Черная Леди
Последнее редактирование:
-
Добро пожаловать на форум Темная Долина
Присоединяйтесь к нашему сообществу! У нас Вы найдете много всего интересного!
Войти Регистрация Выбрать стиль
[Черная Леди] Творчество.
- Автор темы Черная Леди
- Дата начала
- Просмотры 3К
Черная Леди
Re: [Triste] Моё творчество
Предсказание
1
Около десяти часов утра рынок окончательно проснулся. Продавцы установили палатки, разложили товары и теперь только ждали покупателей. Несмотря на невыносимую летнюю жару и духоту, день выдался удачный: от покупателей отбоя не было. Ко второй половине дня прилавки почти полностью опустели. Торговля понемногу сворачивалась.
Во второй половине дня на рынке появилась очень симпатичная девушка в простом, коротеньком (до колен), голубом платье. На нее все обратили внимание: и продавцы, и покупатели. Всеобщее внимание привлекли ее огненно-рыжие длинные вьющиеся волосы. Она шла медленно, все время, глядя себе под ноги, будто боялась оступиться и упасть. Ни обращая никакого внимания на устремленные на нее взгляды, она ушла в дальние ряды рынка. Через некоторое время, ничего, видимо, не купив, рыжеволосая девушка покинула рынок с пустой сумкой.
Вскоре она скрылась в сквере, расположенном неподалеку от рынка. Спасение от летнего зноя оставалось искать только здесь, среди берез. В народе за этим местом закрепилось название «парк». Он получил такое «почетное звание», потому что здесь часто на лавочках отдыхали в жаркую погоду. Некоторые выгуливали здесь своих собак. А с наступлением темноты в сквере собиралась молодежь, чтобы напиться, накуриться, в карты поиграть.
На одну из лавок в том «парке» и присела девушка. Она около 5 минут просидела неподвижно, опустив голову, думая о чем-то своем девичьем. Вдруг она услышала позади себя чьи-то шаги, обернулась. К девушке подошла женщина преклонных лет и села рядом с ней. Несколько минут старушка молча рассматривала ее, а потом, наконец, заговорила.
-Тебя как зовут, красавица?- спросила она.
-Ева,- ответила ей девушка.
-Красивое имя. Очень редкое. Дай мне свою руку.
-Зачем?- насторожилась Ева.
- Ты не бойся. Я тебе зла не причиню. Хочешь, я тебе по руке погадаю?
-Я вообще в эти глупости не верю. Не надо мне голову ерундой морочить.
-А зря. На ладони у человека вся его жизнь написана. Ты боишься узнать свою судьбу? Тебе в неведении проще жить?
-Вовсе нет…
-Тогда дай мне свою руку.
Ева протянула старухе руку, поняв, что это гадание неизбежно. Гадалка принялась внимательно изучать линии руки Евы. И глядя в ладонь, старуха пришла в изумление.
-Боже мой! Это невозможно! Это ужасно! Отче наш…,- стала шептать молитву гадалка.
- Что происходит? Вы мне можете объяснить?- испугалась девушка.
-По руке вижу, что жизнь твоя будет очень короткой. Много горя терпеть будешь от человека, которого полюбишь. Послушай, что я тебе скажу. Наша жизнь в руках Господа. Никто никогда не сможет сам свою судьбу изменить. Это не в нашей власти. Мои тебе наставления: береги себя. Запомни самое главное: никогда никому не позволяй влезать себе в душу. Душа – твой внутренний мир, твое личное. Это никому, кроме тебя принадлежать не должно. Никогда не раскрывайся полностью перед людьми.
Старуха еще что-то говорила, но Ева ее уже не слышала… Она открыла глаза, обнаружив себя на той же самой лавочке. Оказывается, в какой-то момент она просто уснула. Впервые в жизни уснула на лавке! Видимо, жара измотала. И все это гадание, весь этот странный разговор – только сон. Ева пыталась вспомнить, как выглядела гадалка, но не смогла. В памяти о сне остались лишь предостережения старухи.
После этого странного сна в душе девушки поселилось беспокойство. Она чувствовала, что этот сон – дурной знак…
2
Ева встала со скамьи, взяла сумку, которая лежала на траве у ее ног и вышла из «парка». Оттуда она сразу же направилась к автобусной остановке, где простояла около получаса, поглядывая на часы, в ожидании автобуса, которого, как назло долго не было. И все же он, долгожданный и переполненный людьми, наконец, приехал. От духоты, стоящей в автобусе, Ева начала часто зевать, прикрывая рот рукой. Все места оказались заняты, и ей пришлось ехать стоя.
Автобус остановился недалеко от кафе, где Ева работала официанткой по вечерам. Она через несколько часов должна была приступить к своей работе, а пока было еще достаточно времени, чтобы заскочить домой, немного отдохнуть, приготовить ужин для матери, которая вечером придет с работы, привести себя в порядок. Так она и сделала.
Наступил вечер. Ева пришла в кафе, переоделась в рабочую форму и приступила к работе. Через некоторое время в кафе вошел молодой человек и сел за столик в дальнем углу. Он каждый день ненадолго приходил сюда и смотрел на Еву, на то, как она обслуживала посетителей. Сам он почти никогда ничего не заказывал, не пытался с ней познакомиться, только любовался девушкой.
Ева так привыкла к загадочным посещениям этого человека, что даже иногда ждала его. Она чувствовала, что он не просто так приходит в кафе, а из-за нее, что она ему нравится. (Он ей тоже нравился). Еве такое «внимание» со стороны этого незнакомца было приятно. Ей хотелось поговорить с ним, познакомиться, но она все тянула время, откладывая знакомство на потом. Она была немного застенчивой, поэтому и не решалась познакомиться с ним.
В тот день посетителей было так много, что девушка просто не успевала принимать заказы и выполнять их. Из-за этого в кафе произошел скандал. Мужчина заказал горячий чай, а Ева перепутала и подала ему холодный. Как же он на нее кричал! Как же он ее унижал при всех!
-Я у Вас горячий чай просил, а не холодный! А Вы мне что принесли? Что, я Вас спрашиваю?! - стал возмущаться посетитель.
-Да Вы не переживайте. Я Вам сейчас горячий принесу. Я просто перепутала. Извините меня, я сейчас все исправлю…- извинялась девушка.
-У Вас амнезия?! Вы забыли, что я у вас заказывал?!- кричал он на официантку.
-Я просто перепутала. Вы же видите, сколько сегодня народу,- продолжала извиняться Ева, чуть ли не плача.
-Это ваши проблемы! Меня они не интересуют! Я попросил, и будьте любезны!
-Ну что же Вы из мухи слона раздуваете? Я горячий принесу,- твердила Ева.
-Да подавитесь Вы своим чаем! - он схватил одноразовый стаканчик и выплеснул чай в лицо девушке.
Все кафе смотрело на несчастную официантку, сочувствовало ей. Смотрел и молодой человек за столиком в углу. Его такое публичное унижение девушки взбесило. Он вступился за нее.
-Как Вам не стыдно? Что же Вы так девушку унижаете? Она же извинилась перед Вами, а Вы так себя ведете,- спокойно сказал он.
-А Вы мне нотаций не читайте, юноша!- закричал на него обидчик Евы.
-Немедленно попросите у нее прощения!- повысил голос «юноша».
-Ноги моей больше не будет в этом дурацком кафе!- крикнул мужчина и вышел, так и не извинившись перед официанткой.
Ева закрыла лицо руками и заплакала. Впервые в жизни ее так унизили. Незнакомец, защитивший девушку, взял ее под руку и вышел с ней на улицу. Она послушно последовала за ним. Андрей, так звали этого человека, успокаивал плачущую Еву, а она благодарила его за заступничество.
-Девушка, не плачьте. Не принимайте это близко к сердцу,- говорил он ей.
-Я все понимаю, но чай-то на меня, зачем выливать? Теперь волосы мокрые, форма грязная… А все из-за какой-то ерунды,- отвечала Ева, часто всхлипывая.
-Успокойтесь, прошу Вас. Я понимаю, это очень обидно, но нельзя же так плакать. Это всего лишь неприятный эпизод в жизни. Забудьте о нем. Улыбнитесь! У Вас такая замечательная улыбка,- сделал Андрей комплимент.
-Спасибо Вам огромное, что вступились за меня,- улыбнувшись, произнесла она.
Ева вскоре успокоилась, перестала плакать. Андрей попрощался с ней, пожелав удачи, и ушел, а она вернулась в кафе. Ей сейчас больше всего хотелось пойти домой, но до конца рабочего дня было еще слишком далеко.
В половине одиннадцатого вечера Ева, наконец-то, переступила порог своего дома. День выдался тяжелым, но теперь он остался позади.
3
На следующий день Ева пришла в кафе в плохом настроении. Она еще не успела прийти в себя после того, что произошло здесь вчера. У нее не было ни сил, ни желания сегодня работать, но уйти домой раньше положенного времени она не имела права. Подменять по вечерам ее было некому. Еву не могло не радовать то, что посетителей на этот раз было мало. Она ждала Андрея, ей хотелось еще раз поблагодарить его за помощь, но его пока не было. И все же девушка чувствовала, что сегодня он обязательно зайдет в кафе.
Пока не было заказов, Ева присела отдохнуть за тот самый, ни кем не занятый столик, где всегда сидел Андрей. Ей стало понятно, почему он сидит именно здесь. Отсюда было прекрасно видно все, что происходит в кафе…
И Андрей пришел, правда, под самое закрытие. Еще издали он заметил, что его столик занят. Молодой человек узнал Еву и подошел к ней.
-Здравствуйте, Ева! Рад Вас видеть. Как настроение? – спросил он ее, улыбаясь.
-Здравствуйте! Я тоже рада Вас видеть. А настроение нормальное,- с грустью в голосе ответила официантка.
-Я присяду?- спросил он Еву.
-Конечно, садитесь. Вам принести чего-нибудь?- тоже задала вопрос девушка.
-Ничего не нужно. Я просто пришел… Вам еще долго работать?
-Минут сорок,- ответила Ева, посмотрев на часы.
-Тогда я подожду Вас здесь,- загадочно улыбнулся Андрей.
-А зачем?- удивилась она.
-Вы не будете против, если я провожу Вас до дома?- спросил он ее.
-Нет. Я не против,- ответила Ева, немного замявшись, смущенная тем, что малознакомый человек решил проводить ее до дома. Даже покраснела чуть-чуть.
-Хорошо,- снова улыбнулся молодой человек.
-Я к Вам позже подойду. Мне кажется, те две девушки хотят заказать что-то еще,- сказала она, глядя на столик, расположенный в противоположном углу кафе.
Время ожидания пролетело очень быстро. Наконец, она подошла к Андрею и сообщила, что готова идти. Они оба себя неловко чувствовали, не зная о чем поговорить, когда шли по улице. Но Андрей все-таки нашел, о чем поговорить с ней. Он задавал ей вопросы о кафе и ее работе в этом заведении. Ева отвечала неохотно и односложно. Вскоре он понял, что она не хочет разговаривать с ним на эту тему. «Может быть, ей неприятно говорить об этом»,- подумал Андрей и перестал ее спрашивать. О себе он ей ничего не рассказывал, ждал, что она сама его о чем-нибудь спросит, но девушка молчала. Чувство неловкости у обоих возрастало. Оказавшись у подъезда дома, Ева поблагодарила его, попрощалась и стала подниматься по лестнице.
Еще один рабочий день остался позади…
4
С тех самых пор Андрей стал каждый вечер провожать Еву до дома. Иногда он приходил в кафе и там ждал девушку, а иногда - на улице у входа. Им нравилось проводить время в обществе друг друга. Вечеров на общение не хватало, а днем молодые люди не могли видеться из-за работы Андрея. (Он работал программистом в крупной фирме). Они стали встречаться по выходным. Это было единственное время, когда можно вволю пообщаться.
Ева оказалась незаурядным человеком. Она, к немалому удивлению Андрея, довольно хорошо разбиралась в советском кинематографе и классической музыке. Она, например, без труда могла сказать, в каком году был снят тот или иной фильм и каким режиссером. Она многое знала о жизни и творчестве актеров того времени. И всегда так живо и красочно рассказывала Андрею биографию какой-нибудь кинозвезды, будто бы это была ее собственная жизнь. Не менее захватывающе Ева могла рассказать историю создания какого-нибудь музыкального произведения.
Андрей впервые в жизни встретил такую необыкновенную девушку. Ему нравилось в ней абсолютно все: ее улыбка, тихий голос, внешность, ее манеры говорить, одеваться. Казалось, она не умела неинтересно рассказывать. Ева о многом могла рассказать так, словно это все происходило когда-то с ней, было ей хорошо знакомо. Она, что особенно нравилось Андрею, совсем не носила откровенных нарядов: никаких кофточек с глубоким вырезом, мини-юбок или туфель на высоких каблуках. Он быстро понял, что Ева ничего не делала, чтобы понравиться ему. Она была с ним самой собой – не пыталась кокетничать и заигрывать.
Андрей оказался полной противоположностью Евы. У него был иной круг интересов. Молодой человек интересовался новинками техники, особенно компьютерами. Он мог часами говорить о них. Кинематографом, как видом искусства, он не увлекался вообще. Музыку предпочитал… электронную. Ему нравились всевозможные тусовки. Каждую субботу он ходил в ночной клуб и там отрывался с друзьями.
Ева, в отличие от Андрея, не любила и не умела тусоваться. Она никогда не ходила по клубам, потому что такой вид отдыха ее совершенно не привлекал. Ей нравилось коротать вечера, разговаривая с матерью или читая книги. Молодой человек не единожды предлагал ей присоединиться к нему на танцполе, но девушка всегда отказывала ему.
-Ты же совсем тусоваться не умеешь, Ева,- однажды сказал ей Андрей.
-А что это за отдых в клубе? Темно, тесно, музыка громкая, все пьяные…- рассуждала девушка.
-Да… Тяжелый случай. Неужели никогда не хотелось потанцевать, с людьми познакомиться? Книжки свои еще в старости почитать успеешь,- удивлялся Андрей.
-Хотелось…лет в пятнадцать. Просто это все глупо и временно. Ведь на эти тусовки уходят лучшие годы жизни,- продолжала перечислять Ева недостатки тусовочной жизни.
-Какая же ты серьезная!- воскликнул Андрей.
-Я с работы прихожу поздно, мать вижу редко. Мы с ней только в выходные можем нормально пообщаться, а ты хочешь, чтобы я ее променяла на ночной клуб. Мне общение с ней дороже любой тусовки,- настойчиво объясняла ему Ева.
И все же Андрею как-то раз удалось уговорить Еву пойти с ним на танцпол. Ему это стоило немалых усилий, но он своего добился.
В субботу вечером Андрей зашел за Евой, и они отправились в клуб. Там он встретил своих приятелей, разговорился с ними – забыл о Еве. Она наблюдала за ним, стоя в углу огромного помещения. Несколько раз ее приглашали на танец, но она отказывала. Еве было скучно и обидно, что Андрей оставил ее одну ради своих друзей…
Они провели там не более часа, но за это короткое время девушка так сильно напилась, что едва стояла на ногах. Андрей был вынужден отвести ее к себе домой. Именно к себе, а не к ней. Ему было стыдно привести Еву ее матери в таком состоянии.
5
На следующее утро Ева проснулась с жуткой головной болью. Открыв глаза, она поняла, что находится не у себя дома, а в чьей-то квартире. С трудом оторвав голову от подушки, она увидела, что лежит на маленьком диване, укрытая теплым одеялом, а рядом на полу стояла пара тапочек, заботливо кем-то оставленная для нее. Поднявшись с дивана, она внимательно осмотрела себя. Вчерашний ее наряд был на ней, не было только туфель и большой заколки в волосах…
Ева босяком вышла в прихожую из комнаты, где провела всю ночь. Она совершенно не помнила, как оказалась здесь. «Эй! Есть, кто дома?»- крикнула Ева. Из соседней комнаты вышел Андрей, широко улыбаясь.
-Проснулась? Как спалось?- спросил он, все так же улыбаясь.
-Не помню… Ничего не помню. Голова очень болит. Я всю ночь в твоей квартире на диване провела?- спросила девушка.
-Ну, да. А ты молодец! Только я вчера отвернулся, а ты сразу напилась. А говоришь, что тусоваться не умеешь.
-Я, вроде, вчера только два бокала шампанского выпила,- стала вспоминать Ева.
-Не знаю, не считал. Только вчера до дома тебя с трудом довел. Ты всю дорогу хохотала, размахивая руками. А у подъезда дома ты упала в лужу, потом дальше идти отказалась. Пришлось тебя на руках нести. Не мог же я твоей матери тебя в таком состоянии привести,- стал рассказывать Андрей о том, что произошло вечером.
-Какой позор! Какой кошмар!- восклицала Ева, не веря своим ушам.
-Не знал, что на тебя так спиртное действует,- съязвил он.
-Сколько же я тебе проблем создала. Прости меня.
-Я сам виноват. Мне не стоило надолго оставлять тебя одну. Просто этих ребят я давно не видел…
-Нет, я больше в подобных мероприятиях точно не буду участвовать,- поклялась девушка.
-Пойдем на кухне посидим. Сейчас дам тебе аспирин и заварю крепкий чай,- предложил Андрей Еве.
На кухне она, сильно смущаясь, неожиданно спросила: «И что… Ничего потом не было?» Он понял, о чем его спрашивала Ева. «Конечно, ничего. Разве я похож на злодея?- в очередной раз улыбнулся он. «Нет»,- ответила она, успокоившись.
Ей вдруг стало не по себе от мысли, что ее мать волнуется, не зная, где находится дочь. Не допив чай, Ева быстро собралась и ушла. Ей было очень стыдно перед Андреем за те неудобства, которые она ему создала; стыдно перед матерью, которой она доставила массу переживаний, не вернувшись домой. Но еще больше Ева злилась на себя… «Зачем я пошла у Андрея на поводу? Ведь чувствовала же, что ничем хорошим это не кончится, и все равно согласилась пойти в этот клуб!»- ругала себя девушка. Домой она не шла, а бежала бегом.
Мать с уставшими и заплаканными глазами встретила Еву на пороге. Крупный скандал последовал незамедлительно.
-Вернулась, блудная дочь?- такими словами Еву встретила ее мать.
-Мамочка, милая моя, прости меня. Я тебе сейчас все объясню,- стала просить прощения девушка, заплакав, как маленький ребенок.
-Я всю ночь не спала! Во все больницы позвонила! В морг звонить собиралась! А тебе до этого и дела нет никакого! Неизвестно, где и с кем всю ночь шаталась! Предупредила бы, что ночевать не придешь! Я чуть с ума не сошла!- кричала на Еву ее мать.
Ева с огромным трудом уговорила свою мать выслушать ее. Виктория Ивановна, так звали эту женщину, всегда негативно относилась к Андрею, а после того, как ее дочь не пришла ночевать, и вовсе возненавидела молодого человека. Ее можно было понять. Виктории Ивановне, как любой матери, Ева казалась еще ребенком. Из-за нее она переживала по каждому поводу. А с появлением Андрея в жизни ее дочери, Викторией Ивановной овладела страшная ревность. Ведь именно с ним она теперь была вынуждена делить единственную дочь. Она считала, что Андрей не достоин Евы, что он слишком легкомысленный и несерьезный, предчувствовала, что по его вине у ее дочери могут появиться неприятности. Предчувствие не обманывало Викторию Ивановну…
6
Наступивший понедельник для Евы выдался очень тяжелым. Она долго не могла забыть тот день. С утра девушка в очередной раз отправилась на рынок за продуктами. Купив все необходимое, Ева пошла к автобусной остановке. Вовремя подошедший автобус оказался пустым. Ева удобно устроилась на том месте, которое было ближе к выходу.
На следующей остановке автобус остановился, к нему подошла старушка с двумя огромными сумками. Ева помогла ей войти, забрав ее сумки, которые оказались довольно тяжелыми. Бабуля, тронутая до глубины души поступком девушки, расплакалась. Сев напротив, старушка принялась жаловаться на свою тяжелую жизнь. Ева с сочувствием слушала ее. На некоторое время бабуля замолчала, а потом сказала нечто такое, что заставило Еву вспомнить ее странный сон. «Берегись, девочка. Беда возле тебя так и кружит. Совсем недолго осталась».
Эти слова очень напугали девушку. «Какая беда? Кто Вы такая?»- дрожащим от страха голосом спросила она, но ответа не последовало. Старушка больше вообще ничего не сказала. Через минуту или даже меньше автобус остановился, и Ева выскочила из него, как ошпаренная. Пройдя несколько метров, девушка оглянулась: старушка на этой остановке не вышла. После всего услышанного, Евой овладел такой ужас, какого она не испытывала никогда в жизни. Что это за беда? От кого ее ожидать? Кого нужно избегать?
Ева и представить себе не могла, что, сам того не зная, Андрей приведет эту беду…
Вечером девушка с трудом принялась за свою обычную работу в кафе. Ева ни на секунду не могла забыть о том, что произошло с ней утром. Страх от внезапно нависшей угрозы не давал ни думать, ни работать. Она едва понимала, чего от нее хотят посетители. Ева, даже не заметила, что Андрея в тот день в кафе не было. Отработав положенное время, она вышла на улицу и сразу направилась домой. От страха, казалось, нет никакого спасения. Больше всего ей сейчас хотелось побыть одной в тишине.
Кто-то окликнул Еву. Она обернулась: это был Андрей с каким-то парнем. Улыбнувшись, она подошла к молодым людям.
-Привет! Познакомься. Это мой друг Максим Воронин. Макс, это Ева,- представил Андрей их друг другу.
-Добрый вечер! Очень приятно познакомиться,- немного смутившись, сказала она.
-Взаимно,- ответил Максим, внимательно рассматривая девушку.
-У тебя все в порядке? Странно выглядишь. Устала? На работе проблемы?- спросил Андрей Еву.
-Я просто очень устала сегодня,- ответила девушка.
-Ты не против, если мы с Максом тебя проводим до дома?
-Я не возражаю,- улыбнулась Ева.
Они втроем не спеша пошли по улице. Ева даже была рада появлению Максима. Андрей был увлечен беседой о компьютерах и Еву ни о чем не спрашивал. (Ей сейчас и говорить-то ни о чем не хотелось).
По дороге Андрей зашел в магазин за сигаретами, Максим и Ева остались ждать его на улице.
-Максим, Вы тоже программистом работаете?- попыталась завязать разговор девушка.
-Нет. А почему ты так решила?- удивился Максим.
-Вы с Андреем так увлеченно разговаривали о компьютерах, вот я и подумала,- объяснила она Максиму.
-Ева, может, на ты перейдем? Когда ты ко мне на Вы обращаешься, я себя стариком начинаю чувствовать,- попросил он, пристально глядя ей в глаза.
-Хорошо,- согласилась Ева.
-Я собираюсь купить компьютер, но не знаю какой. А Андрей дает мне советы, что и где приобрести,- пояснил он.
Девушка, наконец, внимательно рассмотрела нового знакомого. Это был довольно симпатичный светловолосый молодой человек невысокого роста, спортивного телосложения, с приятными чертами лица. Вот только взгляд у него был неприятным, каким-то хищным, недобрым. Еву от каждого взгляда Максима кидало в озноб. Во время их разговора он смотрел ей в глаза, но так, будто сквозь них. Еве это было неприятно. Максим с первой встречи внушил девушке тревогу…
Ребята проводили ее, и сами отправились по домам. Андрей не сдержался и спросил друга:
-Как она тебе?
-Ева? Очень милая девушка!- сдержанно ответил Максим.
-И это все, что ты можешь сказать?- хитро улыбаясь, спросил Андрей.
«Потрясающая девушка!.. Моя мечта»,- подумал Максим. Ева очаровала его с первого взгляда.
7
Домой в тот вечер Ева вернулась очень уставшей и обессиленной. Она легла в постель, даже не поужинав, но заснуть ей не удалось. Необъяснимый страх не давал забыть о себе ни на минуту. Девушка пыталась занять себя чтением, но это почти не помогало ей. Закрыв книгу, Ева неожиданно вспомнила Максима, их встречу. При воспоминании о нем ее страх внезапно усилился, по спине побежал холодок. Она вдруг поняла, что очень боится этого человека. Но почему? Ответа на этот вопрос девушка не могла найти.
Ближе к утру, Ева крепко заснула. Проспав почти весь день, она с огромным трудом заставила себя подняться с постели и собраться на работу. Тревога, покинувшая ее во время сна, снова появилась, стоило девушке открыть глаза. У нее не было ни сил, ни желания выходить на улицу, тем более работать, но она заставила себя.
В кафе Еву ожидал неприятный сюрприз. Обслуживая одного из посетителей, она неожиданно почувствовала, что на нее кто-то внимательно смотрит. Ей вдруг стало страшно, по спине снова побежал холодок. Девушка оглянулась: за столиком у входа сидели Андрей и Максим, который глаз с нее не сводил. «Что же он так смотрит на меня? Будто не видел никогда раньше. Что он за человек? Надо узнать о нем у Андрея»,- решила Ева. Она подошла к ним, спросила, что они будут заказывать. Молодые люди заказали по стакану сока.
Через некоторое время Ева принесла два стакана сока, как заказывали. Максим снова посмотрел на нее так странно, что ей стало не по себе от его взгляда. Она даже слегка отшатнулась. Андрей это заметил и спросил ее: «Что-то не так?» «Все в порядке, просто голова немного закружилась»,- не растерялась девушка. Не могла же она ему сказать, что все дело в его друге, что Максим ей неприятен, что она почему-то боится его. После этого Ева поспешила уйти, сказав, что у нее еще очень много работы. Работы на самом деле было не так уж и много. Вскоре Максим ушел, а Андрей остался ждать Еву. До закрытия кафе оставалось недолго.
После работы Андрей с Евой решили немного прогуляться вдвоем по городу. О Максиме она так и не решилась спросить в тот вечер, да и момента подходящего не было. Андрей только и говорил о предстоящем отпуске, о том, как собирается его провести. Ева, слушая его, немножко завидовала – у нее-то отпуск будет только осенью, в сентябре.
Следующим вечером Еве, наконец, удалось поговорить о Максиме. Андрей ждал ее на улице. На счастье девушки, он был один.
-Расскажи мне о Максиме,- попросила она его.
-Что именно рассказать?- удивленно спросил он.
-Все. Как и где вы с ним познакомились? Чем он занимается?
-Все так все. Он друг детства. Мы с ним в садике подружились, потом в одной школе учились. А потом…- Андрей вдруг замолчал.
-А дальше?- спросила Ева.
-А дальше жизнь Максима здорово потрепала. Он в армию на два года ушел, вернулся оттуда совершенно другим человеком: замкнутым, неразговорчивым, несдержанным, грубым. Макс мне только через три года после возвращения рассказал, что в армии у него глазах убили его товарища…
-О Боже!- воскликнула Ева.
-Первое время он не мог говорить ни о чем, кроме как об ужасах армейской жизни. Бедняга!
-Как он только выдержал все это,- с сочувствием произнесла Ева.
-Он крепкий парень. Макс нашел прекрасное средство, чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний – занялся живописью. Знаешь, он с ранних лет прекрасно рисует…
-Ты так обо всем этом рассказываешь, будто сам никогда не служил, будто тебе это совершенно незнакомо,- в ее голосе прозвучал даже какой-то упрек.
-В том-то и дело, что не служил. Я от армии откосил,- довольно произнес Андрей.
-Тебе просто очень повезло в жизни,- произнесла она, чуть нахмурив брови.
После рассказа Андрея Ева стала иначе относиться к Максиму: с сочувствием, с жалостью. Ее страх перед этим человеком с того дня немного угас.
8
В четверг вечером Андрей с Максимом снова пришли в кафе, чтобы отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Друзья пригласили Еву за свой столик, видя, что посетителей на этот раз было мало. Девушка села рядом с ними, хотя ей не очень-то хотелось общаться с Максимом, Но от приглашения она не могла отказаться. Для отказа требовалась веская причина, но какая? Она не могла сослаться на свою работу.
Беседу первым начал Андрей.
-Ева, я тебе не говорил, что Макс у нас прекрасный гитарист, поэт, художник, песни пишет…- глядя на нее, сказал он.
-Что за реклама, дружище?- спросил его Максим, рассмеявшись.
-Какая реклама? Должна же Ева знать, какой ты талантливый человек. А если не нравится, то расскажи о себе сам,- немножко обиделся на него Андрей.
-Ты песни пишешь?- удивленно спросила Ева Максима.
-Мы с Андреем по выходным у него дома встречаемся и на гитаре играем. Он хорошо поет,- объяснил он.
-Вот, значит, как вы время проводите,- ответила она, улыбнувшись.
- Он настоящие шедевры создает. Ты приходи ко мне домой в выходной, послушаешь, как у нас с Максимом, получается,- пригласил Андрей девушку.
-Спасибо за приглашение. Зайду как-нибудь,- поблагодарила его Ева.
На этом разговор закончился. В кафе пришли посетители, и девушка была вынуждена обслужить их… В конце рабочего дня Андрей, как обычно, проводил ее до дома.
В пятницу молодые люди снова пришли в кафе. С Евой пообщаться им не удалось, у нее было очень много работы. Вечером они втроем немного прогулялись по городу. По просьбе девушки Максим рассказал ей о своих картинах, о том, что еще хотел бы нарисовать. Максим открылся девушке с неожиданной стороны. Он оказался очень интересным собеседником с хорошим чувством юмора. Ева с большим удовольствием слушала его. Андрей, заметив это, даже приревновал немножко ее к нему, но виду не подал – не хотелось ее обидеть. После работы они втроем стали встречаться почти каждый день. Так продолжалось около двух недель. Девушке нравилось проводить время в компании друзей. Они не давали скучать ей ни минуты. Ее необъяснимый страх перед Максимом отступил.
А потом Максим сделал Еве неожиданное предложение - нарисовать ее портрет. Девушку это очень удивило, но она все же согласилась. Ей хотелось посмотреть на его картины, увидеть в будущем свой портрет. Ева переживала, как эту новость воспримет Андрей, но он на удивление спокойно отнесся к тому, что она станет позировать его другу. Ее такое отношение немного задело.
В ближайшие воскресенье Максим пригласил Еву к себе, чтобы показать девушке свои картины и объяснить ей, какой бы он хотел видеть ее на полотне. Ева с большим интересом рассматривала его картины. Это были немного мрачные пейзажи.
-Почему ты выбрал такие темные краски?- спросила она его, глядя на картину, изображавшую пасмурное утро.
-Сам не знаю. Они у меня все такими получаются. Но твой портрет я обязательно напишу яркими красками,- пообещал ей Максим.
-Ты его собираешься писать здесь?- спросила его Ева.
-Да. Все мои картины родились в этой комнате.
-Я догадалась,- ответила она ему, осмотрев маленькую тесную комнатку, с низким потолком, такую же мрачную, как и его картины.
-Тебе здесь не нравится?- понял Максим по выражению ее лица.
-Как ты работаешь? Тесно же и света мало, возмутилась Ева.
-Ты права. Я приведу комнату в порядок. Надо расставить все по местам. А света мне хватает.
В следующую субботу молодой человек приступил к работе над портретом Евы. Он был поражен ее внешним видом – настолько потрясающе она выглядела. Аккуратно уложенные волосы, длинное зеленое в мелкий черный горошек платье, черные туфли на низком каблуке. Девушка позировала ему в той же маленькой комнате. Максим объяснил Еве, что ей нужно делать. Она села на стул спиной к настежь распахнутому окну, закинув одну ногу на другую. Правую руку она положила на подоконник, а в левой руке держала перед собой раскрытую книгу, как бы читая ее. Такой Максим хотел запечатлеть Еву на своем холсте: будто читающей, но погруженной в свои мысли.
9
Ева с Максимом договорились встречаться по выходным. Другого времени просто не было. Но девушка вскоре пожалела, что согласилась позировать ему. У Евы с матерью часто возникали конфликты из-за того, что она в выходные дни проводила время «непонятно где, как и с кем». Материнская ревность Виктории Ивановны по истине не знала границ. Она ревновала свою дочь к каждому ее новому знакомому или знакомой. Эта женщина всю свою жизнь слишком сильно опекала ее и всегда с большим подозрением относилась к людям, окружавшим Еву. Она опасалась, что ее девочка когда-нибудь попадет в дурную компанию, что у нее могут появиться большие неприятности. Быть может, поэтому у Евы совсем не было близких друзей – из-за ее матери.
Невыносимо трудным оказалось для девушки по нескольку часов сидеть в одной позе перед Максимом с тяжелой книгой в руке, но отказываться было теперь слишком поздно. Работа над портретом, как назло, шла очень медленно. Максим объяснял ей, что хочет точно передать каждую деталь, поэтому ей приходится так долго позировать ему.
В будни по вечерам Андрей провожал Еву до дома, как обычно. Только с тех самых пор, как девушка стала встречаться с его другом, он отдалился от нее. За все то время, что Ева проводила с Максимом, Андрей даже ни разу не поинтересовался процессом работы над ее портретом. Он разговаривал с ней отрывисто, немного злобно, все время, думая о чем-то таком, что никак не было связано с Евой.
-Я тебя чем-то обидела?- как-то спросила она, глядя ему в глаза.
-Нет. Почему ты так решила?- изумленно спросил он.
-Ты какой-то странный стал. Что-то случилось?
-На работе проблемы. Извини меня. Просто из головы все эти трудности не выходят.
Отношения их все больше заходили в тупик. Интерес друг к другу таял на глазах. И наоборот – Ева с Максимом во время работы над портретом сильно сблизились. У них оказалось немало общих интересов. Они оба очень любили кинематограф, музыку, живописи, литературу. Они могли часами обсуждать любимые произведения. Увы, Ева не замечала того, как, сближаясь с Максимом, она все больше отдалялась от своей матери.
Прошло около месяца. Большая часть портрета была готова, но молодой художник говорил, что работы еще очень много. Максим стал замечать, что Ева приходила к нему напряженной, задумчивой, даже какой-то агрессивной…
-Ева, у тебя все в порядке?- поинтересовался он.
-В порядке. А что?- не поняла она.
-Ты, по-моему, чем-то огорчена.
-Ты Андрея давно видел?- вдруг спросила Ева.
-Давно. Я ему звонил несколько раз, он говорит, что у него какие-то проблемы. Больше ничего. Вы поссорились?
-Лучше бы да,- вздохнула она.
-Не понял. Что значит «лучше бы да»? - искренне удивился Максим.
-Он пропал куда-то. Не звонит, не приходит. В кафе не появляется.
-И тебя не провожает?- еще больше удивился молодой человек.
-Уже три недели. Я ему сама звонила, но он со мной разговаривать не стал.
-Не волнуйся. Он обязательно тебе позвонит,- попытался он успокоить девушку.
-Вдруг что-то случилось. Может быть, ему какая-то помощь нужна. Я за него переживаю,- призналась Ева.
-Спокойствие. Только спокойствие,- сказал Максим, улыбнувшись так, что это вызвало ответную улыбку Евы.
Ей показалось, что в душе Максим даже обрадовался этому. Но ей не показалось. Максима эта новость действительно очень обрадовала. У него появилась надежда…
Молодой человек с первого взгляда влюбился в Еву, как последний мальчишка. Она казалась ему самой прекрасной девушкой, какую он когда-либо встречал в своей жизни. Ему немалых усилий стоило скрывать свое чувство от нее, Андрея и от себя самого. Он завидовал своему другу, что эта чудесная девушка досталась не ему. Максимом овладела страшная ревность, которой он не знал до встречи с Евой, с которой невозможно было бороться. Ему хотелось все свое время проводить с ней и только с ней. Именно поэтому он решил написать ее портрет, чтобы чаще видеться с ней. Он неторопливо работал над ним, растягивая время, чтобы она снова и снова приходила к нему. Максим жил от выходных до выходных, от встречи до встречи. Будни без Евы были невыносимыми для него. Когда он узнал от нее, что Андрей больше не встречается с ней, у него появилось надежда на ответное чувство с ее стороны. Надежды его оказались напрасными.
10
Прошло еще две недели. Андрей за прошедшее время так и не позвонил Еве, и не зашел в кафе ни разу. Девушка смирилась с тем, что он больше не приходит, перестала ждать его. Она поняла, что между ними все кончено. Самым обидным для Евы было то, что Андрей не сказал ей этого, а стал скрываться от нее. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Она считала, что такое поведение Андрея – проявление трусости. Вся эта ситуация была для девушки крайне неприятной. Но она и не переживала, не лила слез по ночам. Что случилось, то и случилось. За короткое время Ева с Максимом стали едва ли не лучшими друзьями. Они по-прежнему встречались только по выходным. Молодой человек все ждал, когда их дружеские отношения перерастут во что-то более серьезное, но… Ева будто бы и не замечала, что Максим к ней неравнодушен или просто не хотела торопить события? А девушка на самом деле не замечала этого. В Максиме она видела только друга, не более того.
В один из вечеров, когда Ева закончила работу в кафе, на улице у входа к ней подошел Максим с букетом гвоздик. Девушка никак не ожидала от него такого знака внимания, поэтому очень смутилась. Они решили вместе прогуляться по городу, пообщаться. По дороге Ева решила зайти в магазин, ей понадобилось что-то там купить. Ожидая ее на улице, Максим увидел парочку, приближавшуюся к этому же магазину. Он узнал: это был Андрей с какой-то девицей. Увидев друга, он остановился, девушка недоуменно посмотрела на своего спутника. Максим махнул им рукой, чтобы они отошли подальше. Он не хотел, чтобы Ева их увидела. Андрей все понял. Они встали за углом. В это самое время появилась Ева с покупками.
-Ты все купила?- спросил он ее.
-Да. Все. Пойдем?
-Давай пойдем по другой дороге – еще немного погуляем,- предложил Максим.
-Конечно,- согласилась Ева.
По другой дороге, чтобы она не столкнулась с Андреем и его девицей. У нее и подозрений-то никаких не возникло, настолько естественным старался быть Максим.
-Ты так и не видел Андрея?- снова спросила Ева.
-Нет, не видел,- рявкнул Максим, страшно разозлившись.
-Не сердись. Что особенного я спросила?- не поняла реакции друга девушка.
-Я и не сержусь. Просто не могу понять, что ты так за него волнуешься.
Максим понял, что причиной разлуки Андрея с Евой стала его новая девушка. Он даже и предположить не мог, что Андрей способен на такой низкий поступок. Неужели Андрею не хватило смелости признаться Еве? С того дня их дружба дала большую трещину.
В субботу утром до прихода Евы Максим позвонил Андрею и сообщил, что вечером зайдет к нему, есть важный разговор. Тот согласился. Разговор, разумеется, был о Еве.
-Какой же ты, Андрюха, подлец и негодяй!- не сдерживаясь в выражениях, говорил Максим.
-Почему ты так со мной разговариваешь?- будто не понимал его Андрей.
-Твой поступок просто не имеет названия. Ева извелась вся из-за тебя, а тебе и дела до этого никакого нет! Хоть бы позвонил ей и успокоил девушку!- все больше закипал от ярости молодой человек.
-А тебе ее жаль? А может быть, она тебе нравится? Или ты в нее тайно влюблен? А, Максим? Ну, так возьми ее себе и делай с ней, что хочешь. Совет вам да любовь, ребята. Если ей так приятно переживать за меня, если ей это доставляет удовольствие, то на здоровье. Мне с ней скучно, она мне надоела. Меня раздражает все, что с Евой связано.
-Трус! Подлец! Не мог ей сразу сказать, что с другой встречаешься? Скрываться начал. Это самый низкий поступок, который ты мог когда-либо совершить. Да после этого ты и мизинца ее не стоишь! Только запомни одну вещь: такую, как она, ты нигде никогда больше не встретишь. Потому что таких, как Ева, больше нет. Никогда тебе этого не прощу!
Скандал перерос в драку. Казалось, в приступе ярости Максим был готов убить Андрея, но он этого не сделал. С того дня бывшие друзья стали заклятыми врагами.
11
Работа над портретом почти подошла к концу, оставалось добавить последние штрихи. В воскресенье Ева пришла к Максиму и не поверила своим глазам – у него был подбит левый глаз и разбита верхняя губа, по правой щеке тянулась глубокая царапина. Ева спросила его, что произошло. Максим не хотел говорить ей правду, но девушка настойчиво продолжала спрашивать его.
-Я же говорю тебе, что упал вчера вечером,- обманывал ее Максим, заметно краснея..
-Неправда. Ты с кем-то подрался?- продолжала спрашивать Ева.
-Подрался!- наконец, сознался он.
-С Андреем?- догадалась девушка. Максим немного замялся.
-Я права?- повторила она свой вопрос.
-Да. Он это заслужил!- стал оправдываться молодой человек.
-Но почему? Вы с ним поссорились?
Молодой человек был вынужден рассказать Еве об измене Андрея. Девушка переменилась в лице от такой новости. Побледнев, она обессилено опустилась на стул. Максим, видя ее реакцию, пожалел, что признался ей. Но сколько бы еще он смог скрывать от Евы измену Андрея? Рано или поздно она бы все узнала.
-Что же я натворил! Прости меня. Я не должен был тебе этого говорить.
-Нет. Ты правильно сделал, что сказал,- с трудом выговорила девушка.
-Принести воды?- забеспокоился Максим, видя ее состояние.
-Ничего не надо. Я домой пойду,- еле слышно произнесла она.
-Куда? Я тебя не отпущу никуда в таком состоянии,- Максим взял ее за руку.
-Отпусти меня. Я хочу побыть одна,- она вырвала свою руку у Максима.
-Хорошо. Я тебя провожу.
-Я одна пойду,- Ева перешла шепот.
-Я боюсь отпускать тебя одну,- молодой человек пытался переубедить ее, но это оказалось совершенно бесполезно.
-Вы оба меня обманули. Я не хочу вас больше видеть.
-Зачем только я тебе признался, дурак!- ругал себя Максим.
-Вы оба друг друга стоите. У одного труса смелости не хватило поговорить со мной, а ты… Ты все знал, но молчал. Ты бы молчал и дальше, если бы…
-Думаешь, легко говорить такое.
-Я многое могу простить и понять, но не обман.
-Он не стоит тебя, Ева. Забудь ты его.
-Не беспокойся. Я не собираюсь закатывать истерики или на себя руки накладывать из-за этого мерзавца,- с горькой улыбкой произнесла девушка.
Ева ушла, так и не позволив Максиму проводить себя. Несколько дней они не встречались, у обоих было огромное чувство вины друг перед другом. Девушка не выдержала и позвонила первой. Они помирились, и в следующие выходные Ева снова пришла домой к Максиму, чтобы закончить портрет. За все то время, что она приходила к нему, он даже ни разу не показал ей, что у него получилось. Максим объяснял это тем, что у него есть примета: никому не показывать незавершенную работу. Наконец, все было готово, и Ева увидела то, над чем Максим работал более двух месяцев. Девушка не узнала себя. На портрете была не она. Он действительно был написан яркими красками, но саму Еву Максим изобразил уставшей, печальной, с заплаканными глазами. Увиденное девушке не понравилось, она ожидала чего-то другого, но другу ничего не сказала. Он сам по выражению ее лица понял, что Ева не в восторге от увиденного. «Я хотел показать, что у тебя большое горе. Ты читаешь книгу, чтобы не думать о нем, но оно не дает забыть о себе»,- объяснял Максим девушке.
По вечерам, как когда-то с Андреем, Ева с Максимом встречались после работы, гуляли вместе по городу… Это были простые дружеские встречи. Иногда вечером в выходной Ева приходила домой к Максиму в гости. Они просто общались, гуляли, иногда смотрели вместе любимые фильмы у него дома, а иногда ходили в кинотеатр. Максим был поражен тем, как все-таки спокойно на удивление Ева перенесла разрыв с Андреем. Она осталась такой же улыбчивой, жизнерадостной, приветливой – будто ничего и не было. Это не могло не восхищать.
12
Шло время. Отношения молодых людей оставались такими же дружескими. Но Максиму надоело их однообразие, хотелось чего-то другого. Хотелось сказать Еве о своей любви, которую он так долго скрывал. Хотелось признаться, но не хватало смелости. Он боялся реакции девушки, боялся испортить уже существующие между ними отношения. Ему с каждым днем становилось все труднее молчать о своем чувстве. И однажды он не выдержал, признался ей в любви…
Произошло то, чего больше всего боялся Максим: Ева отвергла его чувства. Признание друга оказалось для нее настолько неожиданным, что она не сразу смогла ответить ему. Да и не просто было сказать такое, глядя в глаза.
-Максим, мне не просто это говорить, но постарайся меня понять и принять то, что я тебе сейчас скажу. Я тоже люблю тебя… как друга, понимаешь? И большего я, к сожалению, не смогу тебе дать.
-Не сможешь, потому что Андрея до сих пор любишь?- неуместный и глупый вопрос задал Максим, впав в отчаяние.
-Не потому что Андрея люблю, а потому, что ты ждешь от меня невозможного. Пойми ты – на мне свет клином не сошелся. Прости меня. Ты еще найдешь большую, настоящую любовь. Я искренне желаю тебе этого. Прости, если можешь, но у нас с тобой ничего не получится. Не стоит мучить ни себя, ни меня. Максим, забудь все это и не держи зла на меня.
Молодой человек молча слушал ее, а потом сказал, выдавливая из себя с огромным трудом каждое слово: «Могла бы просто сказать, что не любишь меня, а не искать красивые слова, чтобы отказать мне. Жестоко, очень жестоко. Я все понял, Ева. Уходи. Не хочу больше тебя видеть. Мы оба знаем, что нам нет больше никакого смысла встречаться. Ты сама сейчас это сказала. Все кончено». Девушка пыталась ему объяснить что-то еще, просила у него прощения, но он не захотел больше ее слушать. Максим выгнал ее…
Ева шла по улице, не скрывая слез. Она чувствовала себя виноватой перед Максимом, переживала за него. Как ей дальше жить, зная, что она разбила сердце человеку, который любит ее? А главное - как дальше жить Максиму с такой душевной травмой? Сколько времени потребуется им обоим, чтобы забыть все то, что произошло между ними? Все эти вопросы беспощадно мучили девушку: «Я только что несколькими словами нанесла ему такой страшный удар, который ему непросто будет перенести. Неужели я это сделала! Я ведь сломала ему жизнь. Я же никогда не смогу себе этого простить»,- не верила она происшедшему. Ева была в таком шоке от сказанного, что ничего не видела и не слышала, в голове все стучало.
С большим трудом она добралась до дома. Ева всю ту ночь не сомкнула глаз. Слезы душили ее постоянно. Безысходность полностью захлестнула девушку, она не знала, что ей теперь делать, как вести себя с Максимом и как дальше жить. «Берегись, девочка. Беда возле тебя так и кружит. Совсем недолго осталась»,- вдруг вспомнились Еве слова старухи, которой она помогла в автобусе. «Ведь беда действительно произошла, самая настоящая беда»,- с горечью думала девушка. Она все время плакала, почти не спала и не ела, пребывая в депрессивном состоянии. Из головы не выходил сон, приснившийся ей в сквере, предупреждение старухи о грозящей опасности. Еву не покидало ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень страшное в ее жизни. Предчувствие не обманывало ее.
Максим с того дня просто не мог найти себе места. Он проклял тот час, когда решил признаться ей. Жизнь для Максима потеряла всякий смысл. Не нужно больше ждать звонков, встреч с Евой, надеяться, верить, мечтать. Теперь нужно только время, много времени, чтобы забыть все. Максим впал в депрессию. Он изменился до неузнаваемости. Невыносимо бессонными, изматывающими были ночи для Максима. Он лежал в темноте, в каком-то бреду, часами глядя в потолок. Он настолько замкнулся в себе, что не замечал ничего вокруг. Он совсем перестал спать, есть, общаться с друзьями, ушел с любимой работы, начал пить. И почти каждый вечер напивался до такого состояния, что едва мог стоять на ногах, приходилось брать такси, чтобы добраться до дома.
«От любви до ненависти один шаг»,- гласит известная поговорка. После того, что произошло, Максим возненавидел Еву. Любое воспоминание о ней вызывало у него раздражение, особенно ее портрет. Он ни на минуту не давал Максиму забыть о Еве. А воспоминания его были невыносимыми…
13
… Однажды в одну из бессонных ночей Максим вышел из дома с портретом Евы под мышкой. Молодой человек принял решение избавиться от него. Максим был пьян, его трясло от злости и отчаяния. Он ушел довольно далеко от дома, в какой-то момент ему показалось, что он заблудился, но нет. Только показалось… Бросив портрет девушки на землю, Максим принялся топтать его ногами, кричать, как безумный. Вскоре портрет превратился в кучу мусора. После такого акта вандализма Максим до рассвета шатался по городу, а с первыми лучами солнца отправился к себе домой. Сразу лег в постель, но уснуть опять не удалось. Пролежав несколько часов, пошел на кухню, заварил крепкий чай, выпил, начал трезветь. Максим и сейчас не жалел о том, что избавился от портрета Евы. Ему не хотелось, чтобы в его доме оставалось хоть что-то, напоминающее о ней. Внезапно возникшее чувство ненависти к Еве оказалось настолько сильным, что в голове Максима зародилась страшная мысль: навсегда избавиться от нее. Поначалу эта мысль напугала его, он старался гнать ее от себя. Но она снова и снова возвращалась к нему. Бороться с ней Максиму становилось все сложнее. «Не смогу я дальше так жить, делая вид, что ничего не произошло. Быть таким, как прежде. Улыбаться при встрече с ней, как раньше. Лучше бы ее вообще никогда не было в моей жизни. Ее не должно быть! Она не должна страдать. А чтобы она не страдала, ее не должно быть! Я должен избавить нас обоих от этих страданий!» - так рассуждал пьяный Максим, лежа ночью в постели. Он чувствовал, что рано или поздно решится на ЭТО. Знал, что сможет сделать ЭТО только если будет сильно пьян, когда сотрутся все грани, когда он перестанет контролировать себя, когда получит наслаждение, причиняя ей боль. Ему доставляло удовольствие представлять, как он будет душить ее, но это только когда он был пьян. Трезвый Максим очень боялся этих мыслей.
14
И он решился. В один из холодных осенних вечеров Максим зашел в кафе, Ева в это время принимала заказ у какой-то девушки. Он сразу же вышел, пока она не заметила его. У него все было готово – в одном кармане куртки веревка (не руками же ее душить!), в другом – нож, чтоб ее припугнуть, если сопротивляться станет. А Ева точно будет сопротивляться. В этом Максим ни минуты не сомневался. Он дождался, когда Ева вышла из кафе, и сразу же подошел к ней. Максим был пьян и сильно нервничал, но старался не подать виду. Ничего не вышло, Ева сразу заметила его состояние по его нервно бегающим глазам.
-Привет, Макс! Что-то случилось?- напугано спросила девушка, удивленная его появлением. Она не знала как ей себя с ним вести, что говорить.
-Нет. Все в порядке. Мне просто нужно с тобой поговорить,- с трудом сдерживая дрожь в голосе, ответил он ей.
-Я тебя слушаю,- произнесла Ева, сложив руки на груди в нетерпеливом ожидании, дав понять Максиму, что у нее не так много свободного времени.
-Но не здесь же! Давай отойдем отсюда подальше,- предложил он, схватив ее за руку.
-Отпусти же. Мне больно!- вскрикнула девушка, но Максим не отпустил, а еще крепче сжал ее руку.
-Пойдем же! Это действительно очень важно!- он пошел куда-то быстрым шагом, не отпуская руки Евы. Он шел так быстро, что она едва успевала за ним. Ничего не понимая, напуганная девушка стала вырываться. Максим выхватил из кармана нож и приставил его к горлу Евы. «Будешь кричать, и дергаться – зарежу. Мне терять нечего. Ты все поняла?»- тихо сказал он ей на ухо, зажав рот рукой, чтоб она не закричала. В знак согласия она кивнула головой. Страх парализовал девушку, сердце колотилось, как безумное, ноги стали ватными, каждый шаг давался тяжким трудом.
Через двадцать минут они оказались в тихом безлюдном месте, вдали от домов и дороги. Здесь и должно все было произойти. Так он решил. Одной рукой Максим прижимал к себе Еву, другой доставал веревку из кармана. Улучив момент, Ева резко дернулась. Максим не успел схватить ее крепче, и девушке удалось вырваться. Она бежала без оглядки, Максим гнался за ней, бросив где-то веревку. Невдалеке уже виднелись автомобили. Ева до последней минуты надеялась, что успеет выскочить на проезжую часть и ее заметят, но увы… Догнав девушку, Максим схватил ее за талию и потащил обратно. «Ну, чего ты от меня теперь хочешь?!»- закричала Ева. «Не кричи, дура! Я хочу, чтобы тебя никогда больше не было и проблем, которые ты всем создала,- прошептал он ей на ухо. Девушка попыталась снова вырваться, но не смогла. Максим повалил ее на землю, и сам упал на колени рядом с ней. Его пальцы крепко вцепились ей в шею и начали сжимать ее все сильнее и сильнее. Девушка ни разу в жизни не видела его таким озлобленным. Лицо Максима перекосилось от злобы и ненависти, зрачки неестественно расширились. Ева не кричала, не пыталась сопротивляться, понимая, что это конец. В глазах потемнело, девушка потеряла сознание… Больше оно к ней не возвращалось. Максим в ужасе отскочил от мертвой девушки. Он не сразу понял, что она мертва – хлопал ее по щекам, пытался привести в чувство, но тщетно. Когда он понял, что задушил ее, первой мыслью его было: «Я же ее собственными руками задушил! Черт возьми! Не по плану все пошло!». Он с ужасом смотрел на свои ладони, несколько минут назад они сжимали шею Евы. Максим начинал трезветь. Ему показалось, что на него вылили ушат грязи, настолько мерзко стало ему после того, что он сделал. Он не мог поверить в то, что ее больше нет по его вине. Максим смотрел на тело мертвой девушки и все надеялся на чудо, что она очнется, но чуда не произошло. Он не знал, что ему теперь делать? Куда бежать? Максим взял на руки Еву и спрятал ее тело под огромным кустом. Как же ему было мерзко и отвратительно то, что он сделал. Он бросился вон, пока его никто не заметил. Максим больше всего боялся, что за ним придут из милиции и заберут его. А он не сомневался, что быстро вычислят – на теле Евы были его отпечатки пальцев.
Молодой человек заперся у себя дома, почти не выходил на улицу, никому не открывал дверь, не подходил к телефону. Его не оставляли ни днем ни ночью чувства страха за свою жизнь, угрызения совести. Чтобы заглушить эти чувства, он постоянно пил…
Свои дни Максим доживал в клинике для душевно больных…
Послесловие
Андрей о трагичной гибели Евы узнал только через полгода, да и то случайно. Однажды вечером он решился зайти в кафе и очень удивился. Евы не было. Вместо нее работала другая девушка. «Может быть, она уволилась»,- подумал он. Молодой человек не удержался и задал официантке вопрос.
-Извините, здесь раньше по вечерам работала другая девушка… Ева. Она уволилась?
-Нет,- ответила официантка.
-Она теперь днем работает?- радостно спросил он.
-Ее задушили,- тихо ответила девушка.
-Когда?- изумился Андрей.
-Давно. Уж около полугода прошло,- последовал ответ.
-Как это произошло? Вы не знаете?- задал он еще один вопрос.
-Я не знаю подробностей. Говорят, там что-то очень страшное произошло… Неразделенная любовь что ли. А вообще я не знаю, говорю же вам,- раздраженно сказала молодая официантка.
-Извините,- пробормотал Андрей и сразу же вышел из кафе.
С трудом верилось ему в то, что ее больше нет. Скитаясь в тот вечер по улицам, он вспомнил все, что было у них с Евой. Вспомнил, как привел ее к себе домой после неудачного вечера в ночном клубе, каким тяжелым потом было утро. Воспоминания о ней вихрем пронеслись, будто он только что посмотрел экранизацию собственной жизни. А еще вспомнился разговор с Максимом, их драку. «Потерял лучшего друга, а в итоге она не досталась никому. Ева была единственной, ни на кого не похожей - особенной»,- с сожалением думал Андрей.
Позже он узнал, что Максим попал в клинику для душевно больных. Это известие повергло его в ужас. Андрей помнил его веселым, общительным – нормальным здоровым человеком. Он с трудом теперь представлял себе Максима в подобном месте. Все прошлые обиды были забыты. Ведь не было никакого смысла держать зло на больного друга. В один из свободных дней Андрей решил навестить Максима.
В больнице ему стало не по себе. Кто-то кричал, кто-то пел, кто-то бился в истерике – крайне неприятное зрелище. Одна женщина бросилась ему в ноги с криком и слезами: «Сыночек! Родненький мой забери меня отсюда скорее. Я боюсь здесь находиться!» тут же подошли двое медсестер, взяли ее под руки и увели в палату. Андрею захотелось уйти отсюда, как можно скорее, но он этого не сделал. Он считал своим долгом навестить друга. Казалось, здесь все сошли с ума, даже врач, к которому он подошел, чтобы узнать в какой палате лежит Максим, выглядел ненормальным. Немалых усилий стоило ему уговорить врача увидеть больного. К таким людям даже самых близких далеко не всегда пускали.
Максим, сидя на больничной койке в смирительной рубашке, смотрел в окно и все время будто разговаривал с Евой: «Я скоро закончу рисовать портрет. Повернись левее – так лицо лучше видно… Ты права. Так совсем хорошо». Он никак не отреагировал на появление Андрея в палате, казалось, не видел и не слышал ничего вокруг. Андрей пытался поговорить с другом, спрашивал его о чем-то, но Максим не реагировал, продолжая смотреть в окно.
Через несколько минут Андрей вышел из больницы, пошатываясь. Увиденное его шокировало. Не было сил смотреть на все это. В больнице он больше не появлялся.
Он еще долго не мог забыть все, что произошло с ним, с Максимом, с Евой. Но нужно было забыть, чтобы начать жить заново. Впереди еще долгая жизнь…
Предсказание
1
Около десяти часов утра рынок окончательно проснулся. Продавцы установили палатки, разложили товары и теперь только ждали покупателей. Несмотря на невыносимую летнюю жару и духоту, день выдался удачный: от покупателей отбоя не было. Ко второй половине дня прилавки почти полностью опустели. Торговля понемногу сворачивалась.
Во второй половине дня на рынке появилась очень симпатичная девушка в простом, коротеньком (до колен), голубом платье. На нее все обратили внимание: и продавцы, и покупатели. Всеобщее внимание привлекли ее огненно-рыжие длинные вьющиеся волосы. Она шла медленно, все время, глядя себе под ноги, будто боялась оступиться и упасть. Ни обращая никакого внимания на устремленные на нее взгляды, она ушла в дальние ряды рынка. Через некоторое время, ничего, видимо, не купив, рыжеволосая девушка покинула рынок с пустой сумкой.
Вскоре она скрылась в сквере, расположенном неподалеку от рынка. Спасение от летнего зноя оставалось искать только здесь, среди берез. В народе за этим местом закрепилось название «парк». Он получил такое «почетное звание», потому что здесь часто на лавочках отдыхали в жаркую погоду. Некоторые выгуливали здесь своих собак. А с наступлением темноты в сквере собиралась молодежь, чтобы напиться, накуриться, в карты поиграть.
На одну из лавок в том «парке» и присела девушка. Она около 5 минут просидела неподвижно, опустив голову, думая о чем-то своем девичьем. Вдруг она услышала позади себя чьи-то шаги, обернулась. К девушке подошла женщина преклонных лет и села рядом с ней. Несколько минут старушка молча рассматривала ее, а потом, наконец, заговорила.
-Тебя как зовут, красавица?- спросила она.
-Ева,- ответила ей девушка.
-Красивое имя. Очень редкое. Дай мне свою руку.
-Зачем?- насторожилась Ева.
- Ты не бойся. Я тебе зла не причиню. Хочешь, я тебе по руке погадаю?
-Я вообще в эти глупости не верю. Не надо мне голову ерундой морочить.
-А зря. На ладони у человека вся его жизнь написана. Ты боишься узнать свою судьбу? Тебе в неведении проще жить?
-Вовсе нет…
-Тогда дай мне свою руку.
Ева протянула старухе руку, поняв, что это гадание неизбежно. Гадалка принялась внимательно изучать линии руки Евы. И глядя в ладонь, старуха пришла в изумление.
-Боже мой! Это невозможно! Это ужасно! Отче наш…,- стала шептать молитву гадалка.
- Что происходит? Вы мне можете объяснить?- испугалась девушка.
-По руке вижу, что жизнь твоя будет очень короткой. Много горя терпеть будешь от человека, которого полюбишь. Послушай, что я тебе скажу. Наша жизнь в руках Господа. Никто никогда не сможет сам свою судьбу изменить. Это не в нашей власти. Мои тебе наставления: береги себя. Запомни самое главное: никогда никому не позволяй влезать себе в душу. Душа – твой внутренний мир, твое личное. Это никому, кроме тебя принадлежать не должно. Никогда не раскрывайся полностью перед людьми.
Старуха еще что-то говорила, но Ева ее уже не слышала… Она открыла глаза, обнаружив себя на той же самой лавочке. Оказывается, в какой-то момент она просто уснула. Впервые в жизни уснула на лавке! Видимо, жара измотала. И все это гадание, весь этот странный разговор – только сон. Ева пыталась вспомнить, как выглядела гадалка, но не смогла. В памяти о сне остались лишь предостережения старухи.
После этого странного сна в душе девушки поселилось беспокойство. Она чувствовала, что этот сон – дурной знак…
2
Ева встала со скамьи, взяла сумку, которая лежала на траве у ее ног и вышла из «парка». Оттуда она сразу же направилась к автобусной остановке, где простояла около получаса, поглядывая на часы, в ожидании автобуса, которого, как назло долго не было. И все же он, долгожданный и переполненный людьми, наконец, приехал. От духоты, стоящей в автобусе, Ева начала часто зевать, прикрывая рот рукой. Все места оказались заняты, и ей пришлось ехать стоя.
Автобус остановился недалеко от кафе, где Ева работала официанткой по вечерам. Она через несколько часов должна была приступить к своей работе, а пока было еще достаточно времени, чтобы заскочить домой, немного отдохнуть, приготовить ужин для матери, которая вечером придет с работы, привести себя в порядок. Так она и сделала.
Наступил вечер. Ева пришла в кафе, переоделась в рабочую форму и приступила к работе. Через некоторое время в кафе вошел молодой человек и сел за столик в дальнем углу. Он каждый день ненадолго приходил сюда и смотрел на Еву, на то, как она обслуживала посетителей. Сам он почти никогда ничего не заказывал, не пытался с ней познакомиться, только любовался девушкой.
Ева так привыкла к загадочным посещениям этого человека, что даже иногда ждала его. Она чувствовала, что он не просто так приходит в кафе, а из-за нее, что она ему нравится. (Он ей тоже нравился). Еве такое «внимание» со стороны этого незнакомца было приятно. Ей хотелось поговорить с ним, познакомиться, но она все тянула время, откладывая знакомство на потом. Она была немного застенчивой, поэтому и не решалась познакомиться с ним.
В тот день посетителей было так много, что девушка просто не успевала принимать заказы и выполнять их. Из-за этого в кафе произошел скандал. Мужчина заказал горячий чай, а Ева перепутала и подала ему холодный. Как же он на нее кричал! Как же он ее унижал при всех!
-Я у Вас горячий чай просил, а не холодный! А Вы мне что принесли? Что, я Вас спрашиваю?! - стал возмущаться посетитель.
-Да Вы не переживайте. Я Вам сейчас горячий принесу. Я просто перепутала. Извините меня, я сейчас все исправлю…- извинялась девушка.
-У Вас амнезия?! Вы забыли, что я у вас заказывал?!- кричал он на официантку.
-Я просто перепутала. Вы же видите, сколько сегодня народу,- продолжала извиняться Ева, чуть ли не плача.
-Это ваши проблемы! Меня они не интересуют! Я попросил, и будьте любезны!
-Ну что же Вы из мухи слона раздуваете? Я горячий принесу,- твердила Ева.
-Да подавитесь Вы своим чаем! - он схватил одноразовый стаканчик и выплеснул чай в лицо девушке.
Все кафе смотрело на несчастную официантку, сочувствовало ей. Смотрел и молодой человек за столиком в углу. Его такое публичное унижение девушки взбесило. Он вступился за нее.
-Как Вам не стыдно? Что же Вы так девушку унижаете? Она же извинилась перед Вами, а Вы так себя ведете,- спокойно сказал он.
-А Вы мне нотаций не читайте, юноша!- закричал на него обидчик Евы.
-Немедленно попросите у нее прощения!- повысил голос «юноша».
-Ноги моей больше не будет в этом дурацком кафе!- крикнул мужчина и вышел, так и не извинившись перед официанткой.
Ева закрыла лицо руками и заплакала. Впервые в жизни ее так унизили. Незнакомец, защитивший девушку, взял ее под руку и вышел с ней на улицу. Она послушно последовала за ним. Андрей, так звали этого человека, успокаивал плачущую Еву, а она благодарила его за заступничество.
-Девушка, не плачьте. Не принимайте это близко к сердцу,- говорил он ей.
-Я все понимаю, но чай-то на меня, зачем выливать? Теперь волосы мокрые, форма грязная… А все из-за какой-то ерунды,- отвечала Ева, часто всхлипывая.
-Успокойтесь, прошу Вас. Я понимаю, это очень обидно, но нельзя же так плакать. Это всего лишь неприятный эпизод в жизни. Забудьте о нем. Улыбнитесь! У Вас такая замечательная улыбка,- сделал Андрей комплимент.
-Спасибо Вам огромное, что вступились за меня,- улыбнувшись, произнесла она.
Ева вскоре успокоилась, перестала плакать. Андрей попрощался с ней, пожелав удачи, и ушел, а она вернулась в кафе. Ей сейчас больше всего хотелось пойти домой, но до конца рабочего дня было еще слишком далеко.
В половине одиннадцатого вечера Ева, наконец-то, переступила порог своего дома. День выдался тяжелым, но теперь он остался позади.
3
На следующий день Ева пришла в кафе в плохом настроении. Она еще не успела прийти в себя после того, что произошло здесь вчера. У нее не было ни сил, ни желания сегодня работать, но уйти домой раньше положенного времени она не имела права. Подменять по вечерам ее было некому. Еву не могло не радовать то, что посетителей на этот раз было мало. Она ждала Андрея, ей хотелось еще раз поблагодарить его за помощь, но его пока не было. И все же девушка чувствовала, что сегодня он обязательно зайдет в кафе.
Пока не было заказов, Ева присела отдохнуть за тот самый, ни кем не занятый столик, где всегда сидел Андрей. Ей стало понятно, почему он сидит именно здесь. Отсюда было прекрасно видно все, что происходит в кафе…
И Андрей пришел, правда, под самое закрытие. Еще издали он заметил, что его столик занят. Молодой человек узнал Еву и подошел к ней.
-Здравствуйте, Ева! Рад Вас видеть. Как настроение? – спросил он ее, улыбаясь.
-Здравствуйте! Я тоже рада Вас видеть. А настроение нормальное,- с грустью в голосе ответила официантка.
-Я присяду?- спросил он Еву.
-Конечно, садитесь. Вам принести чего-нибудь?- тоже задала вопрос девушка.
-Ничего не нужно. Я просто пришел… Вам еще долго работать?
-Минут сорок,- ответила Ева, посмотрев на часы.
-Тогда я подожду Вас здесь,- загадочно улыбнулся Андрей.
-А зачем?- удивилась она.
-Вы не будете против, если я провожу Вас до дома?- спросил он ее.
-Нет. Я не против,- ответила Ева, немного замявшись, смущенная тем, что малознакомый человек решил проводить ее до дома. Даже покраснела чуть-чуть.
-Хорошо,- снова улыбнулся молодой человек.
-Я к Вам позже подойду. Мне кажется, те две девушки хотят заказать что-то еще,- сказала она, глядя на столик, расположенный в противоположном углу кафе.
Время ожидания пролетело очень быстро. Наконец, она подошла к Андрею и сообщила, что готова идти. Они оба себя неловко чувствовали, не зная о чем поговорить, когда шли по улице. Но Андрей все-таки нашел, о чем поговорить с ней. Он задавал ей вопросы о кафе и ее работе в этом заведении. Ева отвечала неохотно и односложно. Вскоре он понял, что она не хочет разговаривать с ним на эту тему. «Может быть, ей неприятно говорить об этом»,- подумал Андрей и перестал ее спрашивать. О себе он ей ничего не рассказывал, ждал, что она сама его о чем-нибудь спросит, но девушка молчала. Чувство неловкости у обоих возрастало. Оказавшись у подъезда дома, Ева поблагодарила его, попрощалась и стала подниматься по лестнице.
Еще один рабочий день остался позади…
4
С тех самых пор Андрей стал каждый вечер провожать Еву до дома. Иногда он приходил в кафе и там ждал девушку, а иногда - на улице у входа. Им нравилось проводить время в обществе друг друга. Вечеров на общение не хватало, а днем молодые люди не могли видеться из-за работы Андрея. (Он работал программистом в крупной фирме). Они стали встречаться по выходным. Это было единственное время, когда можно вволю пообщаться.
Ева оказалась незаурядным человеком. Она, к немалому удивлению Андрея, довольно хорошо разбиралась в советском кинематографе и классической музыке. Она, например, без труда могла сказать, в каком году был снят тот или иной фильм и каким режиссером. Она многое знала о жизни и творчестве актеров того времени. И всегда так живо и красочно рассказывала Андрею биографию какой-нибудь кинозвезды, будто бы это была ее собственная жизнь. Не менее захватывающе Ева могла рассказать историю создания какого-нибудь музыкального произведения.
Андрей впервые в жизни встретил такую необыкновенную девушку. Ему нравилось в ней абсолютно все: ее улыбка, тихий голос, внешность, ее манеры говорить, одеваться. Казалось, она не умела неинтересно рассказывать. Ева о многом могла рассказать так, словно это все происходило когда-то с ней, было ей хорошо знакомо. Она, что особенно нравилось Андрею, совсем не носила откровенных нарядов: никаких кофточек с глубоким вырезом, мини-юбок или туфель на высоких каблуках. Он быстро понял, что Ева ничего не делала, чтобы понравиться ему. Она была с ним самой собой – не пыталась кокетничать и заигрывать.
Андрей оказался полной противоположностью Евы. У него был иной круг интересов. Молодой человек интересовался новинками техники, особенно компьютерами. Он мог часами говорить о них. Кинематографом, как видом искусства, он не увлекался вообще. Музыку предпочитал… электронную. Ему нравились всевозможные тусовки. Каждую субботу он ходил в ночной клуб и там отрывался с друзьями.
Ева, в отличие от Андрея, не любила и не умела тусоваться. Она никогда не ходила по клубам, потому что такой вид отдыха ее совершенно не привлекал. Ей нравилось коротать вечера, разговаривая с матерью или читая книги. Молодой человек не единожды предлагал ей присоединиться к нему на танцполе, но девушка всегда отказывала ему.
-Ты же совсем тусоваться не умеешь, Ева,- однажды сказал ей Андрей.
-А что это за отдых в клубе? Темно, тесно, музыка громкая, все пьяные…- рассуждала девушка.
-Да… Тяжелый случай. Неужели никогда не хотелось потанцевать, с людьми познакомиться? Книжки свои еще в старости почитать успеешь,- удивлялся Андрей.
-Хотелось…лет в пятнадцать. Просто это все глупо и временно. Ведь на эти тусовки уходят лучшие годы жизни,- продолжала перечислять Ева недостатки тусовочной жизни.
-Какая же ты серьезная!- воскликнул Андрей.
-Я с работы прихожу поздно, мать вижу редко. Мы с ней только в выходные можем нормально пообщаться, а ты хочешь, чтобы я ее променяла на ночной клуб. Мне общение с ней дороже любой тусовки,- настойчиво объясняла ему Ева.
И все же Андрею как-то раз удалось уговорить Еву пойти с ним на танцпол. Ему это стоило немалых усилий, но он своего добился.
В субботу вечером Андрей зашел за Евой, и они отправились в клуб. Там он встретил своих приятелей, разговорился с ними – забыл о Еве. Она наблюдала за ним, стоя в углу огромного помещения. Несколько раз ее приглашали на танец, но она отказывала. Еве было скучно и обидно, что Андрей оставил ее одну ради своих друзей…
Они провели там не более часа, но за это короткое время девушка так сильно напилась, что едва стояла на ногах. Андрей был вынужден отвести ее к себе домой. Именно к себе, а не к ней. Ему было стыдно привести Еву ее матери в таком состоянии.
5
На следующее утро Ева проснулась с жуткой головной болью. Открыв глаза, она поняла, что находится не у себя дома, а в чьей-то квартире. С трудом оторвав голову от подушки, она увидела, что лежит на маленьком диване, укрытая теплым одеялом, а рядом на полу стояла пара тапочек, заботливо кем-то оставленная для нее. Поднявшись с дивана, она внимательно осмотрела себя. Вчерашний ее наряд был на ней, не было только туфель и большой заколки в волосах…
Ева босяком вышла в прихожую из комнаты, где провела всю ночь. Она совершенно не помнила, как оказалась здесь. «Эй! Есть, кто дома?»- крикнула Ева. Из соседней комнаты вышел Андрей, широко улыбаясь.
-Проснулась? Как спалось?- спросил он, все так же улыбаясь.
-Не помню… Ничего не помню. Голова очень болит. Я всю ночь в твоей квартире на диване провела?- спросила девушка.
-Ну, да. А ты молодец! Только я вчера отвернулся, а ты сразу напилась. А говоришь, что тусоваться не умеешь.
-Я, вроде, вчера только два бокала шампанского выпила,- стала вспоминать Ева.
-Не знаю, не считал. Только вчера до дома тебя с трудом довел. Ты всю дорогу хохотала, размахивая руками. А у подъезда дома ты упала в лужу, потом дальше идти отказалась. Пришлось тебя на руках нести. Не мог же я твоей матери тебя в таком состоянии привести,- стал рассказывать Андрей о том, что произошло вечером.
-Какой позор! Какой кошмар!- восклицала Ева, не веря своим ушам.
-Не знал, что на тебя так спиртное действует,- съязвил он.
-Сколько же я тебе проблем создала. Прости меня.
-Я сам виноват. Мне не стоило надолго оставлять тебя одну. Просто этих ребят я давно не видел…
-Нет, я больше в подобных мероприятиях точно не буду участвовать,- поклялась девушка.
-Пойдем на кухне посидим. Сейчас дам тебе аспирин и заварю крепкий чай,- предложил Андрей Еве.
На кухне она, сильно смущаясь, неожиданно спросила: «И что… Ничего потом не было?» Он понял, о чем его спрашивала Ева. «Конечно, ничего. Разве я похож на злодея?- в очередной раз улыбнулся он. «Нет»,- ответила она, успокоившись.
Ей вдруг стало не по себе от мысли, что ее мать волнуется, не зная, где находится дочь. Не допив чай, Ева быстро собралась и ушла. Ей было очень стыдно перед Андреем за те неудобства, которые она ему создала; стыдно перед матерью, которой она доставила массу переживаний, не вернувшись домой. Но еще больше Ева злилась на себя… «Зачем я пошла у Андрея на поводу? Ведь чувствовала же, что ничем хорошим это не кончится, и все равно согласилась пойти в этот клуб!»- ругала себя девушка. Домой она не шла, а бежала бегом.
Мать с уставшими и заплаканными глазами встретила Еву на пороге. Крупный скандал последовал незамедлительно.
-Вернулась, блудная дочь?- такими словами Еву встретила ее мать.
-Мамочка, милая моя, прости меня. Я тебе сейчас все объясню,- стала просить прощения девушка, заплакав, как маленький ребенок.
-Я всю ночь не спала! Во все больницы позвонила! В морг звонить собиралась! А тебе до этого и дела нет никакого! Неизвестно, где и с кем всю ночь шаталась! Предупредила бы, что ночевать не придешь! Я чуть с ума не сошла!- кричала на Еву ее мать.
Ева с огромным трудом уговорила свою мать выслушать ее. Виктория Ивановна, так звали эту женщину, всегда негативно относилась к Андрею, а после того, как ее дочь не пришла ночевать, и вовсе возненавидела молодого человека. Ее можно было понять. Виктории Ивановне, как любой матери, Ева казалась еще ребенком. Из-за нее она переживала по каждому поводу. А с появлением Андрея в жизни ее дочери, Викторией Ивановной овладела страшная ревность. Ведь именно с ним она теперь была вынуждена делить единственную дочь. Она считала, что Андрей не достоин Евы, что он слишком легкомысленный и несерьезный, предчувствовала, что по его вине у ее дочери могут появиться неприятности. Предчувствие не обманывало Викторию Ивановну…
6
Наступивший понедельник для Евы выдался очень тяжелым. Она долго не могла забыть тот день. С утра девушка в очередной раз отправилась на рынок за продуктами. Купив все необходимое, Ева пошла к автобусной остановке. Вовремя подошедший автобус оказался пустым. Ева удобно устроилась на том месте, которое было ближе к выходу.
На следующей остановке автобус остановился, к нему подошла старушка с двумя огромными сумками. Ева помогла ей войти, забрав ее сумки, которые оказались довольно тяжелыми. Бабуля, тронутая до глубины души поступком девушки, расплакалась. Сев напротив, старушка принялась жаловаться на свою тяжелую жизнь. Ева с сочувствием слушала ее. На некоторое время бабуля замолчала, а потом сказала нечто такое, что заставило Еву вспомнить ее странный сон. «Берегись, девочка. Беда возле тебя так и кружит. Совсем недолго осталась».
Эти слова очень напугали девушку. «Какая беда? Кто Вы такая?»- дрожащим от страха голосом спросила она, но ответа не последовало. Старушка больше вообще ничего не сказала. Через минуту или даже меньше автобус остановился, и Ева выскочила из него, как ошпаренная. Пройдя несколько метров, девушка оглянулась: старушка на этой остановке не вышла. После всего услышанного, Евой овладел такой ужас, какого она не испытывала никогда в жизни. Что это за беда? От кого ее ожидать? Кого нужно избегать?
Ева и представить себе не могла, что, сам того не зная, Андрей приведет эту беду…
Вечером девушка с трудом принялась за свою обычную работу в кафе. Ева ни на секунду не могла забыть о том, что произошло с ней утром. Страх от внезапно нависшей угрозы не давал ни думать, ни работать. Она едва понимала, чего от нее хотят посетители. Ева, даже не заметила, что Андрея в тот день в кафе не было. Отработав положенное время, она вышла на улицу и сразу направилась домой. От страха, казалось, нет никакого спасения. Больше всего ей сейчас хотелось побыть одной в тишине.
Кто-то окликнул Еву. Она обернулась: это был Андрей с каким-то парнем. Улыбнувшись, она подошла к молодым людям.
-Привет! Познакомься. Это мой друг Максим Воронин. Макс, это Ева,- представил Андрей их друг другу.
-Добрый вечер! Очень приятно познакомиться,- немного смутившись, сказала она.
-Взаимно,- ответил Максим, внимательно рассматривая девушку.
-У тебя все в порядке? Странно выглядишь. Устала? На работе проблемы?- спросил Андрей Еву.
-Я просто очень устала сегодня,- ответила девушка.
-Ты не против, если мы с Максом тебя проводим до дома?
-Я не возражаю,- улыбнулась Ева.
Они втроем не спеша пошли по улице. Ева даже была рада появлению Максима. Андрей был увлечен беседой о компьютерах и Еву ни о чем не спрашивал. (Ей сейчас и говорить-то ни о чем не хотелось).
По дороге Андрей зашел в магазин за сигаретами, Максим и Ева остались ждать его на улице.
-Максим, Вы тоже программистом работаете?- попыталась завязать разговор девушка.
-Нет. А почему ты так решила?- удивился Максим.
-Вы с Андреем так увлеченно разговаривали о компьютерах, вот я и подумала,- объяснила она Максиму.
-Ева, может, на ты перейдем? Когда ты ко мне на Вы обращаешься, я себя стариком начинаю чувствовать,- попросил он, пристально глядя ей в глаза.
-Хорошо,- согласилась Ева.
-Я собираюсь купить компьютер, но не знаю какой. А Андрей дает мне советы, что и где приобрести,- пояснил он.
Девушка, наконец, внимательно рассмотрела нового знакомого. Это был довольно симпатичный светловолосый молодой человек невысокого роста, спортивного телосложения, с приятными чертами лица. Вот только взгляд у него был неприятным, каким-то хищным, недобрым. Еву от каждого взгляда Максима кидало в озноб. Во время их разговора он смотрел ей в глаза, но так, будто сквозь них. Еве это было неприятно. Максим с первой встречи внушил девушке тревогу…
Ребята проводили ее, и сами отправились по домам. Андрей не сдержался и спросил друга:
-Как она тебе?
-Ева? Очень милая девушка!- сдержанно ответил Максим.
-И это все, что ты можешь сказать?- хитро улыбаясь, спросил Андрей.
«Потрясающая девушка!.. Моя мечта»,- подумал Максим. Ева очаровала его с первого взгляда.
7
Домой в тот вечер Ева вернулась очень уставшей и обессиленной. Она легла в постель, даже не поужинав, но заснуть ей не удалось. Необъяснимый страх не давал забыть о себе ни на минуту. Девушка пыталась занять себя чтением, но это почти не помогало ей. Закрыв книгу, Ева неожиданно вспомнила Максима, их встречу. При воспоминании о нем ее страх внезапно усилился, по спине побежал холодок. Она вдруг поняла, что очень боится этого человека. Но почему? Ответа на этот вопрос девушка не могла найти.
Ближе к утру, Ева крепко заснула. Проспав почти весь день, она с огромным трудом заставила себя подняться с постели и собраться на работу. Тревога, покинувшая ее во время сна, снова появилась, стоило девушке открыть глаза. У нее не было ни сил, ни желания выходить на улицу, тем более работать, но она заставила себя.
В кафе Еву ожидал неприятный сюрприз. Обслуживая одного из посетителей, она неожиданно почувствовала, что на нее кто-то внимательно смотрит. Ей вдруг стало страшно, по спине снова побежал холодок. Девушка оглянулась: за столиком у входа сидели Андрей и Максим, который глаз с нее не сводил. «Что же он так смотрит на меня? Будто не видел никогда раньше. Что он за человек? Надо узнать о нем у Андрея»,- решила Ева. Она подошла к ним, спросила, что они будут заказывать. Молодые люди заказали по стакану сока.
Через некоторое время Ева принесла два стакана сока, как заказывали. Максим снова посмотрел на нее так странно, что ей стало не по себе от его взгляда. Она даже слегка отшатнулась. Андрей это заметил и спросил ее: «Что-то не так?» «Все в порядке, просто голова немного закружилась»,- не растерялась девушка. Не могла же она ему сказать, что все дело в его друге, что Максим ей неприятен, что она почему-то боится его. После этого Ева поспешила уйти, сказав, что у нее еще очень много работы. Работы на самом деле было не так уж и много. Вскоре Максим ушел, а Андрей остался ждать Еву. До закрытия кафе оставалось недолго.
После работы Андрей с Евой решили немного прогуляться вдвоем по городу. О Максиме она так и не решилась спросить в тот вечер, да и момента подходящего не было. Андрей только и говорил о предстоящем отпуске, о том, как собирается его провести. Ева, слушая его, немножко завидовала – у нее-то отпуск будет только осенью, в сентябре.
Следующим вечером Еве, наконец, удалось поговорить о Максиме. Андрей ждал ее на улице. На счастье девушки, он был один.
-Расскажи мне о Максиме,- попросила она его.
-Что именно рассказать?- удивленно спросил он.
-Все. Как и где вы с ним познакомились? Чем он занимается?
-Все так все. Он друг детства. Мы с ним в садике подружились, потом в одной школе учились. А потом…- Андрей вдруг замолчал.
-А дальше?- спросила Ева.
-А дальше жизнь Максима здорово потрепала. Он в армию на два года ушел, вернулся оттуда совершенно другим человеком: замкнутым, неразговорчивым, несдержанным, грубым. Макс мне только через три года после возвращения рассказал, что в армии у него глазах убили его товарища…
-О Боже!- воскликнула Ева.
-Первое время он не мог говорить ни о чем, кроме как об ужасах армейской жизни. Бедняга!
-Как он только выдержал все это,- с сочувствием произнесла Ева.
-Он крепкий парень. Макс нашел прекрасное средство, чтобы отвлечься от тяжелых воспоминаний – занялся живописью. Знаешь, он с ранних лет прекрасно рисует…
-Ты так обо всем этом рассказываешь, будто сам никогда не служил, будто тебе это совершенно незнакомо,- в ее голосе прозвучал даже какой-то упрек.
-В том-то и дело, что не служил. Я от армии откосил,- довольно произнес Андрей.
-Тебе просто очень повезло в жизни,- произнесла она, чуть нахмурив брови.
После рассказа Андрея Ева стала иначе относиться к Максиму: с сочувствием, с жалостью. Ее страх перед этим человеком с того дня немного угас.
8
В четверг вечером Андрей с Максимом снова пришли в кафе, чтобы отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Друзья пригласили Еву за свой столик, видя, что посетителей на этот раз было мало. Девушка села рядом с ними, хотя ей не очень-то хотелось общаться с Максимом, Но от приглашения она не могла отказаться. Для отказа требовалась веская причина, но какая? Она не могла сослаться на свою работу.
Беседу первым начал Андрей.
-Ева, я тебе не говорил, что Макс у нас прекрасный гитарист, поэт, художник, песни пишет…- глядя на нее, сказал он.
-Что за реклама, дружище?- спросил его Максим, рассмеявшись.
-Какая реклама? Должна же Ева знать, какой ты талантливый человек. А если не нравится, то расскажи о себе сам,- немножко обиделся на него Андрей.
-Ты песни пишешь?- удивленно спросила Ева Максима.
-Мы с Андреем по выходным у него дома встречаемся и на гитаре играем. Он хорошо поет,- объяснил он.
-Вот, значит, как вы время проводите,- ответила она, улыбнувшись.
- Он настоящие шедевры создает. Ты приходи ко мне домой в выходной, послушаешь, как у нас с Максимом, получается,- пригласил Андрей девушку.
-Спасибо за приглашение. Зайду как-нибудь,- поблагодарила его Ева.
На этом разговор закончился. В кафе пришли посетители, и девушка была вынуждена обслужить их… В конце рабочего дня Андрей, как обычно, проводил ее до дома.
В пятницу молодые люди снова пришли в кафе. С Евой пообщаться им не удалось, у нее было очень много работы. Вечером они втроем немного прогулялись по городу. По просьбе девушки Максим рассказал ей о своих картинах, о том, что еще хотел бы нарисовать. Максим открылся девушке с неожиданной стороны. Он оказался очень интересным собеседником с хорошим чувством юмора. Ева с большим удовольствием слушала его. Андрей, заметив это, даже приревновал немножко ее к нему, но виду не подал – не хотелось ее обидеть. После работы они втроем стали встречаться почти каждый день. Так продолжалось около двух недель. Девушке нравилось проводить время в компании друзей. Они не давали скучать ей ни минуты. Ее необъяснимый страх перед Максимом отступил.
А потом Максим сделал Еве неожиданное предложение - нарисовать ее портрет. Девушку это очень удивило, но она все же согласилась. Ей хотелось посмотреть на его картины, увидеть в будущем свой портрет. Ева переживала, как эту новость воспримет Андрей, но он на удивление спокойно отнесся к тому, что она станет позировать его другу. Ее такое отношение немного задело.
В ближайшие воскресенье Максим пригласил Еву к себе, чтобы показать девушке свои картины и объяснить ей, какой бы он хотел видеть ее на полотне. Ева с большим интересом рассматривала его картины. Это были немного мрачные пейзажи.
-Почему ты выбрал такие темные краски?- спросила она его, глядя на картину, изображавшую пасмурное утро.
-Сам не знаю. Они у меня все такими получаются. Но твой портрет я обязательно напишу яркими красками,- пообещал ей Максим.
-Ты его собираешься писать здесь?- спросила его Ева.
-Да. Все мои картины родились в этой комнате.
-Я догадалась,- ответила она ему, осмотрев маленькую тесную комнатку, с низким потолком, такую же мрачную, как и его картины.
-Тебе здесь не нравится?- понял Максим по выражению ее лица.
-Как ты работаешь? Тесно же и света мало, возмутилась Ева.
-Ты права. Я приведу комнату в порядок. Надо расставить все по местам. А света мне хватает.
В следующую субботу молодой человек приступил к работе над портретом Евы. Он был поражен ее внешним видом – настолько потрясающе она выглядела. Аккуратно уложенные волосы, длинное зеленое в мелкий черный горошек платье, черные туфли на низком каблуке. Девушка позировала ему в той же маленькой комнате. Максим объяснил Еве, что ей нужно делать. Она села на стул спиной к настежь распахнутому окну, закинув одну ногу на другую. Правую руку она положила на подоконник, а в левой руке держала перед собой раскрытую книгу, как бы читая ее. Такой Максим хотел запечатлеть Еву на своем холсте: будто читающей, но погруженной в свои мысли.
9
Ева с Максимом договорились встречаться по выходным. Другого времени просто не было. Но девушка вскоре пожалела, что согласилась позировать ему. У Евы с матерью часто возникали конфликты из-за того, что она в выходные дни проводила время «непонятно где, как и с кем». Материнская ревность Виктории Ивановны по истине не знала границ. Она ревновала свою дочь к каждому ее новому знакомому или знакомой. Эта женщина всю свою жизнь слишком сильно опекала ее и всегда с большим подозрением относилась к людям, окружавшим Еву. Она опасалась, что ее девочка когда-нибудь попадет в дурную компанию, что у нее могут появиться большие неприятности. Быть может, поэтому у Евы совсем не было близких друзей – из-за ее матери.
Невыносимо трудным оказалось для девушки по нескольку часов сидеть в одной позе перед Максимом с тяжелой книгой в руке, но отказываться было теперь слишком поздно. Работа над портретом, как назло, шла очень медленно. Максим объяснял ей, что хочет точно передать каждую деталь, поэтому ей приходится так долго позировать ему.
В будни по вечерам Андрей провожал Еву до дома, как обычно. Только с тех самых пор, как девушка стала встречаться с его другом, он отдалился от нее. За все то время, что Ева проводила с Максимом, Андрей даже ни разу не поинтересовался процессом работы над ее портретом. Он разговаривал с ней отрывисто, немного злобно, все время, думая о чем-то таком, что никак не было связано с Евой.
-Я тебя чем-то обидела?- как-то спросила она, глядя ему в глаза.
-Нет. Почему ты так решила?- изумленно спросил он.
-Ты какой-то странный стал. Что-то случилось?
-На работе проблемы. Извини меня. Просто из головы все эти трудности не выходят.
Отношения их все больше заходили в тупик. Интерес друг к другу таял на глазах. И наоборот – Ева с Максимом во время работы над портретом сильно сблизились. У них оказалось немало общих интересов. Они оба очень любили кинематограф, музыку, живописи, литературу. Они могли часами обсуждать любимые произведения. Увы, Ева не замечала того, как, сближаясь с Максимом, она все больше отдалялась от своей матери.
Прошло около месяца. Большая часть портрета была готова, но молодой художник говорил, что работы еще очень много. Максим стал замечать, что Ева приходила к нему напряженной, задумчивой, даже какой-то агрессивной…
-Ева, у тебя все в порядке?- поинтересовался он.
-В порядке. А что?- не поняла она.
-Ты, по-моему, чем-то огорчена.
-Ты Андрея давно видел?- вдруг спросила Ева.
-Давно. Я ему звонил несколько раз, он говорит, что у него какие-то проблемы. Больше ничего. Вы поссорились?
-Лучше бы да,- вздохнула она.
-Не понял. Что значит «лучше бы да»? - искренне удивился Максим.
-Он пропал куда-то. Не звонит, не приходит. В кафе не появляется.
-И тебя не провожает?- еще больше удивился молодой человек.
-Уже три недели. Я ему сама звонила, но он со мной разговаривать не стал.
-Не волнуйся. Он обязательно тебе позвонит,- попытался он успокоить девушку.
-Вдруг что-то случилось. Может быть, ему какая-то помощь нужна. Я за него переживаю,- призналась Ева.
-Спокойствие. Только спокойствие,- сказал Максим, улыбнувшись так, что это вызвало ответную улыбку Евы.
Ей показалось, что в душе Максим даже обрадовался этому. Но ей не показалось. Максима эта новость действительно очень обрадовала. У него появилась надежда…
Молодой человек с первого взгляда влюбился в Еву, как последний мальчишка. Она казалась ему самой прекрасной девушкой, какую он когда-либо встречал в своей жизни. Ему немалых усилий стоило скрывать свое чувство от нее, Андрея и от себя самого. Он завидовал своему другу, что эта чудесная девушка досталась не ему. Максимом овладела страшная ревность, которой он не знал до встречи с Евой, с которой невозможно было бороться. Ему хотелось все свое время проводить с ней и только с ней. Именно поэтому он решил написать ее портрет, чтобы чаще видеться с ней. Он неторопливо работал над ним, растягивая время, чтобы она снова и снова приходила к нему. Максим жил от выходных до выходных, от встречи до встречи. Будни без Евы были невыносимыми для него. Когда он узнал от нее, что Андрей больше не встречается с ней, у него появилось надежда на ответное чувство с ее стороны. Надежды его оказались напрасными.
10
Прошло еще две недели. Андрей за прошедшее время так и не позвонил Еве, и не зашел в кафе ни разу. Девушка смирилась с тем, что он больше не приходит, перестала ждать его. Она поняла, что между ними все кончено. Самым обидным для Евы было то, что Андрей не сказал ей этого, а стал скрываться от нее. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Она считала, что такое поведение Андрея – проявление трусости. Вся эта ситуация была для девушки крайне неприятной. Но она и не переживала, не лила слез по ночам. Что случилось, то и случилось. За короткое время Ева с Максимом стали едва ли не лучшими друзьями. Они по-прежнему встречались только по выходным. Молодой человек все ждал, когда их дружеские отношения перерастут во что-то более серьезное, но… Ева будто бы и не замечала, что Максим к ней неравнодушен или просто не хотела торопить события? А девушка на самом деле не замечала этого. В Максиме она видела только друга, не более того.
В один из вечеров, когда Ева закончила работу в кафе, на улице у входа к ней подошел Максим с букетом гвоздик. Девушка никак не ожидала от него такого знака внимания, поэтому очень смутилась. Они решили вместе прогуляться по городу, пообщаться. По дороге Ева решила зайти в магазин, ей понадобилось что-то там купить. Ожидая ее на улице, Максим увидел парочку, приближавшуюся к этому же магазину. Он узнал: это был Андрей с какой-то девицей. Увидев друга, он остановился, девушка недоуменно посмотрела на своего спутника. Максим махнул им рукой, чтобы они отошли подальше. Он не хотел, чтобы Ева их увидела. Андрей все понял. Они встали за углом. В это самое время появилась Ева с покупками.
-Ты все купила?- спросил он ее.
-Да. Все. Пойдем?
-Давай пойдем по другой дороге – еще немного погуляем,- предложил Максим.
-Конечно,- согласилась Ева.
По другой дороге, чтобы она не столкнулась с Андреем и его девицей. У нее и подозрений-то никаких не возникло, настолько естественным старался быть Максим.
-Ты так и не видел Андрея?- снова спросила Ева.
-Нет, не видел,- рявкнул Максим, страшно разозлившись.
-Не сердись. Что особенного я спросила?- не поняла реакции друга девушка.
-Я и не сержусь. Просто не могу понять, что ты так за него волнуешься.
Максим понял, что причиной разлуки Андрея с Евой стала его новая девушка. Он даже и предположить не мог, что Андрей способен на такой низкий поступок. Неужели Андрею не хватило смелости признаться Еве? С того дня их дружба дала большую трещину.
В субботу утром до прихода Евы Максим позвонил Андрею и сообщил, что вечером зайдет к нему, есть важный разговор. Тот согласился. Разговор, разумеется, был о Еве.
-Какой же ты, Андрюха, подлец и негодяй!- не сдерживаясь в выражениях, говорил Максим.
-Почему ты так со мной разговариваешь?- будто не понимал его Андрей.
-Твой поступок просто не имеет названия. Ева извелась вся из-за тебя, а тебе и дела до этого никакого нет! Хоть бы позвонил ей и успокоил девушку!- все больше закипал от ярости молодой человек.
-А тебе ее жаль? А может быть, она тебе нравится? Или ты в нее тайно влюблен? А, Максим? Ну, так возьми ее себе и делай с ней, что хочешь. Совет вам да любовь, ребята. Если ей так приятно переживать за меня, если ей это доставляет удовольствие, то на здоровье. Мне с ней скучно, она мне надоела. Меня раздражает все, что с Евой связано.
-Трус! Подлец! Не мог ей сразу сказать, что с другой встречаешься? Скрываться начал. Это самый низкий поступок, который ты мог когда-либо совершить. Да после этого ты и мизинца ее не стоишь! Только запомни одну вещь: такую, как она, ты нигде никогда больше не встретишь. Потому что таких, как Ева, больше нет. Никогда тебе этого не прощу!
Скандал перерос в драку. Казалось, в приступе ярости Максим был готов убить Андрея, но он этого не сделал. С того дня бывшие друзья стали заклятыми врагами.
11
Работа над портретом почти подошла к концу, оставалось добавить последние штрихи. В воскресенье Ева пришла к Максиму и не поверила своим глазам – у него был подбит левый глаз и разбита верхняя губа, по правой щеке тянулась глубокая царапина. Ева спросила его, что произошло. Максим не хотел говорить ей правду, но девушка настойчиво продолжала спрашивать его.
-Я же говорю тебе, что упал вчера вечером,- обманывал ее Максим, заметно краснея..
-Неправда. Ты с кем-то подрался?- продолжала спрашивать Ева.
-Подрался!- наконец, сознался он.
-С Андреем?- догадалась девушка. Максим немного замялся.
-Я права?- повторила она свой вопрос.
-Да. Он это заслужил!- стал оправдываться молодой человек.
-Но почему? Вы с ним поссорились?
Молодой человек был вынужден рассказать Еве об измене Андрея. Девушка переменилась в лице от такой новости. Побледнев, она обессилено опустилась на стул. Максим, видя ее реакцию, пожалел, что признался ей. Но сколько бы еще он смог скрывать от Евы измену Андрея? Рано или поздно она бы все узнала.
-Что же я натворил! Прости меня. Я не должен был тебе этого говорить.
-Нет. Ты правильно сделал, что сказал,- с трудом выговорила девушка.
-Принести воды?- забеспокоился Максим, видя ее состояние.
-Ничего не надо. Я домой пойду,- еле слышно произнесла она.
-Куда? Я тебя не отпущу никуда в таком состоянии,- Максим взял ее за руку.
-Отпусти меня. Я хочу побыть одна,- она вырвала свою руку у Максима.
-Хорошо. Я тебя провожу.
-Я одна пойду,- Ева перешла шепот.
-Я боюсь отпускать тебя одну,- молодой человек пытался переубедить ее, но это оказалось совершенно бесполезно.
-Вы оба меня обманули. Я не хочу вас больше видеть.
-Зачем только я тебе признался, дурак!- ругал себя Максим.
-Вы оба друг друга стоите. У одного труса смелости не хватило поговорить со мной, а ты… Ты все знал, но молчал. Ты бы молчал и дальше, если бы…
-Думаешь, легко говорить такое.
-Я многое могу простить и понять, но не обман.
-Он не стоит тебя, Ева. Забудь ты его.
-Не беспокойся. Я не собираюсь закатывать истерики или на себя руки накладывать из-за этого мерзавца,- с горькой улыбкой произнесла девушка.
Ева ушла, так и не позволив Максиму проводить себя. Несколько дней они не встречались, у обоих было огромное чувство вины друг перед другом. Девушка не выдержала и позвонила первой. Они помирились, и в следующие выходные Ева снова пришла домой к Максиму, чтобы закончить портрет. За все то время, что она приходила к нему, он даже ни разу не показал ей, что у него получилось. Максим объяснял это тем, что у него есть примета: никому не показывать незавершенную работу. Наконец, все было готово, и Ева увидела то, над чем Максим работал более двух месяцев. Девушка не узнала себя. На портрете была не она. Он действительно был написан яркими красками, но саму Еву Максим изобразил уставшей, печальной, с заплаканными глазами. Увиденное девушке не понравилось, она ожидала чего-то другого, но другу ничего не сказала. Он сам по выражению ее лица понял, что Ева не в восторге от увиденного. «Я хотел показать, что у тебя большое горе. Ты читаешь книгу, чтобы не думать о нем, но оно не дает забыть о себе»,- объяснял Максим девушке.
По вечерам, как когда-то с Андреем, Ева с Максимом встречались после работы, гуляли вместе по городу… Это были простые дружеские встречи. Иногда вечером в выходной Ева приходила домой к Максиму в гости. Они просто общались, гуляли, иногда смотрели вместе любимые фильмы у него дома, а иногда ходили в кинотеатр. Максим был поражен тем, как все-таки спокойно на удивление Ева перенесла разрыв с Андреем. Она осталась такой же улыбчивой, жизнерадостной, приветливой – будто ничего и не было. Это не могло не восхищать.
12
Шло время. Отношения молодых людей оставались такими же дружескими. Но Максиму надоело их однообразие, хотелось чего-то другого. Хотелось сказать Еве о своей любви, которую он так долго скрывал. Хотелось признаться, но не хватало смелости. Он боялся реакции девушки, боялся испортить уже существующие между ними отношения. Ему с каждым днем становилось все труднее молчать о своем чувстве. И однажды он не выдержал, признался ей в любви…
Произошло то, чего больше всего боялся Максим: Ева отвергла его чувства. Признание друга оказалось для нее настолько неожиданным, что она не сразу смогла ответить ему. Да и не просто было сказать такое, глядя в глаза.
-Максим, мне не просто это говорить, но постарайся меня понять и принять то, что я тебе сейчас скажу. Я тоже люблю тебя… как друга, понимаешь? И большего я, к сожалению, не смогу тебе дать.
-Не сможешь, потому что Андрея до сих пор любишь?- неуместный и глупый вопрос задал Максим, впав в отчаяние.
-Не потому что Андрея люблю, а потому, что ты ждешь от меня невозможного. Пойми ты – на мне свет клином не сошелся. Прости меня. Ты еще найдешь большую, настоящую любовь. Я искренне желаю тебе этого. Прости, если можешь, но у нас с тобой ничего не получится. Не стоит мучить ни себя, ни меня. Максим, забудь все это и не держи зла на меня.
Молодой человек молча слушал ее, а потом сказал, выдавливая из себя с огромным трудом каждое слово: «Могла бы просто сказать, что не любишь меня, а не искать красивые слова, чтобы отказать мне. Жестоко, очень жестоко. Я все понял, Ева. Уходи. Не хочу больше тебя видеть. Мы оба знаем, что нам нет больше никакого смысла встречаться. Ты сама сейчас это сказала. Все кончено». Девушка пыталась ему объяснить что-то еще, просила у него прощения, но он не захотел больше ее слушать. Максим выгнал ее…
Ева шла по улице, не скрывая слез. Она чувствовала себя виноватой перед Максимом, переживала за него. Как ей дальше жить, зная, что она разбила сердце человеку, который любит ее? А главное - как дальше жить Максиму с такой душевной травмой? Сколько времени потребуется им обоим, чтобы забыть все то, что произошло между ними? Все эти вопросы беспощадно мучили девушку: «Я только что несколькими словами нанесла ему такой страшный удар, который ему непросто будет перенести. Неужели я это сделала! Я ведь сломала ему жизнь. Я же никогда не смогу себе этого простить»,- не верила она происшедшему. Ева была в таком шоке от сказанного, что ничего не видела и не слышала, в голове все стучало.
С большим трудом она добралась до дома. Ева всю ту ночь не сомкнула глаз. Слезы душили ее постоянно. Безысходность полностью захлестнула девушку, она не знала, что ей теперь делать, как вести себя с Максимом и как дальше жить. «Берегись, девочка. Беда возле тебя так и кружит. Совсем недолго осталась»,- вдруг вспомнились Еве слова старухи, которой она помогла в автобусе. «Ведь беда действительно произошла, самая настоящая беда»,- с горечью думала девушка. Она все время плакала, почти не спала и не ела, пребывая в депрессивном состоянии. Из головы не выходил сон, приснившийся ей в сквере, предупреждение старухи о грозящей опасности. Еву не покидало ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень страшное в ее жизни. Предчувствие не обманывало ее.
Максим с того дня просто не мог найти себе места. Он проклял тот час, когда решил признаться ей. Жизнь для Максима потеряла всякий смысл. Не нужно больше ждать звонков, встреч с Евой, надеяться, верить, мечтать. Теперь нужно только время, много времени, чтобы забыть все. Максим впал в депрессию. Он изменился до неузнаваемости. Невыносимо бессонными, изматывающими были ночи для Максима. Он лежал в темноте, в каком-то бреду, часами глядя в потолок. Он настолько замкнулся в себе, что не замечал ничего вокруг. Он совсем перестал спать, есть, общаться с друзьями, ушел с любимой работы, начал пить. И почти каждый вечер напивался до такого состояния, что едва мог стоять на ногах, приходилось брать такси, чтобы добраться до дома.
«От любви до ненависти один шаг»,- гласит известная поговорка. После того, что произошло, Максим возненавидел Еву. Любое воспоминание о ней вызывало у него раздражение, особенно ее портрет. Он ни на минуту не давал Максиму забыть о Еве. А воспоминания его были невыносимыми…
13
… Однажды в одну из бессонных ночей Максим вышел из дома с портретом Евы под мышкой. Молодой человек принял решение избавиться от него. Максим был пьян, его трясло от злости и отчаяния. Он ушел довольно далеко от дома, в какой-то момент ему показалось, что он заблудился, но нет. Только показалось… Бросив портрет девушки на землю, Максим принялся топтать его ногами, кричать, как безумный. Вскоре портрет превратился в кучу мусора. После такого акта вандализма Максим до рассвета шатался по городу, а с первыми лучами солнца отправился к себе домой. Сразу лег в постель, но уснуть опять не удалось. Пролежав несколько часов, пошел на кухню, заварил крепкий чай, выпил, начал трезветь. Максим и сейчас не жалел о том, что избавился от портрета Евы. Ему не хотелось, чтобы в его доме оставалось хоть что-то, напоминающее о ней. Внезапно возникшее чувство ненависти к Еве оказалось настолько сильным, что в голове Максима зародилась страшная мысль: навсегда избавиться от нее. Поначалу эта мысль напугала его, он старался гнать ее от себя. Но она снова и снова возвращалась к нему. Бороться с ней Максиму становилось все сложнее. «Не смогу я дальше так жить, делая вид, что ничего не произошло. Быть таким, как прежде. Улыбаться при встрече с ней, как раньше. Лучше бы ее вообще никогда не было в моей жизни. Ее не должно быть! Она не должна страдать. А чтобы она не страдала, ее не должно быть! Я должен избавить нас обоих от этих страданий!» - так рассуждал пьяный Максим, лежа ночью в постели. Он чувствовал, что рано или поздно решится на ЭТО. Знал, что сможет сделать ЭТО только если будет сильно пьян, когда сотрутся все грани, когда он перестанет контролировать себя, когда получит наслаждение, причиняя ей боль. Ему доставляло удовольствие представлять, как он будет душить ее, но это только когда он был пьян. Трезвый Максим очень боялся этих мыслей.
14
И он решился. В один из холодных осенних вечеров Максим зашел в кафе, Ева в это время принимала заказ у какой-то девушки. Он сразу же вышел, пока она не заметила его. У него все было готово – в одном кармане куртки веревка (не руками же ее душить!), в другом – нож, чтоб ее припугнуть, если сопротивляться станет. А Ева точно будет сопротивляться. В этом Максим ни минуты не сомневался. Он дождался, когда Ева вышла из кафе, и сразу же подошел к ней. Максим был пьян и сильно нервничал, но старался не подать виду. Ничего не вышло, Ева сразу заметила его состояние по его нервно бегающим глазам.
-Привет, Макс! Что-то случилось?- напугано спросила девушка, удивленная его появлением. Она не знала как ей себя с ним вести, что говорить.
-Нет. Все в порядке. Мне просто нужно с тобой поговорить,- с трудом сдерживая дрожь в голосе, ответил он ей.
-Я тебя слушаю,- произнесла Ева, сложив руки на груди в нетерпеливом ожидании, дав понять Максиму, что у нее не так много свободного времени.
-Но не здесь же! Давай отойдем отсюда подальше,- предложил он, схватив ее за руку.
-Отпусти же. Мне больно!- вскрикнула девушка, но Максим не отпустил, а еще крепче сжал ее руку.
-Пойдем же! Это действительно очень важно!- он пошел куда-то быстрым шагом, не отпуская руки Евы. Он шел так быстро, что она едва успевала за ним. Ничего не понимая, напуганная девушка стала вырываться. Максим выхватил из кармана нож и приставил его к горлу Евы. «Будешь кричать, и дергаться – зарежу. Мне терять нечего. Ты все поняла?»- тихо сказал он ей на ухо, зажав рот рукой, чтоб она не закричала. В знак согласия она кивнула головой. Страх парализовал девушку, сердце колотилось, как безумное, ноги стали ватными, каждый шаг давался тяжким трудом.
Через двадцать минут они оказались в тихом безлюдном месте, вдали от домов и дороги. Здесь и должно все было произойти. Так он решил. Одной рукой Максим прижимал к себе Еву, другой доставал веревку из кармана. Улучив момент, Ева резко дернулась. Максим не успел схватить ее крепче, и девушке удалось вырваться. Она бежала без оглядки, Максим гнался за ней, бросив где-то веревку. Невдалеке уже виднелись автомобили. Ева до последней минуты надеялась, что успеет выскочить на проезжую часть и ее заметят, но увы… Догнав девушку, Максим схватил ее за талию и потащил обратно. «Ну, чего ты от меня теперь хочешь?!»- закричала Ева. «Не кричи, дура! Я хочу, чтобы тебя никогда больше не было и проблем, которые ты всем создала,- прошептал он ей на ухо. Девушка попыталась снова вырваться, но не смогла. Максим повалил ее на землю, и сам упал на колени рядом с ней. Его пальцы крепко вцепились ей в шею и начали сжимать ее все сильнее и сильнее. Девушка ни разу в жизни не видела его таким озлобленным. Лицо Максима перекосилось от злобы и ненависти, зрачки неестественно расширились. Ева не кричала, не пыталась сопротивляться, понимая, что это конец. В глазах потемнело, девушка потеряла сознание… Больше оно к ней не возвращалось. Максим в ужасе отскочил от мертвой девушки. Он не сразу понял, что она мертва – хлопал ее по щекам, пытался привести в чувство, но тщетно. Когда он понял, что задушил ее, первой мыслью его было: «Я же ее собственными руками задушил! Черт возьми! Не по плану все пошло!». Он с ужасом смотрел на свои ладони, несколько минут назад они сжимали шею Евы. Максим начинал трезветь. Ему показалось, что на него вылили ушат грязи, настолько мерзко стало ему после того, что он сделал. Он не мог поверить в то, что ее больше нет по его вине. Максим смотрел на тело мертвой девушки и все надеялся на чудо, что она очнется, но чуда не произошло. Он не знал, что ему теперь делать? Куда бежать? Максим взял на руки Еву и спрятал ее тело под огромным кустом. Как же ему было мерзко и отвратительно то, что он сделал. Он бросился вон, пока его никто не заметил. Максим больше всего боялся, что за ним придут из милиции и заберут его. А он не сомневался, что быстро вычислят – на теле Евы были его отпечатки пальцев.
Молодой человек заперся у себя дома, почти не выходил на улицу, никому не открывал дверь, не подходил к телефону. Его не оставляли ни днем ни ночью чувства страха за свою жизнь, угрызения совести. Чтобы заглушить эти чувства, он постоянно пил…
Свои дни Максим доживал в клинике для душевно больных…
Послесловие
Андрей о трагичной гибели Евы узнал только через полгода, да и то случайно. Однажды вечером он решился зайти в кафе и очень удивился. Евы не было. Вместо нее работала другая девушка. «Может быть, она уволилась»,- подумал он. Молодой человек не удержался и задал официантке вопрос.
-Извините, здесь раньше по вечерам работала другая девушка… Ева. Она уволилась?
-Нет,- ответила официантка.
-Она теперь днем работает?- радостно спросил он.
-Ее задушили,- тихо ответила девушка.
-Когда?- изумился Андрей.
-Давно. Уж около полугода прошло,- последовал ответ.
-Как это произошло? Вы не знаете?- задал он еще один вопрос.
-Я не знаю подробностей. Говорят, там что-то очень страшное произошло… Неразделенная любовь что ли. А вообще я не знаю, говорю же вам,- раздраженно сказала молодая официантка.
-Извините,- пробормотал Андрей и сразу же вышел из кафе.
С трудом верилось ему в то, что ее больше нет. Скитаясь в тот вечер по улицам, он вспомнил все, что было у них с Евой. Вспомнил, как привел ее к себе домой после неудачного вечера в ночном клубе, каким тяжелым потом было утро. Воспоминания о ней вихрем пронеслись, будто он только что посмотрел экранизацию собственной жизни. А еще вспомнился разговор с Максимом, их драку. «Потерял лучшего друга, а в итоге она не досталась никому. Ева была единственной, ни на кого не похожей - особенной»,- с сожалением думал Андрей.
Позже он узнал, что Максим попал в клинику для душевно больных. Это известие повергло его в ужас. Андрей помнил его веселым, общительным – нормальным здоровым человеком. Он с трудом теперь представлял себе Максима в подобном месте. Все прошлые обиды были забыты. Ведь не было никакого смысла держать зло на больного друга. В один из свободных дней Андрей решил навестить Максима.
В больнице ему стало не по себе. Кто-то кричал, кто-то пел, кто-то бился в истерике – крайне неприятное зрелище. Одна женщина бросилась ему в ноги с криком и слезами: «Сыночек! Родненький мой забери меня отсюда скорее. Я боюсь здесь находиться!» тут же подошли двое медсестер, взяли ее под руки и увели в палату. Андрею захотелось уйти отсюда, как можно скорее, но он этого не сделал. Он считал своим долгом навестить друга. Казалось, здесь все сошли с ума, даже врач, к которому он подошел, чтобы узнать в какой палате лежит Максим, выглядел ненормальным. Немалых усилий стоило ему уговорить врача увидеть больного. К таким людям даже самых близких далеко не всегда пускали.
Максим, сидя на больничной койке в смирительной рубашке, смотрел в окно и все время будто разговаривал с Евой: «Я скоро закончу рисовать портрет. Повернись левее – так лицо лучше видно… Ты права. Так совсем хорошо». Он никак не отреагировал на появление Андрея в палате, казалось, не видел и не слышал ничего вокруг. Андрей пытался поговорить с другом, спрашивал его о чем-то, но Максим не реагировал, продолжая смотреть в окно.
Через несколько минут Андрей вышел из больницы, пошатываясь. Увиденное его шокировало. Не было сил смотреть на все это. В больнице он больше не появлялся.
Он еще долго не мог забыть все, что произошло с ним, с Максимом, с Евой. Но нужно было забыть, чтобы начать жить заново. Впереди еще долгая жизнь…
Черная Леди
Re: [Triste] Моё творчество
А на рассвете не станет меня…
Посвящается другу…
Ночь была мучительно долгой и бессонной…
Казалось, рассвет не наступит никогда… Страшные воспоминания не покидали ее ни на минуту. Она не могла себе простить его смерть. Она вспоминала, как в тот вечер пришла к нему домой… в последний раз. Тогда его ласковый взгляд ей показался каким-то прощальным, будто он знал, что это конец… Он пообещал ей, что это последняя доза, а завтра он начнет новую жизнь, начнет ради нее, потому что любит ее, потому что она ему дороже наркотиков… Но завтра для него так и не наступило…
Он предложил дозу и ей, но она нашла в себе силы отказаться от этого удовольствия, хотя искушение было таким сильным. Нельзя! Девушка уже несколько месяцев лечилась от наркотической зависимости в специализированной клинике. Врачи ей настоятельно рекомендовали прекратить всякое общение с друзьями наркоманами, а она, несмотря на их советы, продолжала навещать его, уговаривала прекратить колоться. Она не винила его в том, что именно он пристрастил ее к этой гадости, что из-за него она была вынуждена теперь лечиться. Она винила, прежде всего, себя, что сама однажды решила попробовать наркотик, веря в то, что потом в любой момент сможет с легкостью от него отказаться… и еще в том, что в тот вечер разрешила ему этот «последний раз».
Вспомнился их последний разговор:
-Я столько раз слышала твое «это ведь в последний раз», но ты свое обещание не сдержал ни разу. Почему я все-таки смогла осознать, что я больна и мне необходимо лечение, хотя ты знаешь, как непросто мне было признаться себе в этом, а ты не можешь сделать над собой усилие… Я ведь готова тебе помочь,- с грустью в голосе произнесла она.
-Я горжусь тобой! Ты сильная девушка! Я тебе чем угодно готов поклясться, что сегодня это точно последняя доза, потом я начну лечиться…,- нежно улыбаясь, ответил он ей.
-Боюсь тебе поверить, боюсь, что опять меня обманешь. Может, ты все же сейчас не будешь колоться?- со слезами на глазах попросила девушка.
-В последний раз, родная моя. Я начну лечиться… обещаю. Я тебе говорил, ты то единственное, что держит меня в этой жизни. Я на многое готов ради тебя,- стирая рукой слезу с щеки девушки, ответил он.
Парень сделал укол… Девушка разговаривала с ним еще некоторое время, была рядом до тех пор, пока по выражению его лица не поняла, что наркотик начал действовать. Она поспешила выйти из комнаты, чтобы не видеть его «под кайфом» - страшное зрелище…
***
Он лежал на полу без сознания, когда она через час или больше вошла к нему в комнату. Девушка села на колени рядом с ним, пытаясь привести его в чувство, он не реагировал. Она резко толкнула его, но снова никакой реакции. И еще толчок – ничего. Она склонилась перед ним и поняла, что он не дышит. «Передоза!»,- с ужасом поняла девушка… «Какого черта! Просила же тебя!» - вскрикнула она, еще раз толкнув его за плечо, но уже со злостью. Заплакала…
…И сейчас плакала, вспоминая тот вечер. «Это же я во всем виновата! Все из-за меня так вышло. Ну почему я не настояла на своем?» - продолжала она себя укорять, не находя в себе сил смириться с его потерей. Иногда ей казалось, что он просто немного занят, но скоро обязательно позвонит ей или зайдет навестить. Отчаяние захлестывало девушку с новой силой, когда она осознавала, что ждать ей больше нечего и некого… Теперь для нее и собственная жизнь потеряла всякий смысл. Зачем лечиться?
«Сейчас бы дозу… и забыться… хоть ненадолго… И гори огнем вся эта медицина и эти врачи, которые ничего не понимают и не хотят понять!» - подумала она, но ни дозы, ни денег на нее у девушки не было.
Ощущения собственного бессилия и безысходности давили на нее. Она встала с постели, на которой пролежала, проплакав весь вечер и почти всю ночь, подошла к окну – совсем темно… «Какая же длинная ночь… Я ее не вынесу. Как бы я сейчас хотела оказаться рядом с ним, чтоб он меня обнял… Чтоб все было как прежде… Меня ведь тоже, кроме него в этой жизни ничто не держит, а теперь его нет…», - и воспоминания о том страшном вечере с новой силой нахлынули на нее, снова слезы…
***
В какой-то момент она почувствовала, что кто-то стоит сзади и смотрит ей в спину. Девушка резко обернулась… Он, будто живой, смотрел на нее с фотографии, стоявшей на столе. И смотрел, словно с каким-то укором, что он теперь там, а она еще здесь… или ей это только показалось… Девушка снова отвернулась к окну, чтобы не видеть этот неприятный укоряющий взгляд. «Безумие…»,- подумала она, но только что зародившаяся в ее голове мысль теперь не давала забыть о себе.
Девушке стало казаться, что она задыхается, что ей не хватает воздуха,. Она не могла и не хотела больше находиться в душной тесной комнате, где все напоминало о нем: «Я должна… Должна это сделать… Должна пойти к нему… сейчас…»
Девушка открыла дверь своей комнаты, и поток свежего воздуха из прихожей хлынул на нее, она глубоко вздохнула, стало немного легче дышать… Подойдя к зеркалу, она ужаснулась, не узнав себя – бледное, заметно постаревшее лицо, заплаканные красные припухшие глаза, растрепанные, черные, как смола, волосы… Девушка с отвращением отвернулась в сторону. Надев свой черный плащ, она прощальным взглядом окинула прихожую, свою комнату, а потом пошла к нему…
Девушка не шла, а бежала по слабо освещенной, тихой улице, будто опаздывая к нему… Вскоре она оказалась на мосту, находившемся вблизи ее дома, на том самом мосту, где они впервые с ним повстречались. Пройдя несколько метров, она остановилась и, прижавшись к перилам, заплакала. Она вспомнила, как он подарил здесь ей цветы в день их первой встречи, частые вечерние прогулки на этом мосту… Самые счастливые минуты ее жизни были связаны с ним и с этим местом…
Все еще было темно, но где-то вдали посветлело небо, рассветало… Все так же держась за перила, чтоб не упасть от усталости, она пошла вперед, но сделав несколько шагов, снова остановилась. «Ну, вот я и пришла… к тебе»,- едва слышно произнесла она, глядя с моста вниз, будто в бездонную пропасть... А «пропасть», как живая, словно звала и тянула ее вниз… Пора… И девушка прыгнула с моста…
А на рассвете не станет меня…
Посвящается другу…
Ночь была мучительно долгой и бессонной…
Казалось, рассвет не наступит никогда… Страшные воспоминания не покидали ее ни на минуту. Она не могла себе простить его смерть. Она вспоминала, как в тот вечер пришла к нему домой… в последний раз. Тогда его ласковый взгляд ей показался каким-то прощальным, будто он знал, что это конец… Он пообещал ей, что это последняя доза, а завтра он начнет новую жизнь, начнет ради нее, потому что любит ее, потому что она ему дороже наркотиков… Но завтра для него так и не наступило…
Он предложил дозу и ей, но она нашла в себе силы отказаться от этого удовольствия, хотя искушение было таким сильным. Нельзя! Девушка уже несколько месяцев лечилась от наркотической зависимости в специализированной клинике. Врачи ей настоятельно рекомендовали прекратить всякое общение с друзьями наркоманами, а она, несмотря на их советы, продолжала навещать его, уговаривала прекратить колоться. Она не винила его в том, что именно он пристрастил ее к этой гадости, что из-за него она была вынуждена теперь лечиться. Она винила, прежде всего, себя, что сама однажды решила попробовать наркотик, веря в то, что потом в любой момент сможет с легкостью от него отказаться… и еще в том, что в тот вечер разрешила ему этот «последний раз».
Вспомнился их последний разговор:
-Я столько раз слышала твое «это ведь в последний раз», но ты свое обещание не сдержал ни разу. Почему я все-таки смогла осознать, что я больна и мне необходимо лечение, хотя ты знаешь, как непросто мне было признаться себе в этом, а ты не можешь сделать над собой усилие… Я ведь готова тебе помочь,- с грустью в голосе произнесла она.
-Я горжусь тобой! Ты сильная девушка! Я тебе чем угодно готов поклясться, что сегодня это точно последняя доза, потом я начну лечиться…,- нежно улыбаясь, ответил он ей.
-Боюсь тебе поверить, боюсь, что опять меня обманешь. Может, ты все же сейчас не будешь колоться?- со слезами на глазах попросила девушка.
-В последний раз, родная моя. Я начну лечиться… обещаю. Я тебе говорил, ты то единственное, что держит меня в этой жизни. Я на многое готов ради тебя,- стирая рукой слезу с щеки девушки, ответил он.
Парень сделал укол… Девушка разговаривала с ним еще некоторое время, была рядом до тех пор, пока по выражению его лица не поняла, что наркотик начал действовать. Она поспешила выйти из комнаты, чтобы не видеть его «под кайфом» - страшное зрелище…
***
Он лежал на полу без сознания, когда она через час или больше вошла к нему в комнату. Девушка села на колени рядом с ним, пытаясь привести его в чувство, он не реагировал. Она резко толкнула его, но снова никакой реакции. И еще толчок – ничего. Она склонилась перед ним и поняла, что он не дышит. «Передоза!»,- с ужасом поняла девушка… «Какого черта! Просила же тебя!» - вскрикнула она, еще раз толкнув его за плечо, но уже со злостью. Заплакала…
…И сейчас плакала, вспоминая тот вечер. «Это же я во всем виновата! Все из-за меня так вышло. Ну почему я не настояла на своем?» - продолжала она себя укорять, не находя в себе сил смириться с его потерей. Иногда ей казалось, что он просто немного занят, но скоро обязательно позвонит ей или зайдет навестить. Отчаяние захлестывало девушку с новой силой, когда она осознавала, что ждать ей больше нечего и некого… Теперь для нее и собственная жизнь потеряла всякий смысл. Зачем лечиться?
«Сейчас бы дозу… и забыться… хоть ненадолго… И гори огнем вся эта медицина и эти врачи, которые ничего не понимают и не хотят понять!» - подумала она, но ни дозы, ни денег на нее у девушки не было.
Ощущения собственного бессилия и безысходности давили на нее. Она встала с постели, на которой пролежала, проплакав весь вечер и почти всю ночь, подошла к окну – совсем темно… «Какая же длинная ночь… Я ее не вынесу. Как бы я сейчас хотела оказаться рядом с ним, чтоб он меня обнял… Чтоб все было как прежде… Меня ведь тоже, кроме него в этой жизни ничто не держит, а теперь его нет…», - и воспоминания о том страшном вечере с новой силой нахлынули на нее, снова слезы…
***
В какой-то момент она почувствовала, что кто-то стоит сзади и смотрит ей в спину. Девушка резко обернулась… Он, будто живой, смотрел на нее с фотографии, стоявшей на столе. И смотрел, словно с каким-то укором, что он теперь там, а она еще здесь… или ей это только показалось… Девушка снова отвернулась к окну, чтобы не видеть этот неприятный укоряющий взгляд. «Безумие…»,- подумала она, но только что зародившаяся в ее голове мысль теперь не давала забыть о себе.
Девушке стало казаться, что она задыхается, что ей не хватает воздуха,. Она не могла и не хотела больше находиться в душной тесной комнате, где все напоминало о нем: «Я должна… Должна это сделать… Должна пойти к нему… сейчас…»
Девушка открыла дверь своей комнаты, и поток свежего воздуха из прихожей хлынул на нее, она глубоко вздохнула, стало немного легче дышать… Подойдя к зеркалу, она ужаснулась, не узнав себя – бледное, заметно постаревшее лицо, заплаканные красные припухшие глаза, растрепанные, черные, как смола, волосы… Девушка с отвращением отвернулась в сторону. Надев свой черный плащ, она прощальным взглядом окинула прихожую, свою комнату, а потом пошла к нему…
Девушка не шла, а бежала по слабо освещенной, тихой улице, будто опаздывая к нему… Вскоре она оказалась на мосту, находившемся вблизи ее дома, на том самом мосту, где они впервые с ним повстречались. Пройдя несколько метров, она остановилась и, прижавшись к перилам, заплакала. Она вспомнила, как он подарил здесь ей цветы в день их первой встречи, частые вечерние прогулки на этом мосту… Самые счастливые минуты ее жизни были связаны с ним и с этим местом…
Все еще было темно, но где-то вдали посветлело небо, рассветало… Все так же держась за перила, чтоб не упасть от усталости, она пошла вперед, но сделав несколько шагов, снова остановилась. «Ну, вот я и пришла… к тебе»,- едва слышно произнесла она, глядя с моста вниз, будто в бездонную пропасть... А «пропасть», как живая, словно звала и тянула ее вниз… Пора… И девушка прыгнула с моста…
Черная Леди
Не могу не разместить ниже 2 моих любимых рассказа, с автором которых мне довелось в свое время пообщаться.
Черная Леди
Иван Иваныч и его путь к себе /Артем Абрамов/
________________________________________
Теплой летней ночью Иван Иваныч, высокооплачиваемый профессионал своего дела средних лет, мчался по МКАД на любимой трехлетней «пятерке» БМВ и замечательно себя чувствовал. Дорога отличная, машина дивная, скорость под сто пятьдесят… В душе комфорт. Иван Иваныч прокручивал в памяти детали удачной сделки, совершенной накануне и радовался тому, какие проценты приятно отяготят его карман. Жена и сын порадуются дорогим подаркам, которые он им купит, и ему здорово будет вновь осознать, какой же он удачливый и, в общем-то, счастливый человек…
В левом зеркале заднего вида появилась яркое светящееся пятно, которое, чуть подрагивая, приближалось с какой-то непривычной для автомобильного потока скоростью. Иван Иваныч еще не успел подумать: «Мотоцикл…», а яркое пластиковое чудо уже обогнало БМВ и унеслось дальше, превращаясь в красную точку, оставив Ивана Иваныча наедине с угасающим отзвуком мощного рева на секунду ворвавшегося в хорошо звукоизолированный салон баварского «атрибута благосостояния».
- С какой же скоростью он едет? – подумал Иван Иваныч, растерянно глядя на спидометр, честно демонстрировавший вышезаявленные «сто пятьдесят». На ум полезла дурацкая фраза «как стоячего»…
Следующая мысль - «Самоубийца» - спокойно, привычно вытекла из предыдущей. Мотоциклисты теперь встречаются все чаще, и каждый раз Иван Иваныч почти автоматически про себя произносит это неприятное слово. К обывательскому негодованию, чуть погодя, присоединилась легкая обида от того, что скорость мотоцикла была явно выше скорости мысли Ивана Иваныча. Не сообразил чуть отодвинуться вправо, хотя видел, что едет… А пролет пластиковой ракеты в нескольких сантиметрах от полированного, свеженамытого бока его Биммера, теперь выглядит как щелчок по носу: мол, вот тебе, неповоротливый!
А, ну и ладно. Иван Иваныч – человек незлобивый, «быковать» не склонный, к мести не расположенный, поймал за хвост улетучившееся было спокойствие и продолжил смаковать свое замечательное благополучное состояние: - лето, успешная карьера, жена красавица, сын не двоечник…
Мимо снова пронесся мотоциклист. Другой. На сей раз Иван Иваныч даже не заметил его в зеркале. За ним еще и еще. Глядя на то, как они исчезают в перспективе ночного МКАДа, Иван Иваныч поймал себя на том, что медовые думы о семье и карьере окончательно сгинули, а на лице засветилась заинтересованная улыбка.
Мотоцикл…
А что? Не прибавить ли это чудо техники к и без того внушительному и, вообще-то, полному списку благ и достижений, полагающихся человеку в жизни? Вполне можно… Ему, с его социальным положением, пошло бы такое оригинальное хобби, которое продемонстрировало бы окружающим, что он не только в офисе может заседать и просматривать скучные для чужого взгляда графики, но и способен на разумный риск, молод душой и нестандартен в поступках.
Фантазия услужливо предоставила Ивану Ивановичу картинку – вот он, на таком мотоцикле, в таком комбинезоне и шлеме, да по ночному МКАД…
Профессиональное качество бизнесмена - здравый смысл начал роптать: да ты что? Так гоняет одно пацанье, безответственные, безбашенные, безумные! А ты… А что я? – парировал внутренний ****ган, засматривавшийся еще школьником на «взрослых парней», чадивших суперкрутыми «Явами», - Я не так уж и стар еще, сорока нет. Со скоростью справляюсь нормально, да и вообще, встряска нужна, рутина заела… как хорошо, после тяжелого трудового дня в офисе, переодеться вот в такое, сесть вот на этакое и ка-ак… - А что скажет жена? – «прагматик-зануда» задал «****гану» веский вопрос, и окончательно выпавший из душевного равновесия Иван Иваныч, томимый внезапно рожденными противоречиями (будь они неладны, эти мотоциклисты-баламуты!), доехал на своей БМВ до дома.
Глубокая ночь, жена мирно посапывающая под боком, свежий ветерок, треплющий тюлевые занавески, умиротворяющая обстановка… но сон к Ивану Иванычу не шел. Ему казалось, на сетчатке глаз до сих пор темнеет пятно от яркой фары, а в ушах стоит вой мотоцикла, мельком увиденная на кожаной спине мотоциклиста морда какого-то лисоподобного животного корчит гнусные гримасы.
Мотоцикл… Мотоцикл…
Иван Иваныч ворочался в постели, вместо сна соображая, не пострадает ли семейный бюджет, если из него извлечь… сколько? Где-то слышал, что такой мотоцикл стоит около десяти тысяч. От десяти до пятнадцати… Бюджет колыхнется, конечно, но не упадет, здесь все нормально…
Придется вникнуть в мотоциклетную тему, накупить журналов, пошарить в Интернете… Об этом думалось с удовольствием.
Жена, вздохнув во сне, перевернулась на другой бок.
Жена… Не одобрит. Запилит всего вдоль и поперек. Еще чего доброго ультиматум какой-нибудь выкатит…
Договоримся. Поди и посложнее вопросы решали…
Сон-таки справился с Иваном Иванычем и он съехал вниз по подушке. Ему снились мотоциклы.
Наутро в офисе невыспавшийся, Иван Иваныч первым делом окунулся во Всемирную паутину - разыскивать информацию о мотоциклах. В ящике стола лежали несколько мотоциклетных журналов, купленных по пути на работу.
День прошел не очень эффективно с точки зрения производительности труда, но зато к вечеру Иван Иваныч знал о мотоциклах уже гораздо больше, чем раньше и даже более-менее представлял себе, что за аппарат купит. А в том, что купит обязательно, сомнений не было. Он уже предвкушал как будет смотреть в нахмуренные глаза злого спортбайка, как возьмется рукой в перчатке с карбоновой защитой за руль типа «клип-он», как заскрипит кожа нового комбеза, когда он сядет в позу «эмбриона», как рыкнет литровый (минимум!) мотор, в ответ на резкое движение правым запястьем…
Чоппер Иван Иваныч не хотел. Его не привлекало медленное движение по прямым (в журналах написано – чопперы поворачивают неохотно), не было желания носить куртки с заклепками и бахромой, не грела эстетика «Easyriders». Ему хотелось выглядеть настоящим профи – в классной экипировке, на мощном мотоцикле, в шлеме с тонированным стеклом. Чтобы было понятно, что он – серьезный пилот. А на чоппер ведь, может сесть каждый…
Классические мотоциклы и туристы Иван Иванович даже не рассматривал - они у него стойко ассоциировались с курьерской службой и полицией.
Выходные были проведены вдалеке от семьи. В субботу утром, отвезя жену и сына на дачу, Иван Иванович вернулся в Москву и стал методично прочесывать мотосалоны и изучать конъюнктуру рынка. Салонов оказалось немного, и он успел за день объехать все. В воскресенье Иван Иваныч нанес повторный визит в два из них. Именно там его ждали мотоциклы его мечты – примерно одинаковых характеристик, примерно одинаковой цены, и одинаково легендарные в мотоциклетном мире, как он понял, читая журналы. Это были Yamaha R1 и Honda CBR 900 Fireblade. По часу промучив продавцов в том и другом салоне, посидев на мотоциклах, полазив под ними, поизучав проспекты, Иван Иваныч пообещал вернуться в обоих местах, и поехал обедать и думать.
Сидя в кафе в центре города, он во все глаза глядел на десяток припаркованных поодаль разномастных спортбайков – теперь уже не как дилетант, но как более-менее разбирающийся. Вон у того Suzuki тормозные скобы шестипоршневые, а у той Honda - четрырех. Шестипоршневые – лучше. У Kawasaki тюнинговый выпуск, а у Yamaha все навороты, да еще и рейсинговый пластик. Ивана Ивановича так и подмывало подойти к весело и громко отдыхающим за соседними столиками мотоциклистам и задать им терзающий его вопрос относительно того, какая модель лучше, но он не делал этого – «чайником» не хотелось выглядеть ни в чьих глазах. Тем более среди разодетых в разноцветные комбинезоны мужчин была одна девушка…
Кстати, - удовлетворенно отметил Иван Иваныч, - мотоцикл - это не только удел зеленых несознательных ****ганов, - в той тусовке было двое людей явно его возраста. А то и постарше.
Мотоциклисты допили свои соки и чаи, побалагурили еще немного и засобирались. Иван Иваныч сидел, завороженный шоу: красивые, широкоплечие люди энергичными движениями застегивали куртки и комбезы, надевали шлемы, захлопывали забрала, уверенно садились на своих коней, как по волшебству заводились моторы, стучали убираемые толчком носка мотобота боковые подножки… Один – на самом «заряженом» мотоцикле и в самом потрепанном комбинезоне – не иначе со следами геройских падений на треке, - сделал нечто: его мотоцикл не сдвигаясь с места забуксовал задним колесом, породив облако сизого резинового дыма.
Красота! – думалось Ивану Иванычу.
Выехав с тротуара на дорогу, все мотоциклы одинаково резво стартовали, и только многократно отраженный стенами домов рев их моторов еще некоторое время слышался Ивану Ивановичу. Теперь этот звук был как музыка… Иван Иваныч решительно встал из-за стола и направился к машине. Он теперь точно знал – его будущий мотоцикл – Yamaha.
Менеджеры в салоне, казалось, были рады его видеть. Терпеливо еще раз Ивану Ивановичу рассказали вкратце о характеристиках мотоцикла – сине-белого красавца с абсолютно инопланетной мордой, о возможностях тюнинга, о регулировках, о сервисе и гарантии. Менеджер из другого отдела с энтузиазмом помог Ивану Иванычу втиснуться в кожаный комбинезон с ароматом новых ощущений и максимальной защитой, подобрал под цвет перчатки, боты и шлем. К нему Иван Иваныч попросил еще тонированное стекло.
Теперь он стоял перед зеркалом и казался сам себе неимоверно смешным: большая голова, оттопыренные локти, какие-то кривые колени с пластмассовыми нашлепками (слайдеры – подсказал продавец, чтобы проходить повороты «с коленочкой»), пятая точка оттянута так, будто Иван Иваныч тяжело оконфузился, а на спине нелепый горб. Он оглянулся на продавцов – они не смеялись, а напротив, серьезно кивали головами, обсуждая достоинства дорогого комбинезона, и то, что он сидит на Иване Ивановиче как влитой.
А и ладно, что выглядит нелепо. Не гулять же в нем по парку. Это, в конце концов, спецодежда, причем, не самая дешевая. Так выглядит настоящий мотоциклист.
Иван Иванович пробубнил из под шлема «Беру!», и продавцы принялись его раздевать и выписывать чеки.
В момент расплаты Иван Иванович сам удивился, с каким легким сердцем расстался с суммой, достаточной для покупки неплохого автомобиля, или, скажем, однокомнатной квартиры в Подмосковье.
Приобретаю мечту, не что-нибудь! – объяснил себе сей феномен Иван Иваныч.
Мотоспецодежду он погрузил в багажник БМВ, а на вопрос сотрудника салона, куда доставить мотоцикл, ответил: «Езжайте за мной». Он уже все обдумал.
Жене, конечно, нужно будет сказать о покупке, но позже, позже… Пока лучше ее не огорошивать такой новостью. Поднимется шум, начнутся упреки в отсутствии любви к семье, в безответственности… Пока он не готов. Вот после проведения соответствующей идеологической работы – тогда да. Как знать, может быть еще придется покупать женскую амуницию…
Мотоцикл привезли в подземный паркинг, где Иван Иваныч арендовал машиноместо для своего БМВ. Для Yamaha подобрали место на другом уровне – от глаз подальше, тем более, что машина жены стояла здесь же, и мотоцикл мог бы вызвать подозрения.
Иван Иваныч планировал делать так: когда хочется покататься на мотоцикле, он приходит в паркинг, якобы за машиной, перегоняет ее на другой уровень, переодевается в комбинезон и уезжает. По возвращении процедура повторяется, но в обратном порядке. Багажник временно послужит гардеробом.
Едучи за женой и сыном на дачу, Иван Иваныч ликовал. Теперь у него есть супермотоцикл и комплект отличнейшей формы. Он – мотоциклист. А когда на шоссе его обогнал спортбайк, Иван Иваныч проникся к его пилоту тем же чувством, каким проникаются друг к другу коллеги, работающие на редкой работе – уважение пополам с осознанием своей уникальности, немногочисленности и, быть может, даже, избранности.
Прошла неделя, прежде чем Иван Иваныч смог впервые опробовать свою Yamaha в деле. Он ждал выходных. Дороги посвободнее, жена с сыном снова на даче, и мотоциклистов много ездит – можно будет общнуться на одном языке. За эту неделю он еще сильнее «подковался» в теории и теперь обладал достаточным количеством информации, чтобы поддержать беседу средней продвинутости. Продумал Иван Иваныч также и то, как он будет приезжать на работу, договорился с охраной, чтобы пропускала мотоцикл во двор фирмы, прикинул место, где его ставить, чтобы видеть из своего окна. Шлем он планировал класть на шкаф в кабинете, а комбез просто вешать на спинку одного из стульев для посетителей. Запасной костюм, рубашку и ботинки, Иван Иваныч уже на работу привез.
Он стоял в полном мотооблачении возле своего безумно мощного зверя, и как предвкушал некогда, смотрел в его раскосые глаза. Мотоцикл манил. Он был мускулист, ширококостен и крупнолап. Он был готов проснуться в любой момент и повиноваться воле хозяина. Он мог дать Ивану Ивановичу превосходство надо всеми на дороге.
- Как его можно не хотеть? – подумал Иван Иванович, удивляясь людям, которые ровно дышат к такой технике. А ведь когда-то и он сам был из таких…
Но пора приступать. Иван Иваныч неспешно, чтобы запомнить этот раз как первый, аккуратно сел на мотоцикл, поерзал в седле, покрутил ручку газа, понажимал на тормоз и сцепление. Он знал, что здесь где, и умел переключать передачи – опыт общения с раздолбанным деревенским Ижом в комсомольские годы даром, как выясняется, не пропал. Стрелка тахометра безжизненно висела, жидкокристаллический экран спидометра был слеп. Ничего, улыбнулся Иван Иваныч, пройдет совсем немного времени и здесь появятся трехзначные числа, начинающиеся на двойку, а может быть и на тройку… Он повернул в замке ключ и нажал на кнопку стартера…
Что такое?
Мотоцикл молчал. Иван Иваныч ждал, что зверь отзовется рыком, который раскатится по залам подземного гаражного дворца, и всем даст знать – какой монстр проснулся, но – нет. Иван Иваныч нервно пощелкал кнопкой стартера несколько раз, повключал-повыключал зажигание – все впустую. Иван Иваныч начал потеть. Комбинезон хоть и был специальный – летний, с вентиляцией, но весь этот хай-тек работает, как объяснили в магазине, только в движении. Магазин! Какая светлая мысль! Иван Иваныч полез в машину, ударился шлемом о дверной проем, с трудом дотянулся до бардачка – новая не растянувшаяся кожа комбинезона ограничивала движения, - нашел визитку магазина. Снял шлем, достал мобильный телефон. Пальцы в перчатках попадали на три кнопки сразу, и перчатки тоже пришлось стянуть.
Выслушав жалобу Ивана Ивановича, продавец спокойно осведомился в каком положении стоит аварийный выключатель двигателя на правой ручке руля. Ивану Ивановичу стало стыдно. Он знал про эту кнопку, но от волнения забыл. Сухо поблагодарив продавца, Иван Иванович вновь надел на себя все что полагается, и ткнув этот злополучный выключатель, наконец завел мотор.
Рычание было бесподобное. Благодатная акустика гаража льстиво преумножила и без того не слабый звук мотора Yamaha и Иван Иваныч еще сильнее исполнился гордостью и радостью.
Сцепление выжато рукой в перчатке с карбоном, носком навороченного мотоциклетного сапога вниз – первая передача, чуть газку…
Мотоцикл снова замолк.
Незнакомая техника – подумал Иван Иваныч, - не чувствую сцепления пока. Придет привычка.
Он снова завелся и снова повторил таинство подготовки к троганью. Тот же результат. Мотоцикл глохнет.
После десятка попыток тронуться рассерженный и окончательно употевший Иван Иваныч снова разделся и позвонил в магазин. Невозмутимый продавец рассказал про защиту от забывчивости – датчик боковой подножки.
Точно! Иван Иваныч забыл сделать профессиональное движение ногой перед троганьем!
Чайник! – поругал себя Иван Иваныч и в третий раз стал одеваться.
Стронув с места мотоцикл, Иван Иваныч, для начала, чуть не въехал в чей-то Мерседес, в последний момент отвернул, и волоча, для страховки, ноги по полу, направил аппарат к выезду. Ему еще предстоял крутой винтовой пандус, который после такого дебюта казался совсем ужасным препятствием.
- Ничего, справлюсь, - стиснув зубы думал Иван Иваныч, - другие же справляются…
Он уже почувствовал, какой силы мотоцикл под ним. Отклик на ручку газа был пугающим. На пандусе Yamaha вовсе не была послушной и покладистой, как он ожидал, наоборот, она проявляла характер, и прежде чем Иван Иваныч, шевеля жутко неудобным низким рулем, выбрал правильный радиус поворота и выехал-таки на свет, мотоцикл еще три раза заглох.
Пот заливал Ивану Иванычу глаза. Ему было жарко. Он был растерян. Он предполагал, что управление мотоциклом ему дастся легче, и доставит больше удовольствия. Yamaha разочаровывала…
Садовое кольцо было почти пустым. Горожане поуезжали на дачи, оставив Ивану Ивановичу возможность находить общий язык с мотоциклом на относительно свободной дороге. Проеду кольцо разок, для ознакомления – решил Иван Иванович и чуть сильнее крутанул газ. Как только началось прямолинейное движение, Ивану Ивановичу стало легче. Заработала вентиляция комбеза и шлема, на воле мотоцикл стал попослушнее, появилась возможность поиграть центром тяжести, наклоняясь вправо-влево.
К тому моменту, как Иван Иваныч сделал первый круг, контакт с двухколесным сгустком мощности был установлен. Он проехал еще круг и еще. Его радовало, что мотоцикл становится все понятнее и удобнее, в комбезе вовсе не жарко, а ощущение полета и свободы, точно такое же, как он себе и представлял!
Окрыленный, Иван Иваныч направил мотоцикл к тому кафе, где в прошлый раз встретил спортбайкеров. Там они были и сейчас. Иван Иваныч насколько мог непринужденно припарковался возле их аппаратов, неспешно снял шлем, и, сойдя с мотоцикла, было направился к столику, приготовившись ловить на себе внимательные взгляды окружающих, как вдруг его что-то потянуло в сторону и через миг он оказался лежащим под своим дорогим приобретением. Мотоцикл упал и придавил Ивану Иванычу ногу. Больно не было. Было стыдно. Он опять забыл про подножку. На сей раз забыл ее выставить и привлек к себе внимание, только совсем не тем способом как хотел. Шлем, пластмассово побрякивая, откатился под чей-то столик.
Какой позор…
Мотоциклисты подскочили к нему со сдержанными улыбками, поинтересовались, цел ли он, помогли встать и поднять «обновленного» зверя. Иван Иваныч бормотал благодарности и что-то про слабую пружину подножки, которую давно хотел заменить. Лучше на ум ничего не пришло. Ему подали шлем – он был поцарапан. Повреждения имелись и на мотоцикле – разбит левый передний поворотник, царапины на корпусе зеркала и на боковом обтекателе.
Шрамы украшают… - вяло подумал сконфуженный Иван Иваныч.
Мотоциклисты пригласили его за свой столик и через пять минут он уже внимательно вслушивался в разговор о тюнинге, ловил малопонятные термины «диноджет», «каэн», «горбатые валы»…
Ивана Иваныча спросили, поедет ли он на Смотровую, и он, конечно ответил утвердительно. Как же! Такая возможность! В первый же день катания примкнуть к настоящей банде спортбайкеров и «отжечь» с ними по городу! Его приняли за своего, не позорили из-за дурацкого падения, ему предлагают проехаться на равных! Иван Иваныч радовался как школьник, которого учитель похвалил перед всем классом. Как, оказывается, просто примкнуть к немногочисленному, элитарному сообществу – купил мотоцикл и форму, и ты уже свой. Приятно.
Иван Иваныч садился на мотоцикл и производил все необходимые манипуляции «как бы» уверенными, привычными жестами, но в это время внимательно думал, чего не забыть сделать. Тонкая это материя – доверие профессионалов.
Восемь мотоциклов величественно, под блеск глаз прохожих зрителей, и, что немаловажно, зрительниц, съехали на проезжую часть. У Ивана Ивановича засосало под ложечкой – вот, сейчас это начнется! Он должен справиться с мотоциклом, просто обязан. Иначе нельзя. Один за другим спортбайки взревели, и по очереди стартовали вперед по улице, лавируя между машин. Последним «выстрелил» Иван Иваныч. Он крутанул ручку газа на радостях чуть резковато и мотоцикл приподнял переднее колесо. Иван Иваныч испугался вдруг возникшей легкости руля, быстро сбросил газ и нажал на тормоз…
Как он тогда удержался на двух колесах – Иван Иваныч не помнил. Он помнил как его мотало из стороны в сторону, как шарахнулась с гудением какая-то машина на встречной полосе, как он чуть не протаранил автобусную остановку… Он мог упасть и серьезно разбиться в тот раз, но судьба, видимо, щадит новичков.
Он черепашьим шагом доехал до Смотровой – напуганный, с дрожью во всем теле. Удовольствие от езды улетучилось. Спортбайкеров, которые предлагали ему прокатиться, здесь не было. То ли уже уехали, то ли еще не приезжали, выбрав дорогу подлиннее. Он был здесь один на спортбайке. Еще несколько «Уралов» и пара скутеров – вот и вся тусовка. Кворум соберется ближе к вечеру.
Иван Иваныч сел прямо на асфальт перед своим мотоциклом и задумался о том, как бы к нему относиться. Пользоваться начал, а отношения не выяснил. Бояться? Уважать? Не считать за угрозу? Эти мысли его немного успокоили. Он подумал, что не нужно было так резко газовать пока мало опыта, пока мотоцикл не знакомый.
- Прикатаемся друг к другу, пообвыкнемся. – думалось Ивану Иванычу.
Дыхание становилось ровнее, дрожь исчезала. Он оглянулся по сторонам: немногочисленные в это время дня прохожие, идя мимо его мотоцикла, замедляли шаг, некоторые останавливались, разглядывали. Ивану Иванычу было приятно, что все эти люди не видели его недавнего позора. Перед ними был лишь уставший от безумного «отжига» мотоциклист-профи, присевший отдохнуть возле разгоряченного коня. Как хотелось верить Ивану Иванычу…
Потом он катался целый день до вечера, теперь уже гораздо аккуратнее, снова приезжал на Смотровую, познакомился даже, кое с кем. Выяснилось, что московские спортбайкеры в основном выписывают одни и те же маршруты по городу – между несколькими кафе, с обязательным заездом сюда – «на гору». Некоторые гоняют по МКАД, и по прямым и освещенным подмосковным шоссе. Популярны дороги к аэропортам Домодедово и Шереметьево 2.
Это Ивану Иванычу показалось скучноватым занятием. Его прагматический ум бизнесмена не очень хотел принимать простое катание без особой цели. Если уж ехать, то куда-нибудь! Но ничего своего Иван Иваныч предложить не мог. Он до ночи катался по Москве, по МКАД, почти совсем свыкся с техникой, даже научился наклонять мотоцикл в повороте. Неглубоко, правда.
Приехал в свой паркинг он не потому, что устал, а потому что ему стало действительно скучно. Москву он знал хорошо, по всем улицам проезжал десятки, а то и сотни раз, ничего нового там не было – катание доставило ему физическое удовольствие, но не моральное. К тому же он понял, что ездить ночью в шлеме с тонированным стеклом очень неудобно.
В смешанных чувствах Иван Иваныч добрался до дома, поужинал и неспокойно заснул. Утром он решил поехать на мотоцикле на дачу – проверить себя в относительном дальнобое – все-ж таки восемьдесят километров от порога до порога, а заодно и объясниться с женой. Чего тянуть?
На шоссе выяснилась еще одна особенность поведения мотоцикла – его сдувало боковым ветром! На открытых участках, среди живописных зеленых полей, Иван Иваныч, вместо того, чтобы наслаждаться пейзажем, отчаянно трудился, возвращая упорно стремящийся на встречную полосу мотоцикл. Это ему совсем не понравилось. Идея мототуризма, зародившаяся было у него утром, растаяла как облачко выхлопного газа: с рюкзаком и багажными кофрами его будет сдувать с дороги еще сильнее. И потом – вдруг дождь? Иван Иваныч теперь с опаской смотрел на каждое облачко, плывущее по небу – ему казалось, что именно оно угрожает ливнем.
Он проехал мимо стоящей на обочине машины со спущенным колесом. Хозяин доставал из багажника запаску. Это натолкнуло Ивана Иваныча на еще одну страшную мысль: а вдруг прокол? Что тогда делать? Запаски-то нет… Наверное, надо возить с собой какой-то инструмент для ремонта шин в дороге. Иван Иваныч умел относиться к себе по-честному и знал, что руки у него растут немного не оттуда, откуда ему бы хотелось, и манипуляции по ремонту колеса оттого не казались легкими и быстрыми. Тем более он не представлял как можно вывесить одно колесо, чтобы его снять.
Дорога бежала вперед, и пессимизм Ивана Иваныча нарастал с каждым километром. А что если, не дай Бог, поломка? Техника, конечно, новая и надежная, но все же? И вот, допустим, он, Иван Иваныч в чистом поле с обездвиженным мотоциклом и без единой мысли о том, что же предпринимать. Звонить, вызывать эвакуатор? Наверное… Повезет ли он мотоцикл? Даже если повезет – долго ждать. А если, опять же, дождь? А если ночь? А если ****ганы?
В общем, теперь, выезд на дачу казался Ивану Ивановичу большой авантюрной экспедицией, к которой он совсем не подготовлен и может в ней рассчитывать только на благостное расположение к нему судьбы. К тому же, от позы «эмбриона», жутко затекла поясница и то, что ниже нее – очередной минус долгой езды. К своей даче Иван Иваныч приехал в твердом убеждении, что его мотоцикл исключительно городское существо. В городе и укрыться от дождя есть где, и техпомощь, в случае чего, придет быстро.
Разговор с женой получился эмоциональным. Она не поняла прелестей мотоцикла. А может, Иван Иваныч не очень убедительно ей внушал – ведь он сам теперь разглядел все положительные и отрицательные стороны этого приобретения. Зато сын был в восторге – все крутился возле, трогал за ручки, нажимал кнопки. В просьбе прокатиться на заднем сиденье ему было отказано – мать прокричала что-то про свой труп, да и сам Иван Иваныч не хотел рисковать собственным сыном. Все же опыта езды пока маловато.
Домой ехали вместе: Иван Иваныч с небольшой скоростью фланировал возле машины жены, которая рулила с каменным лицом. Сын скакал по сиденью и вертел головой – ему не верилось что его папа выглядит так круто.
Еще один минус мотоцикла прояснился – Иван Иваныч теперь знал наверняка, что каждая его поездка на двух колесах теперь будет поводом для микроссоры. Да и выходные с семьей станет проводить непросто. Жена его совершенно определенно возревновала к мотоциклу.
Оставался последний козырь: поездки на работу по пробкам.
Обычно Иван Иваныч тратил на дорогу до работы полтора часа. Обратно – иногда два. Самые тяжелые московские пробки ежедневно случались именно на его маршруте. Но с мотоциклом все должно быть легче – с удовольствием думал Иван Иваныч, - он же узкий, а между рядами есть место, как раз для него.
Утро понедельника прошло в пикировке с женой, которая язвила по поводу внешнего вида Ивана Ивановича, и лихорадочных поисках приемлемой тары для важных бумаг, которые необходимо было взять на работу. Не с портфелем же ехать в самом деле! Пришлось арендовать у сына один из его рюкзаков.
До паркинга Иван Иванович шел неспешно, вразвалочку - комбез подрасстегнут, шлем в руке, мотоботы гулко топают – пусть все видят, что матерый мотоциклист собрался на работу. Сейчас он «сделает» весь город – пронзит его как игла, и все пробки ему нипочем.
Поначалу было именно так. В некоторых местах Ивану Иванычу удавалось развить большую для пробки скорость – километров двадцать пять в час. А то и тридцать. Он притормаживал в узких местах, чтобы, паче чаянья не поцарапать бока дорогих машин, уворачивался от зеркал, и высунутых в окна рук с сигаретами и без, - в общем более-менее ехал, хотя управлять мотоциклом на малой скорости оказалось непростым трудом. Эмбрионная посадка откровенно мешала.
Но вот ситуация уплотнилась. Перед Иваном Иванычем два огромных контейнеровоза, а между ними просвет разве что для пешехода, и то, идущего боком. Пришлось встать вместе во всеми.
Дизельный выхлоп грузовиков резал Ивану Иванычу глаза, температура внутри комбеза поднималась, у мотоцикла включился дополнительный электровентилятор охлаждения, от мотора шел жар… Обстановка накалялась в буквальном смысле. К тому же Иван Иваныч начинал опаздывать на работу. Двигаясь со скоростью сонной черепахи, он думал, что явно переоценил возможности мотоцикла. Скутеристы и велосипедисты, шныряющие по тротуарам, портили настроение.
На работу он явился почти без опоздания, но весь мокрый от пота. Хотя фурор был произведен несомненный. Весь день во двор к мотоциклу подходили интересующиеся сотрудники, к Ивану Ивановичу люди старались зайти «просто так», поболтать о жизни и непременно выспросить про мотоцикл. Живописно лежащий комбез заставлял глаза коллег расширяться, они задавали вопросы, на которые Иван Иваныч с удовольствием отвечал, не рассказывая, однако, что ноги в мотоботах ужасно преют, а новые карбоновые перчатки красят ладони. Настроение вернулось на нормальный уровень – он был героем дня.
Однако, неделю спустя Иван Иваныч снова приехал на работу на своей БМВ. А потом опять и опять… На вопросы коллег он отвечал уклончиво – мотоцикл тюнингуют, или по прогнозу погоды дождь… Ему неловко было говорить, что он, сопоставил все «за» и «против» и пришел к выводу, что на машине ездить на работу удобнее – кондиционер не дает потеть, выхлопные газы не душат, документы не мнутся, сидеть, в конце концов, удобнее!
Мотоцикл стоял на подземной стоянке и покрывался пылью, потому что по выходным Иван Иваныч тоже не ездил на нем – берег атмосферу в семье. А по ночам он спал. Иногда, он приходил к мотоциклу, протирал тряпочкой и виновато избегал встречаться глазами с его хмурыми косыми фарами. Он понимал, что на мотоцикле нужно ездить, но не хотел это делать только потому что «нужно». Ему казалось, что мотоцикл на него обижен.
Прошло лето, закончился мотосезон, и у Ивана Ивановича исчезло чувство вины перед мотоциклом – какое тут катанье, когда дожди и холодно? Зима заставила о мотоцикле забыть вообще, а весной Иван Иваныч, стараясь не вспоминать о своем прошлогоднем воодушевлении, продал Yamaha через газету объявлений. Вместе с почти новой мотоодеждой.
За год Иван Иванович поднялся в бизнесе, перешел на новую работу, познакомился с новыми людьми. Старые друзья о мотоцикле как-то не спрашивали, а новые не знали. Однажды Иван Иванович подвозил на своем новом Мерседесе коллегу – молодого энергичного парня. Мимо них промчался мотоциклист. Парень улыбнулся ему вслед и рассказал Ивану Иванычу, что этим вечером он тоже сядет на свой мотоцикл и будет полночи гонять по городу.
У Ивана Иваныча внутри что-то защемило. В памяти всплыла морда мотоцикла, смотревшая с укором из-под слоя пыли в гараже. Он постарался как можно нейтральнее спросить коллегу, дескать, не скучно ли так вот, без цели летать по улицам, - на что парень радостно ответил – «Нет!». «А в комбинезоне бывает жарко днем?» - Иван Иваныч попробовал зайти с другой стороны. «Бывает» - кивнул парень. «А в пробках на спортбайке неудобно?» - «Неудобно». «А если угонят?» - «Есть риск». «А прокол или поломка?» - «Все под судьбой ходим» - философски ответствовал парень. «Неужели все эти отрицательные моменты не перевешивают?» - с надеждой спросил Иван Иваныч. «Конечно, нет!» - парень улыбнулся, - «Я же мотоциклист».
И тогда Ивану Иванычу все стало про себя понятно. Оказывается, люди могут делиться на «мотоциклистов» и «немотоциклистов». Какой дорогой мотоцикл, комбинезон и шлем ни купи – если ты «немотоциклист» - счастья от простого бесцельного движения не ощутишь.
На сердце появилась легкость, пропала затаенная вина перед заброшенным мотоциклом, ему снова стало хорошо и комфортно думать о семье, карьере и благополучии.
И потом, когда Ивану Иванычу в газете попадались объявления типа «Продаю мотоцикл почти без пробега, шлем, боты, комбез – все новое», он улыбался – вот еще один «немотоциклист» одумался и тем самым, возможно, спас себе жизнь.
________________________________________
Теплой летней ночью Иван Иваныч, высокооплачиваемый профессионал своего дела средних лет, мчался по МКАД на любимой трехлетней «пятерке» БМВ и замечательно себя чувствовал. Дорога отличная, машина дивная, скорость под сто пятьдесят… В душе комфорт. Иван Иваныч прокручивал в памяти детали удачной сделки, совершенной накануне и радовался тому, какие проценты приятно отяготят его карман. Жена и сын порадуются дорогим подаркам, которые он им купит, и ему здорово будет вновь осознать, какой же он удачливый и, в общем-то, счастливый человек…
В левом зеркале заднего вида появилась яркое светящееся пятно, которое, чуть подрагивая, приближалось с какой-то непривычной для автомобильного потока скоростью. Иван Иваныч еще не успел подумать: «Мотоцикл…», а яркое пластиковое чудо уже обогнало БМВ и унеслось дальше, превращаясь в красную точку, оставив Ивана Иваныча наедине с угасающим отзвуком мощного рева на секунду ворвавшегося в хорошо звукоизолированный салон баварского «атрибута благосостояния».
- С какой же скоростью он едет? – подумал Иван Иваныч, растерянно глядя на спидометр, честно демонстрировавший вышезаявленные «сто пятьдесят». На ум полезла дурацкая фраза «как стоячего»…
Следующая мысль - «Самоубийца» - спокойно, привычно вытекла из предыдущей. Мотоциклисты теперь встречаются все чаще, и каждый раз Иван Иваныч почти автоматически про себя произносит это неприятное слово. К обывательскому негодованию, чуть погодя, присоединилась легкая обида от того, что скорость мотоцикла была явно выше скорости мысли Ивана Иваныча. Не сообразил чуть отодвинуться вправо, хотя видел, что едет… А пролет пластиковой ракеты в нескольких сантиметрах от полированного, свеженамытого бока его Биммера, теперь выглядит как щелчок по носу: мол, вот тебе, неповоротливый!
А, ну и ладно. Иван Иваныч – человек незлобивый, «быковать» не склонный, к мести не расположенный, поймал за хвост улетучившееся было спокойствие и продолжил смаковать свое замечательное благополучное состояние: - лето, успешная карьера, жена красавица, сын не двоечник…
Мимо снова пронесся мотоциклист. Другой. На сей раз Иван Иваныч даже не заметил его в зеркале. За ним еще и еще. Глядя на то, как они исчезают в перспективе ночного МКАДа, Иван Иваныч поймал себя на том, что медовые думы о семье и карьере окончательно сгинули, а на лице засветилась заинтересованная улыбка.
Мотоцикл…
А что? Не прибавить ли это чудо техники к и без того внушительному и, вообще-то, полному списку благ и достижений, полагающихся человеку в жизни? Вполне можно… Ему, с его социальным положением, пошло бы такое оригинальное хобби, которое продемонстрировало бы окружающим, что он не только в офисе может заседать и просматривать скучные для чужого взгляда графики, но и способен на разумный риск, молод душой и нестандартен в поступках.
Фантазия услужливо предоставила Ивану Ивановичу картинку – вот он, на таком мотоцикле, в таком комбинезоне и шлеме, да по ночному МКАД…
Профессиональное качество бизнесмена - здравый смысл начал роптать: да ты что? Так гоняет одно пацанье, безответственные, безбашенные, безумные! А ты… А что я? – парировал внутренний ****ган, засматривавшийся еще школьником на «взрослых парней», чадивших суперкрутыми «Явами», - Я не так уж и стар еще, сорока нет. Со скоростью справляюсь нормально, да и вообще, встряска нужна, рутина заела… как хорошо, после тяжелого трудового дня в офисе, переодеться вот в такое, сесть вот на этакое и ка-ак… - А что скажет жена? – «прагматик-зануда» задал «****гану» веский вопрос, и окончательно выпавший из душевного равновесия Иван Иваныч, томимый внезапно рожденными противоречиями (будь они неладны, эти мотоциклисты-баламуты!), доехал на своей БМВ до дома.
Глубокая ночь, жена мирно посапывающая под боком, свежий ветерок, треплющий тюлевые занавески, умиротворяющая обстановка… но сон к Ивану Иванычу не шел. Ему казалось, на сетчатке глаз до сих пор темнеет пятно от яркой фары, а в ушах стоит вой мотоцикла, мельком увиденная на кожаной спине мотоциклиста морда какого-то лисоподобного животного корчит гнусные гримасы.
Мотоцикл… Мотоцикл…
Иван Иваныч ворочался в постели, вместо сна соображая, не пострадает ли семейный бюджет, если из него извлечь… сколько? Где-то слышал, что такой мотоцикл стоит около десяти тысяч. От десяти до пятнадцати… Бюджет колыхнется, конечно, но не упадет, здесь все нормально…
Придется вникнуть в мотоциклетную тему, накупить журналов, пошарить в Интернете… Об этом думалось с удовольствием.
Жена, вздохнув во сне, перевернулась на другой бок.
Жена… Не одобрит. Запилит всего вдоль и поперек. Еще чего доброго ультиматум какой-нибудь выкатит…
Договоримся. Поди и посложнее вопросы решали…
Сон-таки справился с Иваном Иванычем и он съехал вниз по подушке. Ему снились мотоциклы.
Наутро в офисе невыспавшийся, Иван Иваныч первым делом окунулся во Всемирную паутину - разыскивать информацию о мотоциклах. В ящике стола лежали несколько мотоциклетных журналов, купленных по пути на работу.
День прошел не очень эффективно с точки зрения производительности труда, но зато к вечеру Иван Иваныч знал о мотоциклах уже гораздо больше, чем раньше и даже более-менее представлял себе, что за аппарат купит. А в том, что купит обязательно, сомнений не было. Он уже предвкушал как будет смотреть в нахмуренные глаза злого спортбайка, как возьмется рукой в перчатке с карбоновой защитой за руль типа «клип-он», как заскрипит кожа нового комбеза, когда он сядет в позу «эмбриона», как рыкнет литровый (минимум!) мотор, в ответ на резкое движение правым запястьем…
Чоппер Иван Иваныч не хотел. Его не привлекало медленное движение по прямым (в журналах написано – чопперы поворачивают неохотно), не было желания носить куртки с заклепками и бахромой, не грела эстетика «Easyriders». Ему хотелось выглядеть настоящим профи – в классной экипировке, на мощном мотоцикле, в шлеме с тонированным стеклом. Чтобы было понятно, что он – серьезный пилот. А на чоппер ведь, может сесть каждый…
Классические мотоциклы и туристы Иван Иванович даже не рассматривал - они у него стойко ассоциировались с курьерской службой и полицией.
Выходные были проведены вдалеке от семьи. В субботу утром, отвезя жену и сына на дачу, Иван Иванович вернулся в Москву и стал методично прочесывать мотосалоны и изучать конъюнктуру рынка. Салонов оказалось немного, и он успел за день объехать все. В воскресенье Иван Иваныч нанес повторный визит в два из них. Именно там его ждали мотоциклы его мечты – примерно одинаковых характеристик, примерно одинаковой цены, и одинаково легендарные в мотоциклетном мире, как он понял, читая журналы. Это были Yamaha R1 и Honda CBR 900 Fireblade. По часу промучив продавцов в том и другом салоне, посидев на мотоциклах, полазив под ними, поизучав проспекты, Иван Иваныч пообещал вернуться в обоих местах, и поехал обедать и думать.
Сидя в кафе в центре города, он во все глаза глядел на десяток припаркованных поодаль разномастных спортбайков – теперь уже не как дилетант, но как более-менее разбирающийся. Вон у того Suzuki тормозные скобы шестипоршневые, а у той Honda - четрырех. Шестипоршневые – лучше. У Kawasaki тюнинговый выпуск, а у Yamaha все навороты, да еще и рейсинговый пластик. Ивана Ивановича так и подмывало подойти к весело и громко отдыхающим за соседними столиками мотоциклистам и задать им терзающий его вопрос относительно того, какая модель лучше, но он не делал этого – «чайником» не хотелось выглядеть ни в чьих глазах. Тем более среди разодетых в разноцветные комбинезоны мужчин была одна девушка…
Кстати, - удовлетворенно отметил Иван Иваныч, - мотоцикл - это не только удел зеленых несознательных ****ганов, - в той тусовке было двое людей явно его возраста. А то и постарше.
Мотоциклисты допили свои соки и чаи, побалагурили еще немного и засобирались. Иван Иваныч сидел, завороженный шоу: красивые, широкоплечие люди энергичными движениями застегивали куртки и комбезы, надевали шлемы, захлопывали забрала, уверенно садились на своих коней, как по волшебству заводились моторы, стучали убираемые толчком носка мотобота боковые подножки… Один – на самом «заряженом» мотоцикле и в самом потрепанном комбинезоне – не иначе со следами геройских падений на треке, - сделал нечто: его мотоцикл не сдвигаясь с места забуксовал задним колесом, породив облако сизого резинового дыма.
Красота! – думалось Ивану Иванычу.
Выехав с тротуара на дорогу, все мотоциклы одинаково резво стартовали, и только многократно отраженный стенами домов рев их моторов еще некоторое время слышался Ивану Ивановичу. Теперь этот звук был как музыка… Иван Иваныч решительно встал из-за стола и направился к машине. Он теперь точно знал – его будущий мотоцикл – Yamaha.
Менеджеры в салоне, казалось, были рады его видеть. Терпеливо еще раз Ивану Ивановичу рассказали вкратце о характеристиках мотоцикла – сине-белого красавца с абсолютно инопланетной мордой, о возможностях тюнинга, о регулировках, о сервисе и гарантии. Менеджер из другого отдела с энтузиазмом помог Ивану Иванычу втиснуться в кожаный комбинезон с ароматом новых ощущений и максимальной защитой, подобрал под цвет перчатки, боты и шлем. К нему Иван Иваныч попросил еще тонированное стекло.
Теперь он стоял перед зеркалом и казался сам себе неимоверно смешным: большая голова, оттопыренные локти, какие-то кривые колени с пластмассовыми нашлепками (слайдеры – подсказал продавец, чтобы проходить повороты «с коленочкой»), пятая точка оттянута так, будто Иван Иваныч тяжело оконфузился, а на спине нелепый горб. Он оглянулся на продавцов – они не смеялись, а напротив, серьезно кивали головами, обсуждая достоинства дорогого комбинезона, и то, что он сидит на Иване Ивановиче как влитой.
А и ладно, что выглядит нелепо. Не гулять же в нем по парку. Это, в конце концов, спецодежда, причем, не самая дешевая. Так выглядит настоящий мотоциклист.
Иван Иванович пробубнил из под шлема «Беру!», и продавцы принялись его раздевать и выписывать чеки.
В момент расплаты Иван Иванович сам удивился, с каким легким сердцем расстался с суммой, достаточной для покупки неплохого автомобиля, или, скажем, однокомнатной квартиры в Подмосковье.
Приобретаю мечту, не что-нибудь! – объяснил себе сей феномен Иван Иваныч.
Мотоспецодежду он погрузил в багажник БМВ, а на вопрос сотрудника салона, куда доставить мотоцикл, ответил: «Езжайте за мной». Он уже все обдумал.
Жене, конечно, нужно будет сказать о покупке, но позже, позже… Пока лучше ее не огорошивать такой новостью. Поднимется шум, начнутся упреки в отсутствии любви к семье, в безответственности… Пока он не готов. Вот после проведения соответствующей идеологической работы – тогда да. Как знать, может быть еще придется покупать женскую амуницию…
Мотоцикл привезли в подземный паркинг, где Иван Иваныч арендовал машиноместо для своего БМВ. Для Yamaha подобрали место на другом уровне – от глаз подальше, тем более, что машина жены стояла здесь же, и мотоцикл мог бы вызвать подозрения.
Иван Иваныч планировал делать так: когда хочется покататься на мотоцикле, он приходит в паркинг, якобы за машиной, перегоняет ее на другой уровень, переодевается в комбинезон и уезжает. По возвращении процедура повторяется, но в обратном порядке. Багажник временно послужит гардеробом.
Едучи за женой и сыном на дачу, Иван Иваныч ликовал. Теперь у него есть супермотоцикл и комплект отличнейшей формы. Он – мотоциклист. А когда на шоссе его обогнал спортбайк, Иван Иваныч проникся к его пилоту тем же чувством, каким проникаются друг к другу коллеги, работающие на редкой работе – уважение пополам с осознанием своей уникальности, немногочисленности и, быть может, даже, избранности.
Прошла неделя, прежде чем Иван Иваныч смог впервые опробовать свою Yamaha в деле. Он ждал выходных. Дороги посвободнее, жена с сыном снова на даче, и мотоциклистов много ездит – можно будет общнуться на одном языке. За эту неделю он еще сильнее «подковался» в теории и теперь обладал достаточным количеством информации, чтобы поддержать беседу средней продвинутости. Продумал Иван Иваныч также и то, как он будет приезжать на работу, договорился с охраной, чтобы пропускала мотоцикл во двор фирмы, прикинул место, где его ставить, чтобы видеть из своего окна. Шлем он планировал класть на шкаф в кабинете, а комбез просто вешать на спинку одного из стульев для посетителей. Запасной костюм, рубашку и ботинки, Иван Иваныч уже на работу привез.
Он стоял в полном мотооблачении возле своего безумно мощного зверя, и как предвкушал некогда, смотрел в его раскосые глаза. Мотоцикл манил. Он был мускулист, ширококостен и крупнолап. Он был готов проснуться в любой момент и повиноваться воле хозяина. Он мог дать Ивану Ивановичу превосходство надо всеми на дороге.
- Как его можно не хотеть? – подумал Иван Иванович, удивляясь людям, которые ровно дышат к такой технике. А ведь когда-то и он сам был из таких…
Но пора приступать. Иван Иваныч неспешно, чтобы запомнить этот раз как первый, аккуратно сел на мотоцикл, поерзал в седле, покрутил ручку газа, понажимал на тормоз и сцепление. Он знал, что здесь где, и умел переключать передачи – опыт общения с раздолбанным деревенским Ижом в комсомольские годы даром, как выясняется, не пропал. Стрелка тахометра безжизненно висела, жидкокристаллический экран спидометра был слеп. Ничего, улыбнулся Иван Иваныч, пройдет совсем немного времени и здесь появятся трехзначные числа, начинающиеся на двойку, а может быть и на тройку… Он повернул в замке ключ и нажал на кнопку стартера…
Что такое?
Мотоцикл молчал. Иван Иваныч ждал, что зверь отзовется рыком, который раскатится по залам подземного гаражного дворца, и всем даст знать – какой монстр проснулся, но – нет. Иван Иваныч нервно пощелкал кнопкой стартера несколько раз, повключал-повыключал зажигание – все впустую. Иван Иваныч начал потеть. Комбинезон хоть и был специальный – летний, с вентиляцией, но весь этот хай-тек работает, как объяснили в магазине, только в движении. Магазин! Какая светлая мысль! Иван Иваныч полез в машину, ударился шлемом о дверной проем, с трудом дотянулся до бардачка – новая не растянувшаяся кожа комбинезона ограничивала движения, - нашел визитку магазина. Снял шлем, достал мобильный телефон. Пальцы в перчатках попадали на три кнопки сразу, и перчатки тоже пришлось стянуть.
Выслушав жалобу Ивана Ивановича, продавец спокойно осведомился в каком положении стоит аварийный выключатель двигателя на правой ручке руля. Ивану Ивановичу стало стыдно. Он знал про эту кнопку, но от волнения забыл. Сухо поблагодарив продавца, Иван Иванович вновь надел на себя все что полагается, и ткнув этот злополучный выключатель, наконец завел мотор.
Рычание было бесподобное. Благодатная акустика гаража льстиво преумножила и без того не слабый звук мотора Yamaha и Иван Иваныч еще сильнее исполнился гордостью и радостью.
Сцепление выжато рукой в перчатке с карбоном, носком навороченного мотоциклетного сапога вниз – первая передача, чуть газку…
Мотоцикл снова замолк.
Незнакомая техника – подумал Иван Иваныч, - не чувствую сцепления пока. Придет привычка.
Он снова завелся и снова повторил таинство подготовки к троганью. Тот же результат. Мотоцикл глохнет.
После десятка попыток тронуться рассерженный и окончательно употевший Иван Иваныч снова разделся и позвонил в магазин. Невозмутимый продавец рассказал про защиту от забывчивости – датчик боковой подножки.
Точно! Иван Иваныч забыл сделать профессиональное движение ногой перед троганьем!
Чайник! – поругал себя Иван Иваныч и в третий раз стал одеваться.
Стронув с места мотоцикл, Иван Иваныч, для начала, чуть не въехал в чей-то Мерседес, в последний момент отвернул, и волоча, для страховки, ноги по полу, направил аппарат к выезду. Ему еще предстоял крутой винтовой пандус, который после такого дебюта казался совсем ужасным препятствием.
- Ничего, справлюсь, - стиснув зубы думал Иван Иваныч, - другие же справляются…
Он уже почувствовал, какой силы мотоцикл под ним. Отклик на ручку газа был пугающим. На пандусе Yamaha вовсе не была послушной и покладистой, как он ожидал, наоборот, она проявляла характер, и прежде чем Иван Иваныч, шевеля жутко неудобным низким рулем, выбрал правильный радиус поворота и выехал-таки на свет, мотоцикл еще три раза заглох.
Пот заливал Ивану Иванычу глаза. Ему было жарко. Он был растерян. Он предполагал, что управление мотоциклом ему дастся легче, и доставит больше удовольствия. Yamaha разочаровывала…
Садовое кольцо было почти пустым. Горожане поуезжали на дачи, оставив Ивану Ивановичу возможность находить общий язык с мотоциклом на относительно свободной дороге. Проеду кольцо разок, для ознакомления – решил Иван Иванович и чуть сильнее крутанул газ. Как только началось прямолинейное движение, Ивану Ивановичу стало легче. Заработала вентиляция комбеза и шлема, на воле мотоцикл стал попослушнее, появилась возможность поиграть центром тяжести, наклоняясь вправо-влево.
К тому моменту, как Иван Иваныч сделал первый круг, контакт с двухколесным сгустком мощности был установлен. Он проехал еще круг и еще. Его радовало, что мотоцикл становится все понятнее и удобнее, в комбезе вовсе не жарко, а ощущение полета и свободы, точно такое же, как он себе и представлял!
Окрыленный, Иван Иваныч направил мотоцикл к тому кафе, где в прошлый раз встретил спортбайкеров. Там они были и сейчас. Иван Иваныч насколько мог непринужденно припарковался возле их аппаратов, неспешно снял шлем, и, сойдя с мотоцикла, было направился к столику, приготовившись ловить на себе внимательные взгляды окружающих, как вдруг его что-то потянуло в сторону и через миг он оказался лежащим под своим дорогим приобретением. Мотоцикл упал и придавил Ивану Иванычу ногу. Больно не было. Было стыдно. Он опять забыл про подножку. На сей раз забыл ее выставить и привлек к себе внимание, только совсем не тем способом как хотел. Шлем, пластмассово побрякивая, откатился под чей-то столик.
Какой позор…
Мотоциклисты подскочили к нему со сдержанными улыбками, поинтересовались, цел ли он, помогли встать и поднять «обновленного» зверя. Иван Иваныч бормотал благодарности и что-то про слабую пружину подножки, которую давно хотел заменить. Лучше на ум ничего не пришло. Ему подали шлем – он был поцарапан. Повреждения имелись и на мотоцикле – разбит левый передний поворотник, царапины на корпусе зеркала и на боковом обтекателе.
Шрамы украшают… - вяло подумал сконфуженный Иван Иваныч.
Мотоциклисты пригласили его за свой столик и через пять минут он уже внимательно вслушивался в разговор о тюнинге, ловил малопонятные термины «диноджет», «каэн», «горбатые валы»…
Ивана Иваныча спросили, поедет ли он на Смотровую, и он, конечно ответил утвердительно. Как же! Такая возможность! В первый же день катания примкнуть к настоящей банде спортбайкеров и «отжечь» с ними по городу! Его приняли за своего, не позорили из-за дурацкого падения, ему предлагают проехаться на равных! Иван Иваныч радовался как школьник, которого учитель похвалил перед всем классом. Как, оказывается, просто примкнуть к немногочисленному, элитарному сообществу – купил мотоцикл и форму, и ты уже свой. Приятно.
Иван Иваныч садился на мотоцикл и производил все необходимые манипуляции «как бы» уверенными, привычными жестами, но в это время внимательно думал, чего не забыть сделать. Тонкая это материя – доверие профессионалов.
Восемь мотоциклов величественно, под блеск глаз прохожих зрителей, и, что немаловажно, зрительниц, съехали на проезжую часть. У Ивана Ивановича засосало под ложечкой – вот, сейчас это начнется! Он должен справиться с мотоциклом, просто обязан. Иначе нельзя. Один за другим спортбайки взревели, и по очереди стартовали вперед по улице, лавируя между машин. Последним «выстрелил» Иван Иваныч. Он крутанул ручку газа на радостях чуть резковато и мотоцикл приподнял переднее колесо. Иван Иваныч испугался вдруг возникшей легкости руля, быстро сбросил газ и нажал на тормоз…
Как он тогда удержался на двух колесах – Иван Иваныч не помнил. Он помнил как его мотало из стороны в сторону, как шарахнулась с гудением какая-то машина на встречной полосе, как он чуть не протаранил автобусную остановку… Он мог упасть и серьезно разбиться в тот раз, но судьба, видимо, щадит новичков.
Он черепашьим шагом доехал до Смотровой – напуганный, с дрожью во всем теле. Удовольствие от езды улетучилось. Спортбайкеров, которые предлагали ему прокатиться, здесь не было. То ли уже уехали, то ли еще не приезжали, выбрав дорогу подлиннее. Он был здесь один на спортбайке. Еще несколько «Уралов» и пара скутеров – вот и вся тусовка. Кворум соберется ближе к вечеру.
Иван Иваныч сел прямо на асфальт перед своим мотоциклом и задумался о том, как бы к нему относиться. Пользоваться начал, а отношения не выяснил. Бояться? Уважать? Не считать за угрозу? Эти мысли его немного успокоили. Он подумал, что не нужно было так резко газовать пока мало опыта, пока мотоцикл не знакомый.
- Прикатаемся друг к другу, пообвыкнемся. – думалось Ивану Иванычу.
Дыхание становилось ровнее, дрожь исчезала. Он оглянулся по сторонам: немногочисленные в это время дня прохожие, идя мимо его мотоцикла, замедляли шаг, некоторые останавливались, разглядывали. Ивану Иванычу было приятно, что все эти люди не видели его недавнего позора. Перед ними был лишь уставший от безумного «отжига» мотоциклист-профи, присевший отдохнуть возле разгоряченного коня. Как хотелось верить Ивану Иванычу…
Потом он катался целый день до вечера, теперь уже гораздо аккуратнее, снова приезжал на Смотровую, познакомился даже, кое с кем. Выяснилось, что московские спортбайкеры в основном выписывают одни и те же маршруты по городу – между несколькими кафе, с обязательным заездом сюда – «на гору». Некоторые гоняют по МКАД, и по прямым и освещенным подмосковным шоссе. Популярны дороги к аэропортам Домодедово и Шереметьево 2.
Это Ивану Иванычу показалось скучноватым занятием. Его прагматический ум бизнесмена не очень хотел принимать простое катание без особой цели. Если уж ехать, то куда-нибудь! Но ничего своего Иван Иваныч предложить не мог. Он до ночи катался по Москве, по МКАД, почти совсем свыкся с техникой, даже научился наклонять мотоцикл в повороте. Неглубоко, правда.
Приехал в свой паркинг он не потому, что устал, а потому что ему стало действительно скучно. Москву он знал хорошо, по всем улицам проезжал десятки, а то и сотни раз, ничего нового там не было – катание доставило ему физическое удовольствие, но не моральное. К тому же он понял, что ездить ночью в шлеме с тонированным стеклом очень неудобно.
В смешанных чувствах Иван Иваныч добрался до дома, поужинал и неспокойно заснул. Утром он решил поехать на мотоцикле на дачу – проверить себя в относительном дальнобое – все-ж таки восемьдесят километров от порога до порога, а заодно и объясниться с женой. Чего тянуть?
На шоссе выяснилась еще одна особенность поведения мотоцикла – его сдувало боковым ветром! На открытых участках, среди живописных зеленых полей, Иван Иваныч, вместо того, чтобы наслаждаться пейзажем, отчаянно трудился, возвращая упорно стремящийся на встречную полосу мотоцикл. Это ему совсем не понравилось. Идея мототуризма, зародившаяся было у него утром, растаяла как облачко выхлопного газа: с рюкзаком и багажными кофрами его будет сдувать с дороги еще сильнее. И потом – вдруг дождь? Иван Иваныч теперь с опаской смотрел на каждое облачко, плывущее по небу – ему казалось, что именно оно угрожает ливнем.
Он проехал мимо стоящей на обочине машины со спущенным колесом. Хозяин доставал из багажника запаску. Это натолкнуло Ивана Иваныча на еще одну страшную мысль: а вдруг прокол? Что тогда делать? Запаски-то нет… Наверное, надо возить с собой какой-то инструмент для ремонта шин в дороге. Иван Иваныч умел относиться к себе по-честному и знал, что руки у него растут немного не оттуда, откуда ему бы хотелось, и манипуляции по ремонту колеса оттого не казались легкими и быстрыми. Тем более он не представлял как можно вывесить одно колесо, чтобы его снять.
Дорога бежала вперед, и пессимизм Ивана Иваныча нарастал с каждым километром. А что если, не дай Бог, поломка? Техника, конечно, новая и надежная, но все же? И вот, допустим, он, Иван Иваныч в чистом поле с обездвиженным мотоциклом и без единой мысли о том, что же предпринимать. Звонить, вызывать эвакуатор? Наверное… Повезет ли он мотоцикл? Даже если повезет – долго ждать. А если, опять же, дождь? А если ночь? А если ****ганы?
В общем, теперь, выезд на дачу казался Ивану Ивановичу большой авантюрной экспедицией, к которой он совсем не подготовлен и может в ней рассчитывать только на благостное расположение к нему судьбы. К тому же, от позы «эмбриона», жутко затекла поясница и то, что ниже нее – очередной минус долгой езды. К своей даче Иван Иваныч приехал в твердом убеждении, что его мотоцикл исключительно городское существо. В городе и укрыться от дождя есть где, и техпомощь, в случае чего, придет быстро.
Разговор с женой получился эмоциональным. Она не поняла прелестей мотоцикла. А может, Иван Иваныч не очень убедительно ей внушал – ведь он сам теперь разглядел все положительные и отрицательные стороны этого приобретения. Зато сын был в восторге – все крутился возле, трогал за ручки, нажимал кнопки. В просьбе прокатиться на заднем сиденье ему было отказано – мать прокричала что-то про свой труп, да и сам Иван Иваныч не хотел рисковать собственным сыном. Все же опыта езды пока маловато.
Домой ехали вместе: Иван Иваныч с небольшой скоростью фланировал возле машины жены, которая рулила с каменным лицом. Сын скакал по сиденью и вертел головой – ему не верилось что его папа выглядит так круто.
Еще один минус мотоцикла прояснился – Иван Иваныч теперь знал наверняка, что каждая его поездка на двух колесах теперь будет поводом для микроссоры. Да и выходные с семьей станет проводить непросто. Жена его совершенно определенно возревновала к мотоциклу.
Оставался последний козырь: поездки на работу по пробкам.
Обычно Иван Иваныч тратил на дорогу до работы полтора часа. Обратно – иногда два. Самые тяжелые московские пробки ежедневно случались именно на его маршруте. Но с мотоциклом все должно быть легче – с удовольствием думал Иван Иваныч, - он же узкий, а между рядами есть место, как раз для него.
Утро понедельника прошло в пикировке с женой, которая язвила по поводу внешнего вида Ивана Ивановича, и лихорадочных поисках приемлемой тары для важных бумаг, которые необходимо было взять на работу. Не с портфелем же ехать в самом деле! Пришлось арендовать у сына один из его рюкзаков.
До паркинга Иван Иванович шел неспешно, вразвалочку - комбез подрасстегнут, шлем в руке, мотоботы гулко топают – пусть все видят, что матерый мотоциклист собрался на работу. Сейчас он «сделает» весь город – пронзит его как игла, и все пробки ему нипочем.
Поначалу было именно так. В некоторых местах Ивану Иванычу удавалось развить большую для пробки скорость – километров двадцать пять в час. А то и тридцать. Он притормаживал в узких местах, чтобы, паче чаянья не поцарапать бока дорогих машин, уворачивался от зеркал, и высунутых в окна рук с сигаретами и без, - в общем более-менее ехал, хотя управлять мотоциклом на малой скорости оказалось непростым трудом. Эмбрионная посадка откровенно мешала.
Но вот ситуация уплотнилась. Перед Иваном Иванычем два огромных контейнеровоза, а между ними просвет разве что для пешехода, и то, идущего боком. Пришлось встать вместе во всеми.
Дизельный выхлоп грузовиков резал Ивану Иванычу глаза, температура внутри комбеза поднималась, у мотоцикла включился дополнительный электровентилятор охлаждения, от мотора шел жар… Обстановка накалялась в буквальном смысле. К тому же Иван Иваныч начинал опаздывать на работу. Двигаясь со скоростью сонной черепахи, он думал, что явно переоценил возможности мотоцикла. Скутеристы и велосипедисты, шныряющие по тротуарам, портили настроение.
На работу он явился почти без опоздания, но весь мокрый от пота. Хотя фурор был произведен несомненный. Весь день во двор к мотоциклу подходили интересующиеся сотрудники, к Ивану Ивановичу люди старались зайти «просто так», поболтать о жизни и непременно выспросить про мотоцикл. Живописно лежащий комбез заставлял глаза коллег расширяться, они задавали вопросы, на которые Иван Иваныч с удовольствием отвечал, не рассказывая, однако, что ноги в мотоботах ужасно преют, а новые карбоновые перчатки красят ладони. Настроение вернулось на нормальный уровень – он был героем дня.
Однако, неделю спустя Иван Иваныч снова приехал на работу на своей БМВ. А потом опять и опять… На вопросы коллег он отвечал уклончиво – мотоцикл тюнингуют, или по прогнозу погоды дождь… Ему неловко было говорить, что он, сопоставил все «за» и «против» и пришел к выводу, что на машине ездить на работу удобнее – кондиционер не дает потеть, выхлопные газы не душат, документы не мнутся, сидеть, в конце концов, удобнее!
Мотоцикл стоял на подземной стоянке и покрывался пылью, потому что по выходным Иван Иваныч тоже не ездил на нем – берег атмосферу в семье. А по ночам он спал. Иногда, он приходил к мотоциклу, протирал тряпочкой и виновато избегал встречаться глазами с его хмурыми косыми фарами. Он понимал, что на мотоцикле нужно ездить, но не хотел это делать только потому что «нужно». Ему казалось, что мотоцикл на него обижен.
Прошло лето, закончился мотосезон, и у Ивана Ивановича исчезло чувство вины перед мотоциклом – какое тут катанье, когда дожди и холодно? Зима заставила о мотоцикле забыть вообще, а весной Иван Иваныч, стараясь не вспоминать о своем прошлогоднем воодушевлении, продал Yamaha через газету объявлений. Вместе с почти новой мотоодеждой.
За год Иван Иванович поднялся в бизнесе, перешел на новую работу, познакомился с новыми людьми. Старые друзья о мотоцикле как-то не спрашивали, а новые не знали. Однажды Иван Иванович подвозил на своем новом Мерседесе коллегу – молодого энергичного парня. Мимо них промчался мотоциклист. Парень улыбнулся ему вслед и рассказал Ивану Иванычу, что этим вечером он тоже сядет на свой мотоцикл и будет полночи гонять по городу.
У Ивана Иваныча внутри что-то защемило. В памяти всплыла морда мотоцикла, смотревшая с укором из-под слоя пыли в гараже. Он постарался как можно нейтральнее спросить коллегу, дескать, не скучно ли так вот, без цели летать по улицам, - на что парень радостно ответил – «Нет!». «А в комбинезоне бывает жарко днем?» - Иван Иваныч попробовал зайти с другой стороны. «Бывает» - кивнул парень. «А в пробках на спортбайке неудобно?» - «Неудобно». «А если угонят?» - «Есть риск». «А прокол или поломка?» - «Все под судьбой ходим» - философски ответствовал парень. «Неужели все эти отрицательные моменты не перевешивают?» - с надеждой спросил Иван Иваныч. «Конечно, нет!» - парень улыбнулся, - «Я же мотоциклист».
И тогда Ивану Иванычу все стало про себя понятно. Оказывается, люди могут делиться на «мотоциклистов» и «немотоциклистов». Какой дорогой мотоцикл, комбинезон и шлем ни купи – если ты «немотоциклист» - счастья от простого бесцельного движения не ощутишь.
На сердце появилась легкость, пропала затаенная вина перед заброшенным мотоциклом, ему снова стало хорошо и комфортно думать о семье, карьере и благополучии.
И потом, когда Ивану Иванычу в газете попадались объявления типа «Продаю мотоцикл почти без пробега, шлем, боты, комбез – все новое», он улыбался – вот еще один «немотоциклист» одумался и тем самым, возможно, спас себе жизнь.
Черная Леди
Сезон «охоты» /Артем Абрамов/
Олег видел эту девушку много раз. И на Смотровой видел, и в кафе, в центре города, где тусуются мотоциклисты. Она, казалось, знала почти всю мототусовку и мототусовка знала ее. Во кто-то катит на громыхающей рок-н-роллом «новогодней елке» Голдвинге – на заднем кожаном диване сидит она – ослепительно улыбается, поправляет узкую юбочку, придерживает модные очёчки а ля «стрекоза». А вот она неловко усаживается на вздернутое пассажирское сиденье заряженного «спорта», наспех закалывает длинные блондинистые волосы на затылке, нахлобучивает чей-то шлем, который, естественно, велик ей на несколько размеров, и ее увозят, взревая мотором, вдаль, по улице Косыгина, а мигом задравшееся выше пояса короткое платьице больше не скрывает совершенной формы ее ягодиц. Еще Олег видел ее с подружкой – кто-то мрачный привез их на Гору на пафосном Лексусе. Девочки выпорхнули из машины, поболтали с мотоциклистами, поуворачивались от нескромных попыток приложить мотоперчатки к их соблазнительным частям тел, посмеялись, попудрились, поболтали по мобильным, поцеловались на прощанье и Лексус увез их прочь.
Олегу эта девушка нравилась, но не нравилось ее поведение. Он почти сразу навесил на нее некий ярлык, который не позволял ему думать о ней, как о потенциальной «герлфренд», он был молодым человеком довольно строгих правил.
Накануне, весной, так сложились обстоятельства – у Олега закончился трехлетний роман с дамой, которую он называл своей женой, хоть они и не были расписаны. Почему закончился – не важно, важно то, что Олег, отстрадав небольшой срок, вдруг понял, что любви-то и не было, а была лишь рутинная привычка, которая и держала их вместе. Лучший друг – тоже мотоциклист, когда узнал о том, что Олег расстался со своей «женой», посочувствовал немного, а потом хлопнул по плечу и вселяющим оптимизм тоном сказал:
- Не тушуйся! Впереди же сезон! Покатаемся!
- А при чем здесь сезон? – не понял Олег.
- Это не только мотосезон, - тоном специалиста пояснил друг, - но и сезон охоты! За три года, дружище, ты и забыл как знакомиться с девушками…
- Да без надобности было…
- А теперь есть надобность. И есть мотоцикл. Чуешь связь? Ты даже себе не представляешь, как барышни падки до нашего брата!
Олег представлял. Он хорошо помнил, что прошлым летом его друг каждую неделю обзаводился новыми знакомствами весьма очаровательного свойства. И сценарий был почти одинаков каждый раз: предложение покататься – катание – сидение в кафе – еще катание – потом на мотоцикле домой – дальше все зависело от сговорчивости девушки. Мотоцикл действовал на легкомысленных представительниц слабого пола воистину магнетически.
Теперь Олег был одинок, свободен, молод, в меру безрассуден и имел мотоцикл типа «спортбайк» - все что нужно для успешной «охоты» по теории его друга. Почему бы и нет?
Когда начался мотосезон, он прилежно окунулся в пучину соблазнов, предлагавшихся вечерней московской жизнью и в записной книжке его мобильника прибавилось телефонных номеров с женскими именами. Но какая-то внутренняя разборчивость не позволяла Олегу устанавливать «близкие контакты» со всеми этими прелестницами так часто, как это делал его друг со своими знакомыми. Олег обнаружил, что за три года совместной жизни с «женой» он стал придирчив, избирателен и даже брезглив – ну не мог он вот так, каждый день с новой. Да и во всякой «новой» он находил какие-то мелкие недостатки, которые отбивали к ней интерес.
- Ты перфекционист! – обзывал его богатым словом друг. – Во всем ищешь совершенство. А есть ли оно?
- Есть. – отвечал Олег.
- Знаю, - говорил друг, - но почему бы тебе, ища свое совершенство, не расслабиться и не поразвлекаться?
- Не могу. - Олег разводил руками.
- Зануда. – констатировал друг.
А вот та девушка, что все время попадалась Олегу на глаза была очень красивой, у нее все было «как надо», улыбка, фигура, волосы… Вот, только, поведение… Глядя на нее, Олег вновь и вновь убеждался в том, что настоящий идеал – явление редкое как дирижабль: каждый его себе представляет, но мало кто видел.
Однако, поиск продолжался, мотосезон был в самом разгаре, а тут еще и отпуск Олегу на голову свалился – замечательные условия для «охоты», если пользоваться терминологией друга. Курортные романы Олег не уважал, так как не видел в них перспективы, а посему весь отпуск было решено потратить на катание на мотике и поиск «дирижабля».
Однажды они с друзьями завалились в один ночной клуб прямо в мотокомбезах и со шлемами, - ну а что? – ехали мимо, почему бы не зайти, в баре посидеть, потанцевать, познакомиться, опять же, с дамами… Шкафообразные бойцы фейс-контроля придирчиво оценивали всех стоящих в очереди на вход – расфуфыренные малолетки, псевдо-мачо с расстегнутыми до пупа белыми рубахами, - немодных людей в этот клуб не пускали, да и модных-то не всех, а вот мотоциклистам дверь открыли и даже придержали, добро, мол, пожаловать! Гордое ощущение избранности, приятно щекотало нервы – вся очередь сверлит тебя ненавидящими глазами, а ты идешь такой величественный и ни на кого не обращаешь внимания. Только внутри клуба выглядишь как дурак… И танцевать в комбезе и мотоботах неудобно и жарко…
Олег отделился от своих разошедшихся в техно-дэнсе друзей, и протиснулся к бару – купить чего-нибудь охлаждающего. Взгромоздился на единственный свободный стульчик, заказал напиток, потянул из соломинки обжигающе холодную влагу, прислушался было к ощущению блаженства…
Рядом кто-то спросил:
- Жарко в такой амуниции?
Олег повернулся на голос… Боже мой! Это она! Угораздило же встретить ее и здесь!
- Жарко. - с задержкой ответил Олег, пытаясь понять – рад он или нет, тому факту, что эта прелестная «всеобщая подруга» сама к нему обратилась.
- Мне тоже жарко, - улыбнулась девушка, - хоть я и одета легче.
Олег оценил – одета она была весьма и весьма легко: обтягивающая и подчеркивающая все детали белая маечка, льняные брюки и плетеные босоножки без каблуков. Улыбка у нее была совершенно обескураживающая – все заморочки Олега относительно «плохого поведения» этой девочки улетучились моментально – вот что такое женские чары. Ему уже хотелось с ней познакомиться.
- Я часто тебя вижу на Смотровой. – сказал Олег не найдя ничего лучшего для начала.
- Я тоже тебя вижу, - ответила девушка, - тебя и твоего друга. Вы почти всегда вместе. А у тебя раньше был другой шлем.
Ничего себе! Она на него, оказывается, тоже внимание обращала? А шлем он и вправду пару недель назад поменял – раскошелился на последнюю модель ARAI…
Разговор разгорелся. Девушку звали Катей, она оказалась приятным собеседником, с хорошим чувством юмора. Олегу нравилась ее манера говорить, нравились ее ухоженные руки, нравилось, что с ней как-то сразу не пришлось никем притворяться. Развивая тему взаимной заинтересованности, Олег осторожненько закинул удочку насчет водителя Лексуса и отношений с многочисленными и брутальными мотоциклистами. Катя рассказала что на Лексусе их возит шофер подружкиного отца, а байкеры – просто мимолетные знакомые, имен которых она не помнит, и общается с ними только для того, чтобы использовать в своих корыстных целях:
- Дело в том, Олег, - Катя доверительно положила свою ладошку ему на руку, - что я – маньячка! Признаюсь тебе: невозможно люблю скорость. Своего мотоцикла пока нет, вот и приходится садиться на хвост, в буквальном смысле слова, всяким разным…
- Ай-ай-ай! – шутливо-серьезно покачал головой Олег, - Разве приличные девочки себя так ведут?
- А с чего ты взял, что я приличная? – обезоруживающе улыбнулась Катя.
Ее улыбка окончательно растворила остатки недоверия Олега. Десять минут спустя они уже мчались вдвоем на мотоцикле по ночному Садовому кольцу. Шлем для Кати позаимствовали у друга, который всегда возил запасной, в багажной сетке – как раз для таких случаев.
Катя была стройненькая и легкая – мотоцикл почти не ощущал присутствия пассажира. А может это у Олега просто было воодушевление? Вообще-то он не любил возить пассажиров: лишняя ответственность, потеря массы удовольствия от езды, увеличение тормозного пути… Но Катю ему везти нравилось, тем более, она вела себя как опытная мотопассажирка – не дергалась, не мешала управлять мотиком, сидела как влитая.
На одном из светофоров она прижалась своим шлемом ко шлему Олега и спросила:
- А мы едем куда-нибудь или просто катаемся?
- Просто катаемся. А тебе куда-то нужно?
- Поехали в кафе, а? А то я немного замерзла, хочется отогреться чаем.
- Не вопрос!
Ночью для мотоцикла не существует расстояний – есть только «отрезки пути». У кафе они были через три минуты. Там им встретилась Катина подружка – такая же как и она красавица которой Олег был представлен как «новый друг». Девочки извинившись принялись шушукаться и пересмеиваться, а Олег развалился на стуле и стал наблюдать за Катей. Она нравилась ему все больше и больше. И даже запоздалая мысль о том, что эта девушка, как она сама сказала, использует байкеров «в корыстных целях», его не заставила напрячься. Олег сейчас был не прочь «использоваться» такой девушкой.
Неожиданно в кафе встретились еще подружки, и теперь Олег сидел как в цветнике – очаровательные улыбки, короткие юбочки, запахи духов… Катя была героиней вечера – Олег видел как девчонки одобрительно смотрели на него и на нее.
Однако, чириканье юных барышень не сильно увлекало Олега и он быстро заскучал:
- Кать, я поеду кататься, а вы тут болтайте.
- А когда ты вернешься?
О как! Когда вернешься… Олег не ожидал этого вопроса.
- Я тебе завтра позвоню, идет?
- Конечно! – Катя расплылась в своей дивной улыбке
Назавтра Катя заявила, что купила себе мотокуртку.
- По цвету подходит к твоему комбинезону!
- Здорово, - обрадовался Олег, - а шлем?
- А шлема нет. Я могу в очках…
- Никаких очков! – решительно сказал Олег, - Шлем найдем.
Пришлось снова выпрашивать мотоциклетный головной убор у друга. Тот был счастлив – наконец-то Олег зажил полноценной жизнью.
Целый вечер Олег с Катей катались по Москве. Посетили пять или шесть клубов, в каждом из которых у Кати нашлись друзья. Друзья выходили смотреть на мотоцикл, трогали Олега за локти и плечи – спрашивали про защиту комбинезона. Подружки пищали от восторга и наперебой рассказывали Кате как здорово на ней сидит куртка, и что если молнию расстегнуть побольше, то будет очень секси.
Уезжая из очередного клуба, Олег спросил Катю:
- Может поедем «отожжем» как следует?
- С удовольствием! – закивала Катя.
Они поехали в сторону МКАД. Перед выездом на желанную для каждого мотоциклиста прямую, проходящую по территории Лосиного Острова, Олег прижал рукой Катину коленку к своему телу – что означало: «держись крепче, сейчас начнется». Катя еще сильнее уцепилась за Олега, и он открутил ручку.
Его спорбайк умел разгоняться как следует. Катя завизжала от восторга, не успел он еще переключиться на вторую. Олег был горд за себя и свою технику. Приятно все-таки доставлять людям удовольствие… Но как только стрелка спидометра перешагнула отметку «160», Катя начала пихать Олега в бок. Он как-то сразу понял, что это не проявление восторга и сбросил скорость.
Остановившись у обочины, спросил:
- Что случилось?
- Очень быстро, Олежек.
- Но ты же, вроде, любишь скорость?
- Люблю. Но мне трудно держать голову, когда ты едешь быстро.
И то правда. Пассажир на спортбайке находится не в самом выгодном с точки зрения аэродинамики положении, и тонкой девичьей шее вполне может быть трудно справляться с набегающим потоком воздуха.
Остаток вечера они катались по МКАД не превышая 150 километров в час. А в кафе, куда они потом приехали отдыхать, Катя спросила:
- А почему мы катаемся одни? Ты же обычно с друзьями.
Олег хотел ответить, что толпе мотоциклистов вряд ли было бы интересно устраивать такой вдумчивый вояж по клубам Москвы, какой сделали они, но остановился. Это было бы недипломатично.
- Хочешь друзей? Нет проблем! – Олег достал мобильник и стал набирать номер.
- Нет, нет, не сейчас, - замахала руками Катя, - потом. Давай завтра.
- Как хочешь. – Олег был сама покладистость.
- А сейчас поехали ко мне…
Олегу понравился такой поворот сюжета.
Понравилась и ночь, проведенная в Катиных объятьях…
Но не понравилось утро. Оно было тяжелым и с головной болью, потому что Олег так и не смог заснуть, переживая о мотоцикле, оставленном в не очень уютном Катином дворе безо всякой охраны.
Зато Кате понравилось абсолютно все. В особенности впечатление, произведенное на соседку. Катя говорила с ней по телефону:
- Ты видела на чем мы приехали?… Нет?… Посмотри в окно! … Ну как?… Круто?… Да, мы каждый день катаемся…
Последняя фраза была сказана максимально небрежно. Катя приготовила замечательный завтрак – Олег уплетал его и постепенно забывал о переживаниях ночи. В конце концов – паранойя еще никому пользы не приносила. День обещал быть хорошим, Олег планировал поехать домой отоспаться, а вечером покататься с Катей и ребятами…
Катя посмотрела на часы и вскрикнула:
- Ой! Уже пол-двенадцатого! Я совсем забыла! Мне же через час надо быть в институте! Черт!
- Какой институт? – удивился Олег, - Лето же!
- Сегодня у меня пересдача. Если не успею – будут огромные проблемы.
- Тогда надо собираться. - доскребывая остатки вкуснейшего омлета, заметил Олег.
- Олежек! Я в пробке застряну, опоздаю наверняка. Выручишь? Домчишь на коне?
Олег подняв глаза от тарелки, смотрел на Катю секунды три.
- Конечно. Собирайся.
Возле институтского крыльца, они, естественно, были центром внимания. Катя, – специально эффектно одевшаяся для успешной сдачи экзамена, - грациозно спрыгнула с мотоцикла под восхищенными взглядами однокашников, поправила волосы, чмокнула Олега в нос через открытое забрало шлема, и раздаривая улыбки направо и налево, вошла в здание.
Олег рассмеялся. Катино поведение его забавляло.
- Рисовщица! – незлобно произнес он вслух.
И поехал спать.
Днем его разбудил Катин звонок – она звонила явно из института, Олег понял это по людскому гулу на фоне. И по вопросам, которые она задавала…
- Ну, в общем как договаривались, да? На мотоцикле будешь возле кафе?
- Да… - вяло, спросонья подтвердил Олег, - договорились же…
- Ага. А можно я не буду шлем надевать?
- Нет, Кать, ты что?
- Ну, да, ты прав. После ста шестидесяти такой ветер в глаза. А твои друзья будут?
- Должны. Я еще позвоню им…
- Ну все, Олежек, я побежала! Целую тебя, пока!
- Пока.
Олег положил трубку и снова улыбнулся. Правда, уже не так широко и радостно как утром.
«Боевая» тусовка Олега – шестеро спортбайкеров на пестрых болидах подкатили к кафе, как и было условлено. Самого Олега пока не было, решили подождать, побаловаться чайком. Только расположились за столиками – подъехали Олег с Катей.
- А Олежка-то сегодня с «рюкзачком»! – едко заметил один из друзей.
- Его дело. – пожал плечами другой.
- Ну что, мужики, отожжем по МКАДу? – бодро спросил Олег, сняв шлем.
- А то! Конечно! – спортбайкеров упрашивать покататься не надо. Они оставили недопитый чай, засобирались.
- Только, мальчики, не очень быстро! – подала голос Катя, - А то мне тяжело голову на скорости держать.
Мотоциклисты переглянулись, но ничего не сказали. В итоге катание происходило так: Олег с «рюкзачком» ехал не больше ста пятидесяти, а друзья отпускали его, потом обгоняли на скоростях за двести, и ждали у развязок.
А через полчаса Катя запросилась в кафе… Так прошли еще две недели. Катя с Олегом сильно сблизились, он купил ей шлем, чтобы не пришлось каждый раз одалживаться у друга, днем катались неспешно по Подмосковью, а вечерами по клубам и кафе. Олегу нравилось проводить время с Катей – она была интересным человеком с живым умом и нестандартным взглядом на многие вещи. Любовь к «рисованию» Олег ей с легкостью прощал.
И все продолжалось бы так же безоблачно и славно, если бы в один «прекрасный» день, Олег не упал бы… Он как раз ехал к Кате, чтобы забрать ее на очередную мотопрогулку, но на одном из перекрестков ему попался какой-то «чайник» на древней «копейке», который Олега подрезал, поворачивая не из своего ряда. Олег почти не пострадал, если не считать двух сломанных пальцев на левой руке, а вот, мотоцикл из «спорта» превратился в «стрит» - растрескался весь пластик, побились зеркала, погнулись рычаги и подножки.
Олег пребывал в ужасной печали: сезон в разгаре, а мотоцикл стоит в гараже и выглядит как побитый пес. На ремонт вырисовывалась кругленькая сумма, которую владелец «копейки», полностью признавший свою вину, конечно выплатить не сможет. Тем более – быстро. Да еще мизинец и безымянный палец, упакованные в общий гипс противно ныли, дополняя всеобщую картину расстройства.
Катя успокаивала Олега как могла:
- Не горюй, Олежек, пальцы заживут, мотик починим, кататься можно до октября, ты сам говорил. Главное – голова цела.
С этим Олег был полностью согласен – спасибо шлему. Да и комбез отработал по полной: красноречивые царапины на коже объясняли, что случилось не хуже любой самой подробной схемы ДТП.
Погоревав пару дней, Олег подобрался, занял денег до выплаты страховки, и отправился в фирму, торгующую запчастями для мотоциклов. По счастью и рычаги и подножки и поворотники оказались в наличии, - сезон как-никак, - а вот, пластик нужно было заказывать. Обещали привезти лишь через три недели. Пока Олег прикидывал сколько это будет стоить и как крепить фару и приборку, чтобы ездить без обтекателя, знакомый менеджер спросил:
- А не хочешь взять рейсинговый пластик?
- А что, есть в наличии?
- Да. Один клиент заказал, а потом отказался. Полный комплект так и лежит на складе. Как раз на твой мотоцикл. И даже покрашен. Стоить будет подороже, конечно, зато существенно легче и ждать не надо.
Последний аргумент оказался самым веским.
- По рукам. – уверенно сказал Олег.
Через день его мотоцикл выглядел как новый. Спортивный пластик смотрелся великолепно – силуэт байка стал еще динамичнее и злее. Две маленьких фары-линзы, низкое ветровое стекло, и хвост… без пассажирского сиденья. Олег смотрел на это великолепие и соображал, отчего же он не подумал про место для Кати раньше. Ведь очевидно же – если пластик гоночный, то ни о каком пассажире речи быть не может… Но что делать – покупка уже состоялась. Олег вздохнул и взялся за гаечный ключ – отвинчивать задние подножки. Раз гоночный, значит гоночный. А Катя должна понять его как мотоциклиста: ждать запчастей почти месяц – непозволительная роскошь.
Закончив работу, он позвонил Кате:
- Привет! У меня отличная новость!
- Привет. Какая?
- Мотоцикл в полной боевой! Стоит и роет землю копытом – рвется в гонку.
- Здорово! Встретимся сегодня?
- Конечно. Я уже освоил технику управления мотоциклом с оттопыренными и загипсованными пальцами. Даже забавно.
- Будь осторожен, Олежек.
- Конечно, Катюха.
- Мы с подружкой сегодня будем на Горе вечером, в девять. Давай там и встретимся?
- Забито!
Олег подъехал на Смотровую к половине девятого. Мотоцикл в новой одежке, казалось ехал динамичнее и радостнее – то ли психология Олега подыгрывала ему, то ли и впрямь сброшенные килограммы облегчили байку жизнь.
Припарковавшись возле знакомого Лексуса, Олег заметил Катину подругу.
- Привет! А где Катя?
Подруга замялась:
- Сейчас приедет.
- Приедет? Я думал, вы будете вместе.
- Мы вместе… Она скоро. Подожди чуть-чуть.
Олегу не понравилось, как девушка прятала глаза, говоря с ним. Он нашел друзей, похвалился новым одеянием мотоцикла, посмеялся со всеми над своей нелепой рукой. Как бы невзначай спросил:
- Катюху не видели?
Чуждые интриганства, прямодушные друзья ответили:
- Видели. Она кататься поехала с каким-то перцем. А ты ее ждешь? А то поехали, отожжем?
- Нет, ребята, я дождусь.
Дождался. Катю привезли. Она некоторое время еще болтала с катавшим ее мотоциклистом, а когда заметила, что Олег ее гипнотизирует, быстро распрощалась и зашагала навстречу.
- Олежка! Как я рада тебя видеть! Показывай обновку!
Олег тактично ее не спросил про того мотоциклиста, а она и не заговорила.
- Вот! – гордо показал Олег на свой мотоцикл, - Красиво?
Катя рассмотрела байк, и улыбка сошла с ее лица.
- Красиво. – сдержанно произнесла она, - Поздравляю, Олег. Теперь сможешь продолжить сезон. Я очень рада.
Никакой радости в голосе, естественно, не было.
- Только, вот, теперь байк одноместный. – Олег виновато улыбнулся.
- Вижу.
- Ну, понимаешь, только такой пластик был в наличии. Стандартный, с пассажирской сидушкой, надо было долго ждать…
- Ага…
- Какие планы на остаток вечера? – не теряя оптимизма, поинтересовался Олег.
- Есть планы. – быстро ответила Катя, - Нам с подружкой надо кое-куда заехать по делам. А ты будешь кататься?
- Буду.
- Хорошо. Я позвоню. Пока.
Недоумевающий Олег проводил глазами Катю, севшую в Лексус, и отчалившую от берега Смотровой. Как-то резко и вдруг она охладела к Олегу. Настроение плохое? Критические дни? Или все дело в мотоцикле, лишившемся пассажирского сиденья? Олег попытался набрать Катин телефон, но тот оказался выключен. Странно…
- Сегодня ты без «рюкзачка»? - внезапно заговоривший с Олегом друг, вывел его из оцепенения.
- Да… - рассеянно ответил Олег.
- Вот и здорово. А то не катание было, а черт-те что.
Тем вечером Олег накатался вволю. Расстройство от Катиного поведения немного притупилось, но все равно не отпускало. На следующий день он-таки дозвонился до нее, но она сухо сообщила ему, что будет всю неделю занята и встретиться с ним не сможет. Олег снес это стоически. Перезвонил через неделю – тот же результат. Катя ничего не объясняла, ни на какие вопросы не отвечала, ссылаясь на недостаток времени и загруженность.
А еще через неделю Олег успокоился. Он понял, что утраченное пассажирское сиденье для Кати оказалось важнее чем он сам – такие отношения его не устраивали. Друг ободряюще хлопал по плечу:
- Одни положительные моменты! – говорил он, - Во-первых, произошел естественный отсев, а во-вторых, никто не будет мешать кататься!
Олег был с ним согласен. И когда через несколько дней он снова увидел Катю в компании развязно ведущих себя чопперистов, у него ничего нигде не ёкнуло. Ему даже нравилось, что его мотоцикл теперь «эгоист» - нет соблазна сажать «на хвост» таких как Катя «любительниц скорости». Можно наслаждаться ездой в чистом виде – без пассажирских «примесей».
Как-то раз, Олег снова заехал в тот мотомагазин – нужно было подкупить кое-какую мелочевку. Знакомого продавца не оказалось на месте – Олег это узнал от новенькой девушки-менеджера, которую он никогда здесь не видел. Симпатичная брюнетка внимательно выслушала Олегов заказ и быстренько принесла со склада все что было нужно. По некоторым ее репликам Олегу стало ясно – девушка не просто продавец, она разбирается в мотоциклах едва ли не лучше него самого, о чем он не преминул тут же ей сказать.
- Спасибо за комплимент. - улыбнулась девушка.
- А откуда такие познания? – Олег не удержался от того, чтобы не начать флиртовать.
- Оттуда… отсюда… - брюнетка пожала плечами, - просто люблю мотоциклы.
- Какое совпадение! Я тоже!
- А где вы катаетесь? – спросила девушка.
- Да где все… по МКАДу, по Международному шоссе, по Домодедовской трассе…
- Здорово! А можно с вами как-нибудь?..
Настроение флиртовать у Олега мгновенно пропало. Максимально нейтральным голосом он сказал:
- Я не катаю пассажиров.
Девушка в ответ залилась смехом.
- Что такого смешного? – напрягся Олег.
- Вот совпадение! Я тоже никогда никого не катаю! – она запустила руку в карман брюк и достала оттуда ключ от мотоцикла.
Олег видел эту девушку много раз. И на Смотровой видел, и в кафе, в центре города, где тусуются мотоциклисты. Она, казалось, знала почти всю мототусовку и мототусовка знала ее. Во кто-то катит на громыхающей рок-н-роллом «новогодней елке» Голдвинге – на заднем кожаном диване сидит она – ослепительно улыбается, поправляет узкую юбочку, придерживает модные очёчки а ля «стрекоза». А вот она неловко усаживается на вздернутое пассажирское сиденье заряженного «спорта», наспех закалывает длинные блондинистые волосы на затылке, нахлобучивает чей-то шлем, который, естественно, велик ей на несколько размеров, и ее увозят, взревая мотором, вдаль, по улице Косыгина, а мигом задравшееся выше пояса короткое платьице больше не скрывает совершенной формы ее ягодиц. Еще Олег видел ее с подружкой – кто-то мрачный привез их на Гору на пафосном Лексусе. Девочки выпорхнули из машины, поболтали с мотоциклистами, поуворачивались от нескромных попыток приложить мотоперчатки к их соблазнительным частям тел, посмеялись, попудрились, поболтали по мобильным, поцеловались на прощанье и Лексус увез их прочь.
Олегу эта девушка нравилась, но не нравилось ее поведение. Он почти сразу навесил на нее некий ярлык, который не позволял ему думать о ней, как о потенциальной «герлфренд», он был молодым человеком довольно строгих правил.
Накануне, весной, так сложились обстоятельства – у Олега закончился трехлетний роман с дамой, которую он называл своей женой, хоть они и не были расписаны. Почему закончился – не важно, важно то, что Олег, отстрадав небольшой срок, вдруг понял, что любви-то и не было, а была лишь рутинная привычка, которая и держала их вместе. Лучший друг – тоже мотоциклист, когда узнал о том, что Олег расстался со своей «женой», посочувствовал немного, а потом хлопнул по плечу и вселяющим оптимизм тоном сказал:
- Не тушуйся! Впереди же сезон! Покатаемся!
- А при чем здесь сезон? – не понял Олег.
- Это не только мотосезон, - тоном специалиста пояснил друг, - но и сезон охоты! За три года, дружище, ты и забыл как знакомиться с девушками…
- Да без надобности было…
- А теперь есть надобность. И есть мотоцикл. Чуешь связь? Ты даже себе не представляешь, как барышни падки до нашего брата!
Олег представлял. Он хорошо помнил, что прошлым летом его друг каждую неделю обзаводился новыми знакомствами весьма очаровательного свойства. И сценарий был почти одинаков каждый раз: предложение покататься – катание – сидение в кафе – еще катание – потом на мотоцикле домой – дальше все зависело от сговорчивости девушки. Мотоцикл действовал на легкомысленных представительниц слабого пола воистину магнетически.
Теперь Олег был одинок, свободен, молод, в меру безрассуден и имел мотоцикл типа «спортбайк» - все что нужно для успешной «охоты» по теории его друга. Почему бы и нет?
Когда начался мотосезон, он прилежно окунулся в пучину соблазнов, предлагавшихся вечерней московской жизнью и в записной книжке его мобильника прибавилось телефонных номеров с женскими именами. Но какая-то внутренняя разборчивость не позволяла Олегу устанавливать «близкие контакты» со всеми этими прелестницами так часто, как это делал его друг со своими знакомыми. Олег обнаружил, что за три года совместной жизни с «женой» он стал придирчив, избирателен и даже брезглив – ну не мог он вот так, каждый день с новой. Да и во всякой «новой» он находил какие-то мелкие недостатки, которые отбивали к ней интерес.
- Ты перфекционист! – обзывал его богатым словом друг. – Во всем ищешь совершенство. А есть ли оно?
- Есть. – отвечал Олег.
- Знаю, - говорил друг, - но почему бы тебе, ища свое совершенство, не расслабиться и не поразвлекаться?
- Не могу. - Олег разводил руками.
- Зануда. – констатировал друг.
А вот та девушка, что все время попадалась Олегу на глаза была очень красивой, у нее все было «как надо», улыбка, фигура, волосы… Вот, только, поведение… Глядя на нее, Олег вновь и вновь убеждался в том, что настоящий идеал – явление редкое как дирижабль: каждый его себе представляет, но мало кто видел.
Однако, поиск продолжался, мотосезон был в самом разгаре, а тут еще и отпуск Олегу на голову свалился – замечательные условия для «охоты», если пользоваться терминологией друга. Курортные романы Олег не уважал, так как не видел в них перспективы, а посему весь отпуск было решено потратить на катание на мотике и поиск «дирижабля».
Однажды они с друзьями завалились в один ночной клуб прямо в мотокомбезах и со шлемами, - ну а что? – ехали мимо, почему бы не зайти, в баре посидеть, потанцевать, познакомиться, опять же, с дамами… Шкафообразные бойцы фейс-контроля придирчиво оценивали всех стоящих в очереди на вход – расфуфыренные малолетки, псевдо-мачо с расстегнутыми до пупа белыми рубахами, - немодных людей в этот клуб не пускали, да и модных-то не всех, а вот мотоциклистам дверь открыли и даже придержали, добро, мол, пожаловать! Гордое ощущение избранности, приятно щекотало нервы – вся очередь сверлит тебя ненавидящими глазами, а ты идешь такой величественный и ни на кого не обращаешь внимания. Только внутри клуба выглядишь как дурак… И танцевать в комбезе и мотоботах неудобно и жарко…
Олег отделился от своих разошедшихся в техно-дэнсе друзей, и протиснулся к бару – купить чего-нибудь охлаждающего. Взгромоздился на единственный свободный стульчик, заказал напиток, потянул из соломинки обжигающе холодную влагу, прислушался было к ощущению блаженства…
Рядом кто-то спросил:
- Жарко в такой амуниции?
Олег повернулся на голос… Боже мой! Это она! Угораздило же встретить ее и здесь!
- Жарко. - с задержкой ответил Олег, пытаясь понять – рад он или нет, тому факту, что эта прелестная «всеобщая подруга» сама к нему обратилась.
- Мне тоже жарко, - улыбнулась девушка, - хоть я и одета легче.
Олег оценил – одета она была весьма и весьма легко: обтягивающая и подчеркивающая все детали белая маечка, льняные брюки и плетеные босоножки без каблуков. Улыбка у нее была совершенно обескураживающая – все заморочки Олега относительно «плохого поведения» этой девочки улетучились моментально – вот что такое женские чары. Ему уже хотелось с ней познакомиться.
- Я часто тебя вижу на Смотровой. – сказал Олег не найдя ничего лучшего для начала.
- Я тоже тебя вижу, - ответила девушка, - тебя и твоего друга. Вы почти всегда вместе. А у тебя раньше был другой шлем.
Ничего себе! Она на него, оказывается, тоже внимание обращала? А шлем он и вправду пару недель назад поменял – раскошелился на последнюю модель ARAI…
Разговор разгорелся. Девушку звали Катей, она оказалась приятным собеседником, с хорошим чувством юмора. Олегу нравилась ее манера говорить, нравились ее ухоженные руки, нравилось, что с ней как-то сразу не пришлось никем притворяться. Развивая тему взаимной заинтересованности, Олег осторожненько закинул удочку насчет водителя Лексуса и отношений с многочисленными и брутальными мотоциклистами. Катя рассказала что на Лексусе их возит шофер подружкиного отца, а байкеры – просто мимолетные знакомые, имен которых она не помнит, и общается с ними только для того, чтобы использовать в своих корыстных целях:
- Дело в том, Олег, - Катя доверительно положила свою ладошку ему на руку, - что я – маньячка! Признаюсь тебе: невозможно люблю скорость. Своего мотоцикла пока нет, вот и приходится садиться на хвост, в буквальном смысле слова, всяким разным…
- Ай-ай-ай! – шутливо-серьезно покачал головой Олег, - Разве приличные девочки себя так ведут?
- А с чего ты взял, что я приличная? – обезоруживающе улыбнулась Катя.
Ее улыбка окончательно растворила остатки недоверия Олега. Десять минут спустя они уже мчались вдвоем на мотоцикле по ночному Садовому кольцу. Шлем для Кати позаимствовали у друга, который всегда возил запасной, в багажной сетке – как раз для таких случаев.
Катя была стройненькая и легкая – мотоцикл почти не ощущал присутствия пассажира. А может это у Олега просто было воодушевление? Вообще-то он не любил возить пассажиров: лишняя ответственность, потеря массы удовольствия от езды, увеличение тормозного пути… Но Катю ему везти нравилось, тем более, она вела себя как опытная мотопассажирка – не дергалась, не мешала управлять мотиком, сидела как влитая.
На одном из светофоров она прижалась своим шлемом ко шлему Олега и спросила:
- А мы едем куда-нибудь или просто катаемся?
- Просто катаемся. А тебе куда-то нужно?
- Поехали в кафе, а? А то я немного замерзла, хочется отогреться чаем.
- Не вопрос!
Ночью для мотоцикла не существует расстояний – есть только «отрезки пути». У кафе они были через три минуты. Там им встретилась Катина подружка – такая же как и она красавица которой Олег был представлен как «новый друг». Девочки извинившись принялись шушукаться и пересмеиваться, а Олег развалился на стуле и стал наблюдать за Катей. Она нравилась ему все больше и больше. И даже запоздалая мысль о том, что эта девушка, как она сама сказала, использует байкеров «в корыстных целях», его не заставила напрячься. Олег сейчас был не прочь «использоваться» такой девушкой.
Неожиданно в кафе встретились еще подружки, и теперь Олег сидел как в цветнике – очаровательные улыбки, короткие юбочки, запахи духов… Катя была героиней вечера – Олег видел как девчонки одобрительно смотрели на него и на нее.
Однако, чириканье юных барышень не сильно увлекало Олега и он быстро заскучал:
- Кать, я поеду кататься, а вы тут болтайте.
- А когда ты вернешься?
О как! Когда вернешься… Олег не ожидал этого вопроса.
- Я тебе завтра позвоню, идет?
- Конечно! – Катя расплылась в своей дивной улыбке
Назавтра Катя заявила, что купила себе мотокуртку.
- По цвету подходит к твоему комбинезону!
- Здорово, - обрадовался Олег, - а шлем?
- А шлема нет. Я могу в очках…
- Никаких очков! – решительно сказал Олег, - Шлем найдем.
Пришлось снова выпрашивать мотоциклетный головной убор у друга. Тот был счастлив – наконец-то Олег зажил полноценной жизнью.
Целый вечер Олег с Катей катались по Москве. Посетили пять или шесть клубов, в каждом из которых у Кати нашлись друзья. Друзья выходили смотреть на мотоцикл, трогали Олега за локти и плечи – спрашивали про защиту комбинезона. Подружки пищали от восторга и наперебой рассказывали Кате как здорово на ней сидит куртка, и что если молнию расстегнуть побольше, то будет очень секси.
Уезжая из очередного клуба, Олег спросил Катю:
- Может поедем «отожжем» как следует?
- С удовольствием! – закивала Катя.
Они поехали в сторону МКАД. Перед выездом на желанную для каждого мотоциклиста прямую, проходящую по территории Лосиного Острова, Олег прижал рукой Катину коленку к своему телу – что означало: «держись крепче, сейчас начнется». Катя еще сильнее уцепилась за Олега, и он открутил ручку.
Его спорбайк умел разгоняться как следует. Катя завизжала от восторга, не успел он еще переключиться на вторую. Олег был горд за себя и свою технику. Приятно все-таки доставлять людям удовольствие… Но как только стрелка спидометра перешагнула отметку «160», Катя начала пихать Олега в бок. Он как-то сразу понял, что это не проявление восторга и сбросил скорость.
Остановившись у обочины, спросил:
- Что случилось?
- Очень быстро, Олежек.
- Но ты же, вроде, любишь скорость?
- Люблю. Но мне трудно держать голову, когда ты едешь быстро.
И то правда. Пассажир на спортбайке находится не в самом выгодном с точки зрения аэродинамики положении, и тонкой девичьей шее вполне может быть трудно справляться с набегающим потоком воздуха.
Остаток вечера они катались по МКАД не превышая 150 километров в час. А в кафе, куда они потом приехали отдыхать, Катя спросила:
- А почему мы катаемся одни? Ты же обычно с друзьями.
Олег хотел ответить, что толпе мотоциклистов вряд ли было бы интересно устраивать такой вдумчивый вояж по клубам Москвы, какой сделали они, но остановился. Это было бы недипломатично.
- Хочешь друзей? Нет проблем! – Олег достал мобильник и стал набирать номер.
- Нет, нет, не сейчас, - замахала руками Катя, - потом. Давай завтра.
- Как хочешь. – Олег был сама покладистость.
- А сейчас поехали ко мне…
Олегу понравился такой поворот сюжета.
Понравилась и ночь, проведенная в Катиных объятьях…
Но не понравилось утро. Оно было тяжелым и с головной болью, потому что Олег так и не смог заснуть, переживая о мотоцикле, оставленном в не очень уютном Катином дворе безо всякой охраны.
Зато Кате понравилось абсолютно все. В особенности впечатление, произведенное на соседку. Катя говорила с ней по телефону:
- Ты видела на чем мы приехали?… Нет?… Посмотри в окно! … Ну как?… Круто?… Да, мы каждый день катаемся…
Последняя фраза была сказана максимально небрежно. Катя приготовила замечательный завтрак – Олег уплетал его и постепенно забывал о переживаниях ночи. В конце концов – паранойя еще никому пользы не приносила. День обещал быть хорошим, Олег планировал поехать домой отоспаться, а вечером покататься с Катей и ребятами…
Катя посмотрела на часы и вскрикнула:
- Ой! Уже пол-двенадцатого! Я совсем забыла! Мне же через час надо быть в институте! Черт!
- Какой институт? – удивился Олег, - Лето же!
- Сегодня у меня пересдача. Если не успею – будут огромные проблемы.
- Тогда надо собираться. - доскребывая остатки вкуснейшего омлета, заметил Олег.
- Олежек! Я в пробке застряну, опоздаю наверняка. Выручишь? Домчишь на коне?
Олег подняв глаза от тарелки, смотрел на Катю секунды три.
- Конечно. Собирайся.
Возле институтского крыльца, они, естественно, были центром внимания. Катя, – специально эффектно одевшаяся для успешной сдачи экзамена, - грациозно спрыгнула с мотоцикла под восхищенными взглядами однокашников, поправила волосы, чмокнула Олега в нос через открытое забрало шлема, и раздаривая улыбки направо и налево, вошла в здание.
Олег рассмеялся. Катино поведение его забавляло.
- Рисовщица! – незлобно произнес он вслух.
И поехал спать.
Днем его разбудил Катин звонок – она звонила явно из института, Олег понял это по людскому гулу на фоне. И по вопросам, которые она задавала…
- Ну, в общем как договаривались, да? На мотоцикле будешь возле кафе?
- Да… - вяло, спросонья подтвердил Олег, - договорились же…
- Ага. А можно я не буду шлем надевать?
- Нет, Кать, ты что?
- Ну, да, ты прав. После ста шестидесяти такой ветер в глаза. А твои друзья будут?
- Должны. Я еще позвоню им…
- Ну все, Олежек, я побежала! Целую тебя, пока!
- Пока.
Олег положил трубку и снова улыбнулся. Правда, уже не так широко и радостно как утром.
«Боевая» тусовка Олега – шестеро спортбайкеров на пестрых болидах подкатили к кафе, как и было условлено. Самого Олега пока не было, решили подождать, побаловаться чайком. Только расположились за столиками – подъехали Олег с Катей.
- А Олежка-то сегодня с «рюкзачком»! – едко заметил один из друзей.
- Его дело. – пожал плечами другой.
- Ну что, мужики, отожжем по МКАДу? – бодро спросил Олег, сняв шлем.
- А то! Конечно! – спортбайкеров упрашивать покататься не надо. Они оставили недопитый чай, засобирались.
- Только, мальчики, не очень быстро! – подала голос Катя, - А то мне тяжело голову на скорости держать.
Мотоциклисты переглянулись, но ничего не сказали. В итоге катание происходило так: Олег с «рюкзачком» ехал не больше ста пятидесяти, а друзья отпускали его, потом обгоняли на скоростях за двести, и ждали у развязок.
А через полчаса Катя запросилась в кафе… Так прошли еще две недели. Катя с Олегом сильно сблизились, он купил ей шлем, чтобы не пришлось каждый раз одалживаться у друга, днем катались неспешно по Подмосковью, а вечерами по клубам и кафе. Олегу нравилось проводить время с Катей – она была интересным человеком с живым умом и нестандартным взглядом на многие вещи. Любовь к «рисованию» Олег ей с легкостью прощал.
И все продолжалось бы так же безоблачно и славно, если бы в один «прекрасный» день, Олег не упал бы… Он как раз ехал к Кате, чтобы забрать ее на очередную мотопрогулку, но на одном из перекрестков ему попался какой-то «чайник» на древней «копейке», который Олега подрезал, поворачивая не из своего ряда. Олег почти не пострадал, если не считать двух сломанных пальцев на левой руке, а вот, мотоцикл из «спорта» превратился в «стрит» - растрескался весь пластик, побились зеркала, погнулись рычаги и подножки.
Олег пребывал в ужасной печали: сезон в разгаре, а мотоцикл стоит в гараже и выглядит как побитый пес. На ремонт вырисовывалась кругленькая сумма, которую владелец «копейки», полностью признавший свою вину, конечно выплатить не сможет. Тем более – быстро. Да еще мизинец и безымянный палец, упакованные в общий гипс противно ныли, дополняя всеобщую картину расстройства.
Катя успокаивала Олега как могла:
- Не горюй, Олежек, пальцы заживут, мотик починим, кататься можно до октября, ты сам говорил. Главное – голова цела.
С этим Олег был полностью согласен – спасибо шлему. Да и комбез отработал по полной: красноречивые царапины на коже объясняли, что случилось не хуже любой самой подробной схемы ДТП.
Погоревав пару дней, Олег подобрался, занял денег до выплаты страховки, и отправился в фирму, торгующую запчастями для мотоциклов. По счастью и рычаги и подножки и поворотники оказались в наличии, - сезон как-никак, - а вот, пластик нужно было заказывать. Обещали привезти лишь через три недели. Пока Олег прикидывал сколько это будет стоить и как крепить фару и приборку, чтобы ездить без обтекателя, знакомый менеджер спросил:
- А не хочешь взять рейсинговый пластик?
- А что, есть в наличии?
- Да. Один клиент заказал, а потом отказался. Полный комплект так и лежит на складе. Как раз на твой мотоцикл. И даже покрашен. Стоить будет подороже, конечно, зато существенно легче и ждать не надо.
Последний аргумент оказался самым веским.
- По рукам. – уверенно сказал Олег.
Через день его мотоцикл выглядел как новый. Спортивный пластик смотрелся великолепно – силуэт байка стал еще динамичнее и злее. Две маленьких фары-линзы, низкое ветровое стекло, и хвост… без пассажирского сиденья. Олег смотрел на это великолепие и соображал, отчего же он не подумал про место для Кати раньше. Ведь очевидно же – если пластик гоночный, то ни о каком пассажире речи быть не может… Но что делать – покупка уже состоялась. Олег вздохнул и взялся за гаечный ключ – отвинчивать задние подножки. Раз гоночный, значит гоночный. А Катя должна понять его как мотоциклиста: ждать запчастей почти месяц – непозволительная роскошь.
Закончив работу, он позвонил Кате:
- Привет! У меня отличная новость!
- Привет. Какая?
- Мотоцикл в полной боевой! Стоит и роет землю копытом – рвется в гонку.
- Здорово! Встретимся сегодня?
- Конечно. Я уже освоил технику управления мотоциклом с оттопыренными и загипсованными пальцами. Даже забавно.
- Будь осторожен, Олежек.
- Конечно, Катюха.
- Мы с подружкой сегодня будем на Горе вечером, в девять. Давай там и встретимся?
- Забито!
Олег подъехал на Смотровую к половине девятого. Мотоцикл в новой одежке, казалось ехал динамичнее и радостнее – то ли психология Олега подыгрывала ему, то ли и впрямь сброшенные килограммы облегчили байку жизнь.
Припарковавшись возле знакомого Лексуса, Олег заметил Катину подругу.
- Привет! А где Катя?
Подруга замялась:
- Сейчас приедет.
- Приедет? Я думал, вы будете вместе.
- Мы вместе… Она скоро. Подожди чуть-чуть.
Олегу не понравилось, как девушка прятала глаза, говоря с ним. Он нашел друзей, похвалился новым одеянием мотоцикла, посмеялся со всеми над своей нелепой рукой. Как бы невзначай спросил:
- Катюху не видели?
Чуждые интриганства, прямодушные друзья ответили:
- Видели. Она кататься поехала с каким-то перцем. А ты ее ждешь? А то поехали, отожжем?
- Нет, ребята, я дождусь.
Дождался. Катю привезли. Она некоторое время еще болтала с катавшим ее мотоциклистом, а когда заметила, что Олег ее гипнотизирует, быстро распрощалась и зашагала навстречу.
- Олежка! Как я рада тебя видеть! Показывай обновку!
Олег тактично ее не спросил про того мотоциклиста, а она и не заговорила.
- Вот! – гордо показал Олег на свой мотоцикл, - Красиво?
Катя рассмотрела байк, и улыбка сошла с ее лица.
- Красиво. – сдержанно произнесла она, - Поздравляю, Олег. Теперь сможешь продолжить сезон. Я очень рада.
Никакой радости в голосе, естественно, не было.
- Только, вот, теперь байк одноместный. – Олег виновато улыбнулся.
- Вижу.
- Ну, понимаешь, только такой пластик был в наличии. Стандартный, с пассажирской сидушкой, надо было долго ждать…
- Ага…
- Какие планы на остаток вечера? – не теряя оптимизма, поинтересовался Олег.
- Есть планы. – быстро ответила Катя, - Нам с подружкой надо кое-куда заехать по делам. А ты будешь кататься?
- Буду.
- Хорошо. Я позвоню. Пока.
Недоумевающий Олег проводил глазами Катю, севшую в Лексус, и отчалившую от берега Смотровой. Как-то резко и вдруг она охладела к Олегу. Настроение плохое? Критические дни? Или все дело в мотоцикле, лишившемся пассажирского сиденья? Олег попытался набрать Катин телефон, но тот оказался выключен. Странно…
- Сегодня ты без «рюкзачка»? - внезапно заговоривший с Олегом друг, вывел его из оцепенения.
- Да… - рассеянно ответил Олег.
- Вот и здорово. А то не катание было, а черт-те что.
Тем вечером Олег накатался вволю. Расстройство от Катиного поведения немного притупилось, но все равно не отпускало. На следующий день он-таки дозвонился до нее, но она сухо сообщила ему, что будет всю неделю занята и встретиться с ним не сможет. Олег снес это стоически. Перезвонил через неделю – тот же результат. Катя ничего не объясняла, ни на какие вопросы не отвечала, ссылаясь на недостаток времени и загруженность.
А еще через неделю Олег успокоился. Он понял, что утраченное пассажирское сиденье для Кати оказалось важнее чем он сам – такие отношения его не устраивали. Друг ободряюще хлопал по плечу:
- Одни положительные моменты! – говорил он, - Во-первых, произошел естественный отсев, а во-вторых, никто не будет мешать кататься!
Олег был с ним согласен. И когда через несколько дней он снова увидел Катю в компании развязно ведущих себя чопперистов, у него ничего нигде не ёкнуло. Ему даже нравилось, что его мотоцикл теперь «эгоист» - нет соблазна сажать «на хвост» таких как Катя «любительниц скорости». Можно наслаждаться ездой в чистом виде – без пассажирских «примесей».
Как-то раз, Олег снова заехал в тот мотомагазин – нужно было подкупить кое-какую мелочевку. Знакомого продавца не оказалось на месте – Олег это узнал от новенькой девушки-менеджера, которую он никогда здесь не видел. Симпатичная брюнетка внимательно выслушала Олегов заказ и быстренько принесла со склада все что было нужно. По некоторым ее репликам Олегу стало ясно – девушка не просто продавец, она разбирается в мотоциклах едва ли не лучше него самого, о чем он не преминул тут же ей сказать.
- Спасибо за комплимент. - улыбнулась девушка.
- А откуда такие познания? – Олег не удержался от того, чтобы не начать флиртовать.
- Оттуда… отсюда… - брюнетка пожала плечами, - просто люблю мотоциклы.
- Какое совпадение! Я тоже!
- А где вы катаетесь? – спросила девушка.
- Да где все… по МКАДу, по Международному шоссе, по Домодедовской трассе…
- Здорово! А можно с вами как-нибудь?..
Настроение флиртовать у Олега мгновенно пропало. Максимально нейтральным голосом он сказал:
- Я не катаю пассажиров.
Девушка в ответ залилась смехом.
- Что такого смешного? – напрягся Олег.
- Вот совпадение! Я тоже никогда никого не катаю! – она запустила руку в карман брюк и достала оттуда ключ от мотоцикла.
Черная Леди
Одна из моих любимых песен Nightwish и один из лучших переводов
(Переводила не я)
SLEEPING SUN
The sun is sleeping quietly
Once upon a century
Wistful oceans calm and red
Ardent caresses laid to rest
For my dreams I hold my life
For wishes I behold my night
The truth at the end of time
Losing faith makes a crime
I wish for this night-time
to last for a lifetime
The darkness around me
Shores of a solar sea
Oh how I wish to go down with the sun
Sleeping
Weeping
With you
Sorrow has a human heart
From my god it will depart
I'd sail before a thousand moons
Never finding where to go
Two hundred twenty-two days of light
Will be desired by a night
A moment for the poet's play
Until there's nothing left to say
I wish for this night-time...
I wish for this night-time...
СПЯЩЕЕ СОЛНЦЕ
Солнце, в столетие раз засыпая,
В спокойных волнах завершает свой путь
Шелка их кровавые жарко лаская,
Ложится в седой океан отдохнуть.
Я держусь в этой жизни, лишь только мечтая
И желая хоть раз созерцать эту ночь,
Но когда в суете веру в чудо теряю,
Я как будто убийству пытаюсь помочь.
О, я жажду, чтоб тьма, что весь мир разделила
На чернеющий берег и море лучей,
Безнадежности слез пелену приоткрыла,
Что скрывает мечтаний и снов колыбель.
И печаль, что живет в человеческом сердце
Пусть мое божество стороной обойдет.
Буду плыть в череде полнолуний с надеждой,
Что душа моя путь к нему все же найдет…
Две сотни и двадцать два дня полных света
Со страстью той бархатной тьмы будут ждать.
Наступит момент вдохновенья поэта,
Жаль слов не найдется его описать…
(Переводила не я)
SLEEPING SUN
The sun is sleeping quietly
Once upon a century
Wistful oceans calm and red
Ardent caresses laid to rest
For my dreams I hold my life
For wishes I behold my night
The truth at the end of time
Losing faith makes a crime
I wish for this night-time
to last for a lifetime
The darkness around me
Shores of a solar sea
Oh how I wish to go down with the sun
Sleeping
Weeping
With you
Sorrow has a human heart
From my god it will depart
I'd sail before a thousand moons
Never finding where to go
Two hundred twenty-two days of light
Will be desired by a night
A moment for the poet's play
Until there's nothing left to say
I wish for this night-time...
I wish for this night-time...
СПЯЩЕЕ СОЛНЦЕ
Солнце, в столетие раз засыпая,
В спокойных волнах завершает свой путь
Шелка их кровавые жарко лаская,
Ложится в седой океан отдохнуть.
Я держусь в этой жизни, лишь только мечтая
И желая хоть раз созерцать эту ночь,
Но когда в суете веру в чудо теряю,
Я как будто убийству пытаюсь помочь.
О, я жажду, чтоб тьма, что весь мир разделила
На чернеющий берег и море лучей,
Безнадежности слез пелену приоткрыла,
Что скрывает мечтаний и снов колыбель.
И печаль, что живет в человеческом сердце
Пусть мое божество стороной обойдет.
Буду плыть в череде полнолуний с надеждой,
Что душа моя путь к нему все же найдет…
Две сотни и двадцать два дня полных света
Со страстью той бархатной тьмы будут ждать.
Наступит момент вдохновенья поэта,
Жаль слов не найдется его описать…
Черная Леди
Рассказ этот еще не написан, поэтому выкладываю отрывок.
«Тяжелый сегодня день выдался. Работы очень много. Устала смертельно. Надо отдохнуть, как следует, восстановить силы, а завтра - к подруге… Только странное у меня какое-то предчувствие, что не надо бы мне к ней ездить».
Дневник Инги.
Запись от 24 апреля.
«Совсем не чувствую себя отдохнувшей. С трудом заставила себя подняться с постели и принять душ. Приготовила кофе – взбодрило немного, но все равно, нет сил что-либо делать, а уж куда-то ехать – тем более… Аллу навещу завтра… Надеюсь, она на меня не обидится…
Если б она только знала, как я ей завидую. И муж у нее заботливый, и ребенок скоро будет. У меня тоже все это могло бы быть… Счастливая она».
Дневник Инги.
Запись от 25 апреля.
«Вчера была у Аллы… «Познакомилась» с ее мужем… Я ожидала увидеть кого угодно, но только не его... Он тоже очень удивился, увидев меня. Я думала, мы с ним никогда больше не встретимся, но судьба нас снова столкнула в неожиданном месте, в неподходящее время. Делали с ним вид, что впервые видим друг друга. Алла, к счастью, не заметила нашего с ним удивления от этой встречи. С огромным трудом заставила себя задержаться у них еще на пару часов… Он, кажется, тоже не мог дождаться, когда я уйду, но не подал виду… Мы оба терпели присутствие друг друга только ради Аллы… Но теперь, я никогда больше не появлюсь в их доме».
Дневник Инги.
Запись от 27 апреля.
Дима читал сводку о ДТП, произошедших в городе за последнюю неделю, вальяжно раскинувшись в кресле у окна. По выражению его лица казалось, что подобное чтиво доставляет ему немало удовольствия. Он часто посматривал то на часы на своей руке, то на лежащий рядом мобильный телефон, ожидая, видимо, важного звонка. С утра он был каким-то агрессивным и раздраженным, но старался не подавать виду… Долгожданный звонок, наконец-то, раздался. Отбросив газету в сторону, Дима ответил на звонок: «Да… Хорошо… Да, конечно, могу… Да, заеду и привезу бумаги». Убрав сотовый в карман, он подошел к жене, которая готовила обед.
- Алла, мне позвонили… Я должен буду сейчас уехать ненадолго…
- Куда? Но сейчас Инга скоро приедет, я вас хотела бы познакомить,- прервала женщина мужа.
- Я только отвезу документы Сергею и вернусь. Ты же понимаешь – работа, бизнес… Я вернусь быстро,- как-то по-детски начал оправдываться Дима.
- С твоей проклятой работой я тебя даже по выходным не вижу,- пожаловалась она мужу.
- Солнышко мое, ну не сердись, я обещаю, что быстро вернусь! – он поцеловал жену и ушел.
Алла несколько минут наблюдала из окна, как Дима вышел из подъезда и сел в машину, а затем скрылся из поля зрения…
К дому подъехала темно-синяя иномарка, через несколько секунд из салона автомобиля вышла молодая светловолосая женщина в темных очках. Одета она была весьма элегантно, но при том достаточно строго – черный брючный костюм.
«Тяжелый сегодня день выдался. Работы очень много. Устала смертельно. Надо отдохнуть, как следует, восстановить силы, а завтра - к подруге… Только странное у меня какое-то предчувствие, что не надо бы мне к ней ездить».
Дневник Инги.
Запись от 24 апреля.
«Совсем не чувствую себя отдохнувшей. С трудом заставила себя подняться с постели и принять душ. Приготовила кофе – взбодрило немного, но все равно, нет сил что-либо делать, а уж куда-то ехать – тем более… Аллу навещу завтра… Надеюсь, она на меня не обидится…
Если б она только знала, как я ей завидую. И муж у нее заботливый, и ребенок скоро будет. У меня тоже все это могло бы быть… Счастливая она».
Дневник Инги.
Запись от 25 апреля.
«Вчера была у Аллы… «Познакомилась» с ее мужем… Я ожидала увидеть кого угодно, но только не его... Он тоже очень удивился, увидев меня. Я думала, мы с ним никогда больше не встретимся, но судьба нас снова столкнула в неожиданном месте, в неподходящее время. Делали с ним вид, что впервые видим друг друга. Алла, к счастью, не заметила нашего с ним удивления от этой встречи. С огромным трудом заставила себя задержаться у них еще на пару часов… Он, кажется, тоже не мог дождаться, когда я уйду, но не подал виду… Мы оба терпели присутствие друг друга только ради Аллы… Но теперь, я никогда больше не появлюсь в их доме».
Дневник Инги.
Запись от 27 апреля.
Дима читал сводку о ДТП, произошедших в городе за последнюю неделю, вальяжно раскинувшись в кресле у окна. По выражению его лица казалось, что подобное чтиво доставляет ему немало удовольствия. Он часто посматривал то на часы на своей руке, то на лежащий рядом мобильный телефон, ожидая, видимо, важного звонка. С утра он был каким-то агрессивным и раздраженным, но старался не подавать виду… Долгожданный звонок, наконец-то, раздался. Отбросив газету в сторону, Дима ответил на звонок: «Да… Хорошо… Да, конечно, могу… Да, заеду и привезу бумаги». Убрав сотовый в карман, он подошел к жене, которая готовила обед.
- Алла, мне позвонили… Я должен буду сейчас уехать ненадолго…
- Куда? Но сейчас Инга скоро приедет, я вас хотела бы познакомить,- прервала женщина мужа.
- Я только отвезу документы Сергею и вернусь. Ты же понимаешь – работа, бизнес… Я вернусь быстро,- как-то по-детски начал оправдываться Дима.
- С твоей проклятой работой я тебя даже по выходным не вижу,- пожаловалась она мужу.
- Солнышко мое, ну не сердись, я обещаю, что быстро вернусь! – он поцеловал жену и ушел.
Алла несколько минут наблюдала из окна, как Дима вышел из подъезда и сел в машину, а затем скрылся из поля зрения…
***
К дому подъехала темно-синяя иномарка, через несколько секунд из салона автомобиля вышла молодая светловолосая женщина в темных очках. Одета она была весьма элегантно, но при том достаточно строго – черный брючный костюм.
Последнее редактирование:
Черная Леди
Стихотворение небеизвестного в интернете Мильхара
Здесь нет картин слащавых рая,
Где ангелы в снегу играют.
Здесь лишь огни во тьме горят —
Здесь храм прекрасной Тиамат!
Здесь не бубнят молитвы сонно,
На стенах не висят иконы,
Труп на кресте здесь не распят —
Здесь храм великой Тиамат!
Здесь нету истины единой,
Здесь нет рабов и властелина,
Здесь ложь с амвона не твердят —
Здесь храм мудрейшей Тиамат!
Здесь ни добра, ни зла не знают,
Здесь за грехи не проклинают,
Из-за угла здесь не следят —
Здесь храм светлейшей Тиамат!
Здесь жизнь — полет, а смерть — паденье,
Здесь есть и боль, и наслажденье...
Пересеклись здесь рай и ад —
Здесь храм прекрасной Тиамат!
Здесь нет картин слащавых рая,
Где ангелы в снегу играют.
Здесь лишь огни во тьме горят —
Здесь храм прекрасной Тиамат!
Здесь не бубнят молитвы сонно,
На стенах не висят иконы,
Труп на кресте здесь не распят —
Здесь храм великой Тиамат!
Здесь нету истины единой,
Здесь нет рабов и властелина,
Здесь ложь с амвона не твердят —
Здесь храм мудрейшей Тиамат!
Здесь ни добра, ни зла не знают,
Здесь за грехи не проклинают,
Из-за угла здесь не следят —
Здесь храм светлейшей Тиамат!
Здесь жизнь — полет, а смерть — паденье,
Здесь есть и боль, и наслажденье...
Пересеклись здесь рай и ад —
Здесь храм прекрасной Тиамат!
Последнее редактирование:
Черная Леди
Одиночество
Мелодичные звоны бокала
Заглушают седое пророчество,
Ночь друзей у меня отобрала —
Подарила взамен одиночество.
И не важно, какого я племени,
Кто мой дед, каково моё отчество,
Лишь стучит молотками по темени,
Час за часом, моё одиночество.
Пусть печально проходят прохожие,
Пусть о власти мечтают высочества —
Я закопана во дни непогожие,
И придавлена плитой одиночества.
Мелодичные звоны бокала
Заглушают седое пророчество,
Ночь друзей у меня отобрала —
Подарила взамен одиночество.
И не важно, какого я племени,
Кто мой дед, каково моё отчество,
Лишь стучит молотками по темени,
Час за часом, моё одиночество.
Пусть печально проходят прохожие,
Пусть о власти мечтают высочества —
Я закопана во дни непогожие,
И придавлена плитой одиночества.
Черная Леди
Да, люди разные рождаются,
И многие с рожденья заблуждаются,
Но вдруг один когда-нибудь поймет,
Что заблуждался...правду высказать рискнет.
Быть может не поверят люди, то не их вина,
Ведь правда же не ложь, да горькая она.
Не удивляйся если вдруг безумным назовут,
Так люди духом слабые от трудностей бегут.
Им легче жить во лжи, всегда во тьме блуждая,
Чем что-то изменить, о мире правду зная.
Не думай и о том, что не поймет народ,
Кому нужна свобода, тот за тобой пойдет!
И многие с рожденья заблуждаются,
Но вдруг один когда-нибудь поймет,
Что заблуждался...правду высказать рискнет.
Быть может не поверят люди, то не их вина,
Ведь правда же не ложь, да горькая она.
Не удивляйся если вдруг безумным назовут,
Так люди духом слабые от трудностей бегут.
Им легче жить во лжи, всегда во тьме блуждая,
Чем что-то изменить, о мире правду зная.
Не думай и о том, что не поймет народ,
Кому нужна свобода, тот за тобой пойдет!
Черная Леди
Не верь тому, кто всем кричит о мудрости своей,
Кричит он это потому, что сам глупей людей.
Не верь тому, кто на крови построил власть свою,
Та власть потребует однажды пролить кровь и твою.
Не верь тому, кто говорит, что в жизни нет проблем,
Он сам не верит в эту чушь и лжет напрасно всем.
Не верь тому, кто говорит, что тьма слабей чем свет,
По силе равные они и победителя здесь нет.
Не верь тому, кто говорит про вечную любовь,
Ничто не вечно в этом мире, другую он полюбит вновь.
Не верь тому, кто говорит, что счастья тоже нет,
Поверь мне, он и сам не верит в этот бред.
Кричит он это потому, что сам глупей людей.
Не верь тому, кто на крови построил власть свою,
Та власть потребует однажды пролить кровь и твою.
Не верь тому, кто говорит, что в жизни нет проблем,
Он сам не верит в эту чушь и лжет напрасно всем.
Не верь тому, кто говорит, что тьма слабей чем свет,
По силе равные они и победителя здесь нет.
Не верь тому, кто говорит про вечную любовь,
Ничто не вечно в этом мире, другую он полюбит вновь.
Не верь тому, кто говорит, что счастья тоже нет,
Поверь мне, он и сам не верит в этот бред.
Черная Леди
Стих не мой, но мне понравился
Брат
Мы встретились опять,
Мой враг...
А был когда-то брат,
Но вдруг
Всё изменилось враз,
И ты
Теперь не друг — палач.
Занёс
Я над тобой клинок.
Судья —
Он вынес приговор...
Убить
Давно мечтаю я
Тебя.
Спасёт только мольба,
И ты
Вдруг на колени встал.
"Прости!" —
Ты громко прокричал.
Рука
Вдруг дрогнула моя,
А ты,
Использовав момент,
Вонзил
Мне в сердце свой стилет,
"Прости!" —
Сказал ты мне опять, —
"Умри..."
Брат
Мы встретились опять,
Мой враг...
А был когда-то брат,
Но вдруг
Всё изменилось враз,
И ты
Теперь не друг — палач.
Занёс
Я над тобой клинок.
Судья —
Он вынес приговор...
Убить
Давно мечтаю я
Тебя.
Спасёт только мольба,
И ты
Вдруг на колени встал.
"Прости!" —
Ты громко прокричал.
Рука
Вдруг дрогнула моя,
А ты,
Использовав момент,
Вонзил
Мне в сердце свой стилет,
"Прости!" —
Сказал ты мне опять, —
"Умри..."
Черная Леди
Ты пришёл в ночи,
Ты был словно призрак,
Шаги неслышны,
Не слышу, но мыслю:
Я знаю ты здесь
Вновь будешь в тени
Молчать и смотреть
Лишь скажешь: Смирись!
Глаза загорятся,
Красным сверкнув,
"Тебе надо сдаться"
Скажешь, зевнув.
Плащ распахнётся,
Увижу я меч.
Сердце забьётся,
Сниму халат с плеч.
"Пути больше нет,
Истреблю весь ваш род..."
Смирюсь, на коленях...
"Убейте, милорд...
Мне жизнь не мила,
Я загнанный зверь."
Я глаза подняла:
"Убейте! Теперь!"
Ты руку занёс..
Посмотрел мне в лицо...
Но тут уж нет слёз...
Удар! и с концом...
Ты был словно призрак,
Шаги неслышны,
Не слышу, но мыслю:
Я знаю ты здесь
Вновь будешь в тени
Молчать и смотреть
Лишь скажешь: Смирись!
Глаза загорятся,
Красным сверкнув,
"Тебе надо сдаться"
Скажешь, зевнув.
Плащ распахнётся,
Увижу я меч.
Сердце забьётся,
Сниму халат с плеч.
"Пути больше нет,
Истреблю весь ваш род..."
Смирюсь, на коленях...
"Убейте, милорд...
Мне жизнь не мила,
Я загнанный зверь."
Я глаза подняла:
"Убейте! Теперь!"
Ты руку занёс..
Посмотрел мне в лицо...
Но тут уж нет слёз...
Удар! и с концом...
Черная Леди
ты счастлив был, ты улыбался
и другу руку смело подавал.
но было время- забывался,
и в бездне Тьмы ты пропадал.
и вот ты шел: упал, споткнулся.
шепнул ты другу: "Помоги"
но друг твой только отвернулся,
он не подаст тебе руки!!!
И сердце вдруг похолодело
не верил ты, что предали тебя...
Судьба так редко ранит тело,
Все чаще цель ее - Душа.
Поднялся ты, но друга нет,
Один стоишь ты пустоте.
На твой вопрос ответа нет,
Лишь маска скорби на лице.
ты верил другу- он не понял,
но ты простил молчание ему.
Лишь с губ сорвалось что-то вроде стона
Застыл навек вопрос твой: "почему?"...
и другу руку смело подавал.
но было время- забывался,
и в бездне Тьмы ты пропадал.
и вот ты шел: упал, споткнулся.
шепнул ты другу: "Помоги"
но друг твой только отвернулся,
он не подаст тебе руки!!!
И сердце вдруг похолодело
не верил ты, что предали тебя...
Судьба так редко ранит тело,
Все чаще цель ее - Душа.
Поднялся ты, но друга нет,
Один стоишь ты пустоте.
На твой вопрос ответа нет,
Лишь маска скорби на лице.
ты верил другу- он не понял,
но ты простил молчание ему.
Лишь с губ сорвалось что-то вроде стона
Застыл навек вопрос твой: "почему?"...
Черная Леди
Скажу сразу - не мое стихотворение. Его написал один мой хороший друг.
Джунгли: бетон и стекло.
Хищные взгляды вокруг.
Тебе в этой жизни легко,
Пусть даже мало кто друг.
Ты просто привык выживать -
Всегда напряжён и готов.
Ты просто готов убивать
Всех, на ком бремя оков.
Усвоил один закон:
Не доверять, не любить.
И пусть даже страшен он,
Но с ним тебе легче жить.
Любимых не надо терять.
Ни боли, ни лжи в ответ.
Так очень просто стрелять,
Легко поднять пистолет.
Ты хищник. Ты вечный боец.
Тебе незнаком покой,
Но есть в твоей жизни конец,
Когда ты уйдёшь на постой.
Когда ты устанешь быть.
Когда в сердце вспыхнет пожар.
Тогда ты захочешь любить,
Но сердце погибнет от ран.
Джунгли: бетон и стекло.
Хищные взгляды вокруг.
Тебе в этой жизни легко,
Пусть даже мало кто друг.
Ты просто привык выживать -
Всегда напряжён и готов.
Ты просто готов убивать
Всех, на ком бремя оков.
Усвоил один закон:
Не доверять, не любить.
И пусть даже страшен он,
Но с ним тебе легче жить.
Любимых не надо терять.
Ни боли, ни лжи в ответ.
Так очень просто стрелять,
Легко поднять пистолет.
Ты хищник. Ты вечный боец.
Тебе незнаком покой,
Но есть в твоей жизни конец,
Когда ты уйдёшь на постой.
Когда ты устанешь быть.
Когда в сердце вспыхнет пожар.
Тогда ты захочешь любить,
Но сердце погибнет от ран.
Черная Леди
И вот еще одно его стихотворение...
Нарисуй для меня настроение.
Чёрной краской - обиду, печаль.
Нарисуй для меня настроение.
Новых кистей на это не жаль.
Нарисуй для меня настроение.
Красной краской - злость или боль.
Нарисуй для меня настроение,
Или выбери новую роль.
Нарисуй для меня настроение.
Лёгким взмахом, кисти мазком.
Нарисуй для меня настроение,
И вдвоем мы его проживём.
Может жёлтые краски остались?
Ты веселье мне нарисуй.
Чтобы исчезли слёзы печали,
Нарисуй для меня, нарисуй.
Нарисуй для меня настроение,
Чтобы было сродни твоему,
Нарисуй для меня настроение,
И я лучше тебя пойму.
Нарисуй для меня настроение.
Чёрной краской - обиду, печаль.
Нарисуй для меня настроение.
Новых кистей на это не жаль.
Нарисуй для меня настроение.
Красной краской - злость или боль.
Нарисуй для меня настроение,
Или выбери новую роль.
Нарисуй для меня настроение.
Лёгким взмахом, кисти мазком.
Нарисуй для меня настроение,
И вдвоем мы его проживём.
Может жёлтые краски остались?
Ты веселье мне нарисуй.
Чтобы исчезли слёзы печали,
Нарисуй для меня, нарисуй.
Нарисуй для меня настроение,
Чтобы было сродни твоему,
Нарисуй для меня настроение,
И я лучше тебя пойму.
Тельпинор
Серебряное Пламя Севера , Должность: , Странству
Леди! Очень живые стихи! преклоняю колено...
Черная Леди
Это так же принадлежит перу моего друга...
У меня мурашки...
Чуть коснувшись твоей руки,
Я на танец тебя пригласил.
Мне в глаза заглянула ты,
И я хрупкий твой стан обхватил.
Мы кружились в медленном сне,
Мне казалось, что я уже сплю.
Мягкий шёлк волос на плече,
Я шептал тебе тихо: "Люблю".
Я касался нежно тебя,
Я тобою одной дышал.
Ты была у меня одна,
Я других до тебя не знал.
Но мелодия кончилась вдруг,
Разрушая все мои сны.
Ты сломала кольцо моих рук,
Мне оставив одни мечты.
Я осколки мечты собирал,
Но не склеить и не сложить,
Я других до тебя не знал,
Без тебя мне, родная, не жить.
Новый вихрь зал закружил,
Снова медленный танец, увы,
Но вдруг голос твой нежный спросил:
"Почему не танцуете вы?"
Вообще, если кому интересно, то остальные его стихи можно прочитать тут http://www.stihi.ru/author.html?zipper
У меня мурашки...
Чуть коснувшись твоей руки,
Я на танец тебя пригласил.
Мне в глаза заглянула ты,
И я хрупкий твой стан обхватил.
Мы кружились в медленном сне,
Мне казалось, что я уже сплю.
Мягкий шёлк волос на плече,
Я шептал тебе тихо: "Люблю".
Я касался нежно тебя,
Я тобою одной дышал.
Ты была у меня одна,
Я других до тебя не знал.
Но мелодия кончилась вдруг,
Разрушая все мои сны.
Ты сломала кольцо моих рук,
Мне оставив одни мечты.
Я осколки мечты собирал,
Но не склеить и не сложить,
Я других до тебя не знал,
Без тебя мне, родная, не жить.
Новый вихрь зал закружил,
Снова медленный танец, увы,
Но вдруг голос твой нежный спросил:
"Почему не танцуете вы?"
Вообще, если кому интересно, то остальные его стихи можно прочитать тут http://www.stihi.ru/author.html?zipper
