Я долго бегал от этого фильма.
Фактически, я его боялся. Я не хотел видеть, во что превратился один из кумиров моего детства.
Мне приятно было помнить его не таким. Не алкоголиком и наркоманом, погрязшим в судебных тяжбах с кучей жен. Не старым опустившимся актером, снимающимся за копейки в китайском треше, устало садящимся на осточертевший всем шпагат. Я хотел помнить его, как единственного европейца-звезду martial art movies. Как человека, который не просто пинал врагов, а делал это стильно и элегантно, проявляя кое-где даже зачатки актерского мастерства. Когда я столкнулся с ним лицом к лицу в соседнем городке в супермаркете, я потерял дар речи. Он был усталым, удивительно небольшого роста, постаревшим, — но это был он.
Я не просил автограф — я не знаю, что делать с этими росписями. Даже сфотографироваться было не на что. Но я видел его и общался с ним. Причем не в Каннах, не на пляжах заграницы, а в депрессивных пыльных хащах моей многострадальной страны, куда даже я заехал исключительно по работе и свалить домой мне хотелось с первых минут пребывания там, — поверьте на слово, нормальный город Кривым Рогом не назовут. Н и пусть он самый длинный город в Европе.
И я решил, что надо бы посмотреть этот фильм.
Все-таки... а вдруг?
Поразительно.
Я думал, что посмотрю очередной экшн-треш от бывшей звезды "Кровавого Спорта". Но когда я садился смотреть ЖКВД, я и представить не мог, что этот фильм будет настолько крут.
Для начала озвучу несколько схожих вещей в духе времени. Сначала Сталлоне воздвигает "Рокки Бальбоа", где совершенно спокойно признается от лица Рокки, что он, Сталлоне, старый. Не как обычно, "старый конь борозды не портит, он еще ого-го!", а нет, "я не ого-го, я старый". Это искренне и правильно. Затем Микки Рурк вытворяет что хочет в "Реслере" Арановски, играя самого себя: запутавшегося, опустившегося артиста. Это пронзительно, искренне и правильно. Теперь вот ЖКВД, который Жан-Клод Ван Дамм.
Бывшая звезда боевиков Жан-Клод Ван Дамм давно погряз во второсортных фильмах: счета, выставляемые адвокатами жены, не оставляют ему выбора — чтобы выплачивать алименты, Жан-Клод готов играть любые роли. Он отправляется в Брюссель, чтобы восстановить силы в родительском доме. Заскочив по пути в банковское отделение снять немного наличности, актёр неожиданно оказывается невольным соучастником ограбления. Почуявшие запах жареного СМИ объявляют его организатором преступления.
В этом фильме мы видим именно Ван Дамма. Не Фрэнка Дюкса, Люка Деверо, Кристофера Дюбуа, под копирку слизанных друг с друга крутых бойцов, мстящих за всякое "с криком КИЙЯ! и ударом ноги" (кстати, Фрэнк Дюкс по жизни тот еще баклан), а именно человека, артиста боевика, который на старости лет снимается во всяком трэше и никак не может разобраться с собственной жизнью.
Люди, которые делали этот фильм, прекрасно понимали, какое предвзятое отношение к нему будет изначально, и, посмеиваясь, расставили тут и там ловушки для зрителей — мол, смотрите, а тут ван Дамм щас как двинет учиро-маваши! В первую зритель проваливается буквально на старте: гомерически хохоча над уморительной в своей идиотии боевой сцене, где собраны, кажется, все известные миру штампы. Выстрелы в упор в главного героя, которые стабильно пролетают мимо, удары по излишне размашистой траектории, выполняемые в добрых полутора метрах от цели, что не мешает цели упасть и корчиться, сами декорации, играющие очевидную роль кретинской полосы препятствий, самовоспламеняющиеся враги, какая-то дама, на корточках крадущаяся за героем...
Все это очень смешно, но вот лицо ван Дамма сразу пресекает все попытки поржать. В его глазах во время диалога с режиссером этой великой батальной сцены мы видим только одну эмоцию: "как же я от этого всего устал".
— Это сложно для одного дубля, — тщетно пытается он объяснить он равнодушному трешеделу. — Мне сорок семь лет.
Да, каждый престарелый ковбой выглядит крайне нелепо, пытаясь снова и снова играть молодого супергероя, — и гротескная сцена это иллюстрирует в полной мере.
Дальше начинается жизнь. Суды за право хоть иногда видеть дочь, долги, невозможность сняться даже в самом паршивом боевичке, замороженные счета и сухие комментарии адвоката. Невыспавшийся, издерганный собственными проблемами актер устало улыбается фанатам, которые наседают на него на каждом шагу, но вся эта популярность ему явно не нужна... то есть, разумеется, нужна и даже необходима, но сейчас на душе лежит столько камней, что впору топиться. Не до нее сейчас.
— Ты стоишь 5 миллионов, не каждый актёр твоего класса может похвастаться таким, — недоумевает агент в разговоре с ван Даммом. — Чего тебе ещё надо?!
— Я потерял дочь, — говорит ван Дамм.
Так, как это действительно сказал бы человек, потерявший дочь.
Без ролей. Без семьи. С очень напряженной финансовой ситуацией.
За денежным переводом он заходит в банковское отделение... и дальше начинается абсурдное, даже в чем-то театральное повествование "ЖКВД грабит банк!". Брюссель фанатеет, выбегает на улицу, полиция в шоке, камера трясется, мир вокруг рушится. Полиция лихорадочно пытается успокоить маньяка-каратиста, которого довела нужда, фанаты отчаянно защищают своего кумира, борца со злом и несправедливостью, настоящие грабители пытаются разыграть козырный туз в виде известного артиста, так удачно выпавшего из рукава на стол во время совершения ограбления, — и никто за всем этим не видит человека, который, как и все, напуган, которого, как и каждого из нас, пугает направленный в него пистолет, которого, как и любого, ввергает в панику роковая мысль "неужели это конец?". Только родители ван Дамма, разговор с которыми едва не заставил актера сорваться и начать бить грабителей... разумеется, с предсказуемым, плачевным итогом для него.
— Что ты делаешь, сынок? — плачет мама в трубку, как и все, уверенная, что Жан-Клод от отчаяния решился на такой поступок.
— Ничего, мама, — сцепив зубы до хруста, отвечает ван Дамм.
Став заложником в банковском отделении у себя на Родине, он так ничего геройского и не совершает. На первый взгляд. Потому что то, что он сделает, — мизерное для героя боевика. Но для обычного человека это настоящий героизм. Стоя под стволом пистолета среди бандитов не каждый решился бы на это. И трагикомическая сцена избиения врага в фирменном стиле с последующими поклонами ревущей толпе заставляет грустно улыбнуться. Это потом я стал таким, — в сцене немого монолога, который нужно обязательно увидеть каждому, кто любит кино, кричит ван Дамм, глотая настоящие слезы, — которым вы привыкли меня видеть! Таким мы и привыкли его видеть: Брюссельские Мускулы, эксцентричное поведение, шпагат и вечные буйные выходки. Словно и нет никакого ван Дамма.
Режиссер считерил, конечно. Если в "Реслере" Аранофски Рурк все-таки играл другого человека, и поэтому фильму понадобилось раскрыть прошлое его персонажа, — да, типичное, но все же, — дать ему обертку, показать, как он работает, чем занимается и чем это оборачивается, то здесь подготовительные этапы лежат вне картины. Это двадцать лет карьеры ван Дамма, двадцать лет его ошибок и падений, о которых мы знаем всё. Это за кадром.
В остальном всё здорово. Замечательная постановка, талантливый сценарий, восхитительная актерская игра, — кинообозреватель журнала Time роль Ван Дамма назвал лучшей актёрской работой 2009 года после Джокера Хита Леджера в фильме «Тёмный рыцарь», и не сказать, что сильно преувеличил, — артхаусный подход к съемкам, и в результате мы имеем настоящее европейское кино. Конечно, это не шедевр, кое-где картина немного буксует, кое-где провисает на допущениях, кое-где оставляет на додумывание и не исключает додумывания неверного. Но для малоизвестного режиссера это твердое "пять" в зачетку, а для "кина с ван Даммом" так и вовсе грамота с отличием. Ван Дамм сказал о себе наихудшее из того, что мечтали сказать о нём критики, и это было пугающе правдиво.
Для Сталлоне и Рурка фильмы-исповеди стали началом нового витка актерской карьеры. Искренне желаю Жан-Клоду вырваться из пучины треша, в которую он, увы, сам себя загнал. Обидно, что его звездный час наступил куда позже, чем он стал звездой и чья звезда уже успела закатиться.
Между прочим, в "Неудержимых-2" ЖКВД был тем, кто вытащил этот капустник. Лишь на него из всех старых кумиров можно было смотреть без стыда.
Не хочу вот этого "божимой, десять из десяти", но данная картина была самым удивительным кинооткрытием за последние несколько лет. Поклонникам кино очень рекомендую. Поклонникам ван Дамма — маст си. Замечательная трагикомедия.
Циникам смотреть не советую. Не пойдет.
Фактически, я его боялся. Я не хотел видеть, во что превратился один из кумиров моего детства.
Мне приятно было помнить его не таким. Не алкоголиком и наркоманом, погрязшим в судебных тяжбах с кучей жен. Не старым опустившимся актером, снимающимся за копейки в китайском треше, устало садящимся на осточертевший всем шпагат. Я хотел помнить его, как единственного европейца-звезду martial art movies. Как человека, который не просто пинал врагов, а делал это стильно и элегантно, проявляя кое-где даже зачатки актерского мастерства. Когда я столкнулся с ним лицом к лицу в соседнем городке в супермаркете, я потерял дар речи. Он был усталым, удивительно небольшого роста, постаревшим, — но это был он.
Я не просил автограф — я не знаю, что делать с этими росписями. Даже сфотографироваться было не на что. Но я видел его и общался с ним. Причем не в Каннах, не на пляжах заграницы, а в депрессивных пыльных хащах моей многострадальной страны, куда даже я заехал исключительно по работе и свалить домой мне хотелось с первых минут пребывания там, — поверьте на слово, нормальный город Кривым Рогом не назовут. Н и пусть он самый длинный город в Европе.
И я решил, что надо бы посмотреть этот фильм.
Все-таки... а вдруг?
Поразительно.
Я думал, что посмотрю очередной экшн-треш от бывшей звезды "Кровавого Спорта". Но когда я садился смотреть ЖКВД, я и представить не мог, что этот фильм будет настолько крут.
Для начала озвучу несколько схожих вещей в духе времени. Сначала Сталлоне воздвигает "Рокки Бальбоа", где совершенно спокойно признается от лица Рокки, что он, Сталлоне, старый. Не как обычно, "старый конь борозды не портит, он еще ого-го!", а нет, "я не ого-го, я старый". Это искренне и правильно. Затем Микки Рурк вытворяет что хочет в "Реслере" Арановски, играя самого себя: запутавшегося, опустившегося артиста. Это пронзительно, искренне и правильно. Теперь вот ЖКВД, который Жан-Клод Ван Дамм.
Бывшая звезда боевиков Жан-Клод Ван Дамм давно погряз во второсортных фильмах: счета, выставляемые адвокатами жены, не оставляют ему выбора — чтобы выплачивать алименты, Жан-Клод готов играть любые роли. Он отправляется в Брюссель, чтобы восстановить силы в родительском доме. Заскочив по пути в банковское отделение снять немного наличности, актёр неожиданно оказывается невольным соучастником ограбления. Почуявшие запах жареного СМИ объявляют его организатором преступления.
В этом фильме мы видим именно Ван Дамма. Не Фрэнка Дюкса, Люка Деверо, Кристофера Дюбуа, под копирку слизанных друг с друга крутых бойцов, мстящих за всякое "с криком КИЙЯ! и ударом ноги" (кстати, Фрэнк Дюкс по жизни тот еще баклан), а именно человека, артиста боевика, который на старости лет снимается во всяком трэше и никак не может разобраться с собственной жизнью.
Люди, которые делали этот фильм, прекрасно понимали, какое предвзятое отношение к нему будет изначально, и, посмеиваясь, расставили тут и там ловушки для зрителей — мол, смотрите, а тут ван Дамм щас как двинет учиро-маваши! В первую зритель проваливается буквально на старте: гомерически хохоча над уморительной в своей идиотии боевой сцене, где собраны, кажется, все известные миру штампы. Выстрелы в упор в главного героя, которые стабильно пролетают мимо, удары по излишне размашистой траектории, выполняемые в добрых полутора метрах от цели, что не мешает цели упасть и корчиться, сами декорации, играющие очевидную роль кретинской полосы препятствий, самовоспламеняющиеся враги, какая-то дама, на корточках крадущаяся за героем...
Все это очень смешно, но вот лицо ван Дамма сразу пресекает все попытки поржать. В его глазах во время диалога с режиссером этой великой батальной сцены мы видим только одну эмоцию: "как же я от этого всего устал".
— Это сложно для одного дубля, — тщетно пытается он объяснить он равнодушному трешеделу. — Мне сорок семь лет.
Да, каждый престарелый ковбой выглядит крайне нелепо, пытаясь снова и снова играть молодого супергероя, — и гротескная сцена это иллюстрирует в полной мере.
Дальше начинается жизнь. Суды за право хоть иногда видеть дочь, долги, невозможность сняться даже в самом паршивом боевичке, замороженные счета и сухие комментарии адвоката. Невыспавшийся, издерганный собственными проблемами актер устало улыбается фанатам, которые наседают на него на каждом шагу, но вся эта популярность ему явно не нужна... то есть, разумеется, нужна и даже необходима, но сейчас на душе лежит столько камней, что впору топиться. Не до нее сейчас.
— Ты стоишь 5 миллионов, не каждый актёр твоего класса может похвастаться таким, — недоумевает агент в разговоре с ван Даммом. — Чего тебе ещё надо?!
— Я потерял дочь, — говорит ван Дамм.
Так, как это действительно сказал бы человек, потерявший дочь.
Без ролей. Без семьи. С очень напряженной финансовой ситуацией.
За денежным переводом он заходит в банковское отделение... и дальше начинается абсурдное, даже в чем-то театральное повествование "ЖКВД грабит банк!". Брюссель фанатеет, выбегает на улицу, полиция в шоке, камера трясется, мир вокруг рушится. Полиция лихорадочно пытается успокоить маньяка-каратиста, которого довела нужда, фанаты отчаянно защищают своего кумира, борца со злом и несправедливостью, настоящие грабители пытаются разыграть козырный туз в виде известного артиста, так удачно выпавшего из рукава на стол во время совершения ограбления, — и никто за всем этим не видит человека, который, как и все, напуган, которого, как и каждого из нас, пугает направленный в него пистолет, которого, как и любого, ввергает в панику роковая мысль "неужели это конец?". Только родители ван Дамма, разговор с которыми едва не заставил актера сорваться и начать бить грабителей... разумеется, с предсказуемым, плачевным итогом для него.
— Что ты делаешь, сынок? — плачет мама в трубку, как и все, уверенная, что Жан-Клод от отчаяния решился на такой поступок.
— Ничего, мама, — сцепив зубы до хруста, отвечает ван Дамм.
Став заложником в банковском отделении у себя на Родине, он так ничего геройского и не совершает. На первый взгляд. Потому что то, что он сделает, — мизерное для героя боевика. Но для обычного человека это настоящий героизм. Стоя под стволом пистолета среди бандитов не каждый решился бы на это. И трагикомическая сцена избиения врага в фирменном стиле с последующими поклонами ревущей толпе заставляет грустно улыбнуться. Это потом я стал таким, — в сцене немого монолога, который нужно обязательно увидеть каждому, кто любит кино, кричит ван Дамм, глотая настоящие слезы, — которым вы привыкли меня видеть! Таким мы и привыкли его видеть: Брюссельские Мускулы, эксцентричное поведение, шпагат и вечные буйные выходки. Словно и нет никакого ван Дамма.
Режиссер считерил, конечно. Если в "Реслере" Аранофски Рурк все-таки играл другого человека, и поэтому фильму понадобилось раскрыть прошлое его персонажа, — да, типичное, но все же, — дать ему обертку, показать, как он работает, чем занимается и чем это оборачивается, то здесь подготовительные этапы лежат вне картины. Это двадцать лет карьеры ван Дамма, двадцать лет его ошибок и падений, о которых мы знаем всё. Это за кадром.
В остальном всё здорово. Замечательная постановка, талантливый сценарий, восхитительная актерская игра, — кинообозреватель журнала Time роль Ван Дамма назвал лучшей актёрской работой 2009 года после Джокера Хита Леджера в фильме «Тёмный рыцарь», и не сказать, что сильно преувеличил, — артхаусный подход к съемкам, и в результате мы имеем настоящее европейское кино. Конечно, это не шедевр, кое-где картина немного буксует, кое-где провисает на допущениях, кое-где оставляет на додумывание и не исключает додумывания неверного. Но для малоизвестного режиссера это твердое "пять" в зачетку, а для "кина с ван Даммом" так и вовсе грамота с отличием. Ван Дамм сказал о себе наихудшее из того, что мечтали сказать о нём критики, и это было пугающе правдиво.
Для Сталлоне и Рурка фильмы-исповеди стали началом нового витка актерской карьеры. Искренне желаю Жан-Клоду вырваться из пучины треша, в которую он, увы, сам себя загнал. Обидно, что его звездный час наступил куда позже, чем он стал звездой и чья звезда уже успела закатиться.
Между прочим, в "Неудержимых-2" ЖКВД был тем, кто вытащил этот капустник. Лишь на него из всех старых кумиров можно было смотреть без стыда.
Не хочу вот этого "божимой, десять из десяти", но данная картина была самым удивительным кинооткрытием за последние несколько лет. Поклонникам кино очень рекомендую. Поклонникам ван Дамма — маст си. Замечательная трагикомедия.
Циникам смотреть не советую. Не пойдет.
