как умалишённый. – А ты думал, я просто так силы трачу… - Жнец не ответил вместо этого десятки осколков, чернее ночи, поднялись в воздух и устремились в паладина. Выброшенная вперёд рука создала какой-то барьер в котором застряли эти осколки. Жнец показал себя, показал свою тёмную и настоящую сущность.
- Освободи их и убирайся по-хорошему. Я предлагал тебе, но время слов прошло. Тебе не место в мире живых и я закрою для тебя врат в реальность. – паладин широко расставил руки. «Свет ,что неотделим от тьмы, что всюду обгоняет её, что бы сопроводить. Взываю к силе, что таится внутри мира и за его гранями. Врата, что должны быть запертыми открылись и я жертвую собой, что бы стать ключом, что их закроет. Пусть тьма погаснет, словно и не было её никогда. Пусть погаснет свет, словно он часть тьмы. Пусть озарится моя жертва сиянием всех сил, и пусть врата смерти вновь закроются. И пусть я останусь по ту их сторону которой заслуживаю…»
Это была молитва, или заклинание сложно было сказать. Градом сыпались чёрные осколки встревая в щите, но вот один из них пробил щит и вонзился в руку паладина. За ним другой, третий… они полосовали тело паладина, но тот продолжал читать эту молитву. Боль погасла, физическое тело рухнуло ненужной оболочкой, высвобождая тело астральное, высвобождая душу. Душа эта сияла светом и была подобна ангелу. Жнец что-то кричал голосами всех пленённых душ одновременно, но было поздно. Разрывая всё вокруг себя сгорела эта душа. Мощный взрыв светлой магии погасил всё вокруг, развеял тьму и развеял жнеца, как и развеял Элладана, словно никогда его и не было…

 

[Ell'adan]

В последний миг своего существования паладин одновременно услышал голоса терзавшие его раньше. Но теперь эти голоса были тёплыми и благодарными. Каждый признавал свою вину в чём-то, кто-то просто прощал, кто-то сам просил прощения и все хотели ,что бы паладин их отпустил…
- Мы знали, на что шли. Ты спасал наших жён и детей, и мы сражались за них. Ты вывел их из тисков смерти. – Это говорил отряд паладинов, все в один голос. Каждый назвал имя матери, дочери, сестры, жены, сына. – Если бы ты приказал нам отступить мы бы остались. Если бы ты остался с нами, они бы погибли. Спасибо, военачальник…
- Ты отнял мою жизнь. – Говорил высокий и красивый аристократ. – Но ты не отнял её зря. Я продавал наркотики, губил чужие жизни, я уже загубил многих, а еще больше мог загубить, но пришёл ты. Моя жизнь оборвалась и тогда я понял, что ты был прав.
- Я любила и тебя и отца. Я должна была послушать тебя сразу, забыть о тебе, но не послушалась. Я поплатилась за это, но почему столько лет должен был платить ты, не зная счастья в любви… - Это говорила Арибет, любимая паладина.
- Моя жизнь была пустой до встречи с тобой, я полюбила тебя, но ты не ответил взаимностью. – Эти слова принадлежали девушке в чёрной броне весело поигрывавшей кинжалами. – Я сошла с ума и убивала, на мне крови больше, чем на тебе. И если ты в чём-то и виноват, то только в том, что убил меня слишком поздно…
- Мою жизнь ты отнял трижды. Каждый раз тебе было всё больнее, но ты очистил меня от проклятья. – это был старый верный друг – Харгрив, или как он потом назвал себя – Прушин. – Каждый раз это давалось всё сложнее, но так было нужно. Убив меня физически, ты подарил мне свободу и счастье, которое я так и не смог бы обрести…
Говорили все и сразу, когда власть жнеца исчезла. Каждый прощал и просил прощения. За пару секунд десятки тысяч голосов звучавшие в разуме, или том, что от него осталось, паладина сказали многое и очень важное. А потом накатила волна астрального моря, разрывая душу, её остатки на мириады кусочков, вбирая, как жадный зверь эти кусочки в себя, но оставляя, как ласковый ветер, полную свободу… Вся мощь и сила вырвалась наружу, сквозь то, что осталось от тела паладина… Пока то не сгорело, но энергия рвалась дальше, искала выход…
И нашла его… Мощная волна вырвалась из склепа. Свет заполнял всё вокруг, будто наступил день посреди ночи, будто так и должно было быть... Мощная волна несла покой всему вокруг. Голодные звери, ожившие мертвецы, люди... Забывались тревоги, жажда охоты, рушились узы и проклятья заставлявшие бродить по земле и убивать... Обретались свобода и душевное равновесие. Волна погасла, достигнув Храма мудрости, но не исчезла. На крыше храма запылал чистый, белый огонь, словно маяк утраченным надеждам и заблудшим душам...