Старая библиотека.

[Йору]

«Кто-то звал…долго и настойчиво. Этот голос пробивался сквозь мутную пелену сознания, разгребая ее стоячие воды, греб по-глупому долго, но не зря.
- Моран. Моран. Моран, Моран, Моран, Моран, Моран, МОРАН!!!
- Не кричи так, Тиа…
- Ты жива, черт бы тебя подрал! Пятые сутки зову! Эльвиг и Хатори давно уже смирились с мыслью… Они просто плохо тебя знают, Моран!
- Хм… Редко когда ты настолько теряешь самообладание, Тиалан…
- Сейчас мне все равно. Главное, ты слышишь меня, ты жива…
- Тиа, мне тяжело… сил мало. Дай мне время. Поговорим по…
-Только не смей засыпать, Моран…
- Я проснусь, не волнуйся…
- Вот поэтому и стоит волноваться.
Снова провалилась во мрак бессильного, на грани смерти сна. В теле было жуткое ощущение пустоты. Моран не могла даже пошевелиться. Требовалось время. Регенерирующая сила по-прежнему ощущалась внутри, пусть намного слабее, чем раньше, но восстановление шло – не быстро, но шло, делая медленные, слабые, но верные шаги к жизни. Постепенно срастались мелкие раны в тканях, организм восстанавливался, хотя должен был давно разложиться и сгнить, потому что любой человек уже умер бы от внутреннего кровотечения. Но Моран уже не была человеком – с тех самых пор, как получила Знак, и даже сейчас, лишившись его…»

 

[Йору]

«Холодно. Что-то острое уперлось в бок.
Моран открыла глаза. Свое тело она чувствовала хорошо: не та сила, что была раньше, но все же не тот ноль, который она ожидала ощутить. Нащупала рукой мешающий предмет: «Черт, холодно здесь!» и откинула чью-то ребровую кость в сторону. Глаза не потеряли остроты зрения. Даже в полной темноте, Моран видела, а это уже обнадеживало. Она встала, потянувшись: полное ощущение собственного тела – хорошо. Оглядела себя. Одежда на месте, хотя плащ все-таки забрали. Кунай… всего один… и тот не ее. Кто-то оставил. Оружие Моран забрали. Взяв несколько великоватый для ее руки кунай, девушка повертела его, попробовав сделать пару выпадов, перекинула из руки в руку, швырнула в стену. Ловкость осталась, а силы были не те: нож вошел в камень только наполовину. Однако нельзя было сказать, что дарованное ушло, а наработанное осталось. Ловкость была только результатом работы Моран, но такое зрение не было доступно человеку. Нужно было устроить максимально полную проверку своих возможностей, потому что чем больше их сохранилось, тем больше у Моран будет шансов выбраться отсюда. Интуитивно щелкнула пальцами: черная сфера запульсировала над ладонью. Без размаха, Моран метнула ее в темноту коридора. Силовой толчок ощутился только спустя полминуты. Значит, она где-то в середине подземелий башни. Моран помнила их до сих пор. И их центр было место самое неприятное: длинные, темные лабиринты коридоров, ни одного окна и возможности спрятаться в камере, что вполне могло пригодиться, ибо чутье и интуиция, выработанные за десятки лет, не могли ошибиться – в подземелье Моран была не одна. Теперь было очень сложно сквозь стены и на таком расстоянии определить, кто еще здесь находился, тем более что распределение сил по подземелью было неравномерным. Что ж, значит, эти способности сильно ослабли. «Наверно, теперь я не смогу определить силу противника, не столкнувшись с ним, - вздохнула Моран. – Не хорошо это». Способность концентрировать силовые потоки ушла безвозвратно, управления ими, как следствие, - тоже, что сильно уменьшало шансы Моран на победу, поскольку ловкость, черные сферы, полные пустоты – энергии Поглощения, не могли гарантировать победу. Пусть эти навыки были неповторимы, но самой сильной стороной была возможность управления силовыми потоками: фактически, это поддерживало столь долгую для человека жизнь Моран, питало силы, позволяло никогда не спать, почти не нуждаться в еде и отдыхе, не говоря уже о невероятных возможностях в защите и атаке. Удивительно, что мозг Моран смог поддержать мысленную связь с Тиаланом, хотя даже при полных возможностях служителя, она не была сильна в телепатии. Что ж, надо было подумать, как выбраться…
Странный шорох. Едва уловимый, не органический.
Моран запустила руку в карман, вытащив оттуда идеально ровно сложенный лист бумаги. Вроде, ничего опасного. Девушка рывком развернула лист, швырнув его на порядочное для бумаги расстояние. Черный, как и все окружающее пространство, лист почти бесшумно опустился на пол. Все в порядке. Подойдя, Моран подняла бумагу с пола и аккуратно расправила. Ничего не видно.
Хм, черный лист. Насколько я помню, только один мой знакомый пишет на таких листах.
- Адашэ, - вслух произнесла Моран.
По листу быстро поползли ярко белые линии, сплетаясь в слова. Значит, до нее письмо не нашли.
Что ж, молодец, Адашэ, подумал обо мне…
Едва заметно улыбнувшись, Моран начала читать, даже не заметив за собой столь человеческого проявления эмоций.
Моран, если ты читаешь это письмо, то все в относительном порядке, т.е. ты точно жива. Для начала это уже хорошо. И не надо мне говорить, чтобы Я не вмешивался, Моран. Ты не хуже меня знаешь, что уж кто-кто, а я тебя в беде не брошу. Ни за что. И уверен, что сейчас ты благодарна мне за это. (Кстати, какого это - ясно ощущать эмоции?)
- Не чувствую особой разницы, - ответила письму Моран.
Теперь серьезно. Все же дело твое плохо. Никто тебя из подземелья не выпустит. Я пытался говорить с Ашрованом. Единственный вариант, это если ты сама сможешь получить свободу, хотя я полагаю, что из Луаны в любом случае придется уйти. Но это уже конец, а до него еще надо дожить.
Сколько сил и способностей у тебя осталось? Если их не осталось вообще (что, признаю, вероятно), то шанс выбраться один из миллиона. В этом случае, можешь забыть об этом и тихо умирать, потому что твое спасение приведет только к смерти всех нас. Ежели силы остались, то постарайся оценить их как можно точнее. Я верю, что твой разум никуда не делся. Знаю, что мне ты об этом не скажешь, но есть кое-кто, с кем ты могла говорить всегда и везде. Понимаешь, куда я клоню?
В ближайшее время отправлюсь к Правителю Эльфов в Древние леса бывших твоих земель. Не люблю лесной народ, но обстоятельства не позволяют мне ворочать нос. Ранора последит за тем, чтобы никто не попытался тебя убить. Но в подземелье выживай сама. Знаешь, что служителям запрещено там появляться. Неделя должна пройти в тишине. Не та неделя, с момента твоего попадания в эти темные катакомбы, а неделя с того момента, как ты прочтешь это письмо и расскажешь о своем положении этому эльфу.
Я знаю тебя всю жизнь, Моран. Такие, как ты, просто не умирают, так что не разочаруй меня и своих друзей-эльфов. Легенде Ашрована нельзя сгнить в катакомбах Башни…
Адашэ Готайхо»

 

[Йору]

«Письмо рассыпалось серым пеплом. Моран кивнула в знак благодарности старому другу. Идти на такое… что ж, должна быть веская причина. У Адашэ она всегда была.
- Тиалан, слышишь меня?
- А… Моран? Как ты?
- Как может чувствовать себя тот, кто лишился сил и заточен в подземельях Ашрована?
- Ясно. Вчера ко мне прибыл Адашэ Готайхо, знаешь такого?
- Еще бы не знать. Он служитель моего поколения, я его знаю всю жизнь.
- Тогда ты должна знать, что ему нужен ответ.
- Думаю, шанс есть. Основную способность я потеряла, но кое-что все же сохранилось. Передай Адашэ, что шанс есть. Не большой, но есть.
- Я повышу его вероятность. Думаю, ты протянешь там пять дней?
- Пять? Протянуть?...М-м, что ты подразумеваешь?
- Не помри с голоду. Ведь твое тело лишено былой выносливости…
- Догадливый ты.
- Я послал к тебе кое-кого. Дождись, умоляю, Моран.
- Кого?
- Имя «Исирин де Хаара» тебе о чем-нибудь говорит?
- …Должно говорить, но не могу вспомнить.
- Не удивлен. Ничего, он напомнит о себе сам.
- Подожду… Если будет что сказать, стучись, не стесняйся. Много спать здесь опасно.
- Обнадеживает, - усмехнулся Тиалан, оборвав разговор.
Моран пнула валявшиеся под ногами кости. Надо выбираться отсюда. Хотя бы к краю башни подобраться, увидев свет, падающий сквозь узкие окна.»

 

[Йору]

«Глухая тишина. Мерные, едва слышимые шаги. Ленты коридоров, редкий треск или стук костей. Наверно, минул уже день… или пол дня. Тяжело судить о времени, когда не видишь ни солнца, ни луны, ни даже неба.
В нос ударил запах железа, соли… запах свежей крови.
Щелчок.
Моран насторожилась, черная сфера замерла в отведенной для удара руке, другая рука сжала кунай, готовясь при малейшем шорохе направить его в нужную сторону, но шороха не было, и не было того, кто мог бы подать признаки жизни. Наклонившись, девушка осмотрела следы крови на полу – свежие, не прошло и часа. Аккуратно положила сферу поглощения на первые капли и толкнула вперед. Кровь достаточно быстро высыхала и расщеплялась под силой шара, катившегося вперед и уничтожающего ее следы. Моран не спеша шла дальше за сферой, внимательно оглядывая пространство коридора, хотя мысли ее не концентрировались вокруг возможной опасности. Все-таки, опыт сказывался.
И правда, былой выносливости нет. После возможности не есть месяцами, эти шесть? Семь? Не суть. Эти несколько дней отразились на мне весьма ощутимо: я есть хочу. А еще пить. Но до воды доберусь через минут двадцать, если я правильно угадала свое месторасположение, а вот как быть с едой? (фыркнула) Кто бы мог подумать, что меня будут волновать такие банальные вопросы!
Путь Моран сделал очередной поворот, приведя ее в небольшой зал с шумом плещущийся воды: здесь был один из восьми источников подземелья. Сфера стала увеличиваться, но была мгновенно рассеяна движением руки Моран. Девушка присела над телом и осмотрела его: ребенок был еще жив, хотя раны получил тяжелые – небольшие царапины на голове и шее, раздробленна одна коленная чашечка, на спине в районе ключицы был глубокий, полти сквозной след от удара и еще несколько менее глубоких полос от когтей. Сердце билось слабо, но на удивление ровно. Особой силы в теле ребенка не ощущалось, но было что-то поддерживающее жизнь, хотя при таких ранах эта девочка, лет девяти, должна была уже умереть – пусть не от их тяжести, но от потери крови. Моран повернула ее к себе лицом, на котором был заметен узор темных линий. Так и есть – будущий Хранитель Мертвых. Моран наклонилась к девчонке…»

 

[Йору]

«Хранители Мертвых не были ни сильны, ни уникальны в своем роде, хотя число их было не велико. Странно, что такое могло произойти в Башне. Редко Знак приводил к таким изменениям, хотя удивляться не приходилось. Давно, когда Моран еще не охраняла земли, а только выполняла задания, поступавшие в Башню, ей, как и еще некоторым перспективным служителям того двадцатилетия, приходилось обучать молодых и наблюдать за их развитием. Даже сейчас, вспоминая это, Моран могла смело сказать, что в самой Башне Ашрована это было самым интересным, ибо результат никогда нельзя было знать наверняка.
- Эй, ты слышишь меня? – обратилась Моран к девочке.
- Да, - слабо, но достаточно уверенно ответила она, приоткрыв глаза. – Кто вы?
- Все вы первым делом любите задавать этот вопрос, - усмехнулась девушка, сев на бортик фонтана. – Меня зовут Моран.
- Моран-stryga? – переспросила девочка.
- Угу, - недовольно кивнула Моран, - но это только прозвище. Никакая я не колдунья… Ты кто?
- Асана, - представилась девчушка, попытавшись сесть, но лишь безвольно повалилась на пол и заскулила от боли.
- Лежи тихо, Асана, и не двигайся, - велела Моран, зачерпнув воды из чаши фонтана и сделав несколько больших жадных глотков. Жизнь наполняла тело. – У тебя серьезные раны, но если будешь лежать тихо, то шанс выжить есть, причем достаточный. Пройдет дня три, и ты сможешь встать.
- Я не умру? – с некоторым удивлением спросила Асана.
- Глупо, - подумала Моран и ухмыльнулась в ответ, убрав кунай. – Умрешь, если хочешь этого, а если нет, то сможешь жить дальше. Я не ошибусь, так что выбирай.
- Что вы здесь делаете? – Асана кивком поблагодарила ашрованку за ее слова.
- Пытаюсь выбраться, - с некоторой неохотой ответила Моран. – Я больше не служитель Ашрована.
- Вас изгнали? – уточнила Асана.
- Для ребенка, ты задаешь слишком много ненужных вопросов, - отрезала Моран. – Спроси уж лучше что-нибудь посущественнее для самой себя, пока я здесь.
- Я тут… чтобы стать служителем Башни?
- Тут ты для проверки на жизнеспособность. Это второй этап проверки.
- А первый?
- А первый – это отбор: брать тебя вообще или не брать.
- Я стану такой же сильной, как вы или леди Рейха?
- А, значит, ты с пустошей – владений Рейхи… Нет, такой же сильно ты не станешь, - Моран еще не умела дарить людям надежду. Даже обретая человеческие чувства и эмоции, управлять ими и словами одновременно получается не сразу. А в подземельях надо было оставаться служителем, а не человеком. – Ты не будешь служителем Ашрована, зато станешь Хранителем мертвых, Асана.
- Я… кем?- не поняла она.
- Хранителем Мертвых, - повторила Моран. – Это нечто обратное некроманту.
Асана непонимающе хлопала глазами.
- Потом тебе расскажут, но суть в том, чтобы не допускать появления неупокоенных, - отмахнулась Моран. - Скажи лучше, кто на тебя напал? Судя по ранам, некто с силой демона… ну, пепельно-серый цвет кожи, когти, оранжевая сетчатка глаза и как бы пустой зрачок, - лениво помахивая рукой, объясняла Моран, - какого-нибудь странного оттенка волосы, высокая скорость передвижения… и т.д., и т.п. Угадала?
- Да, - тихо кивнула девочка. – Это мой брат – Вергук.
Типичные имена жителей пустынных земель. Хотя очень редко в Башню забирали двух детей из одной семьи. Разве что…
- Слушай, а Вергук тебе не брат-близнец? – поинтересовалась Моран.
- А как вы узнали? – прошептала Асана…»

 

[Йору]

«Этого Моран и опасалась. Близнецы. Самая паршивая участь в Ашроване! Из всех, обращенных в служителей, выжили только Ранора и Рейха, но не потому, что держались друг за дружку. Просто обе получили немалую силу, способную противостоять другой. И две сестры выжили, хотя это даже сейчас накладывало свой отпечаток на их жизнь. Сила делилась на двоих, но не соединяла их, а, напротив, из-за идентичности, превращала в кровных врагов. Сложно было объяснить это явление, учитывая, что принцип влияния Знака был непредсказуем, но сила одного близнеца стремилась к уничтожению дубликата. К уничтожению и поглощению. Человеческое сердце не могло это понять, поэтому выживал тот, у кого Знак раньше срастался с организмом и мозгом.
- Потому что именно это объясняет, почему он попытался тебя убить, - пояснила Моран.
Девочка побледнела, легкая дрожь пробежала по ее телу.
- Почему? – прошептала она.
- Потому что такова природа вашей силы, - произнесла Моран. – Ты ведь боролась в ответ?
Асана промолчала.
- Не суть, - Моран глотнула еще воды. – Сила демона велика. Твой брат вернутся. Найдет. И убьет тебя.
Слезы навернулись на глаза Асане.
- Раньше, чем через два дня, ты даже на ноги встать не сможешь, - вздохнула Моран. – Ты еще живая, а не полумертвая. Регенерационные способности слабые, хотя даже при таком развитии, как сейчас, максимально быстрый срок – два дня, более вероятный – три с половиной. Худший вариант я не беру в расчет, так как выживание уже будет маловероятно. Но шансы по-прежнему есть. Я уничтожила следы крови. Давно вы здесь?
- Нет, - едва слышно пролепетала в ответ Асана.
- Значит, твой брат вполне может заплутать. Хоти жить, и ты выживешь. Сила подскажет путь.
Асана захлюпала носом.
- Не плачь, - Моран утерла ей лицо рукавом и прополоскала ткань в воде. – Будет хорошо слышно.
Девочка дрожала, но, шмыгнув носом еще раз, послушно притихла.
Моран одобряюще кивнула, попила еще воды и пошла прочь. Она понимала, что ребенку невыразимо тяжело вновь оставаться одной, почти ничего не различая во мраке, но еще не известно, что лучше: умереть или служить Башне. Если Асана не выдержит – она умрет и обретет покой, а если действительно захочет жить, то справиться и с болью, и с осознанием неизбежного убийства. А, может, станет сильнее и, как и сестры-легенды, сумеет этой участи избежать».

 

[Йору]

Йору оторвала взгляд от книги и посмотрела на Роэна, который разложил уже больше половины книг из стопки на полу.
- Что случилось? - мягко спросил эльф, заметив ее взгляд.
- Просто не ... неужели я бросила ребенка умирать в этих подземельях? - спросила девушка. - И ... и я до сих пор не вижу в этом ничего...
- Там была все же другая жизнь, другие ... способы выживать, если так можно выразиться, - заметил Роэн, прервав свою работу.
- Я понимаю, о чем ты.
- Само-собой. И нет в этом ничего...
- Вот именно, что ничего нет.
- Просто таков путь. Сейчас ведь все иначе.
- Бесспорно. Почему ты оправдываешь меня, Роэн? - усмехнулась Йору.
- Потому что никогда не сожалей о прошлом, - улыбнулся в ответ он. - Ты не сожалела. Так не сожалей и теперь, воскрешая эти события в памяти. В действительности, ты сама знаешь, что поступала правильно.

 

[Йору]

«Из мрака на Моран смотрели горящие глаза, полные голода и ненависти. Значит, неудачный процесс. Вышел зверь… или скоро выйдет, как только найдет ресурсы для развития. Существо кинулось на Моран, которая спокойно сделала шаг в сторону, уклонившись от удара. Это еще ребенок. Девушка отпрыгнула назад, наискось отступая вправо, не давая зверенышу задеть себя довольно-таки большими и явно острыми клыками.
Убивать детей… фу, какая мерзкая работа. Лучше просто измотаю его…
Внезапно желтая радужка глаз остро сверкнула, прорезав пространство. Точки замелькали по коридору, приближаясь с такой скоростью, что просто слились в следы грязно желчных полос.
Это уже не очень хорошо.
Сальто назад, не спуская взгляда, с кошачьих глаз, ловкий удар кунаем сверху. Послышался сдавленный рык, запахло злостью, резкие, набиравшие темп движения молодого, полного яростного бешенства чудовища сопровождались хлюпом и мокрыми брызгами текучей из раны крови. Подпустив его максимально близко, Моран рванулась в сторону, дав зверенышу врезаться на полном ходу в стенку и потерять координацию. Конечно, с опытным зверем эта дешевая уловка обеспечила бы только обед зверю и ничего более, но, сделав ставку на молодость и инстинктивную слепость внезапного противника, девушка не ошиблась. С разворота метнула кунай, попав в цель, о чем возвестил резкий, высокий вопль, потом мокрый кашель. Значит, легкие. Через несколько секунд наступила тишина. Моран осмотрела еще теплый и кровоточащий труп. Выросло бы что-то на подобие авенго, только с кошачьей ловкостью и мстительностью.
Но, отчасти, девушка понимала это загнанное в лабиринт коридоров несчастное существо, во мрак, наполняемый то давящей тишиной, но разными шорохами и криками. Сейчас Моран знала, что такое голод, хотя по-прежнему так и не могла найти, что можно съесть. Между тем, силы ощутимо уходили. Телу нужна была не только энергетическая подпитка. Отрезав кунаем еще не остывшую руку убитого ребенка, Моран замерла, глядя на нее. Подняла с пола. Осязание мгновенно ощутило структуру руки: жесткое, плотно соединенное мелкими тканями мясо, сотни мелких, еще полных не свернувшейся крови сосудов, ветвистая вена, толстый слой кожи… Отвращение, легкая тошнота, подкатили к горлу, перехватив на мгновенье дыхание. Моран отшвырнула полный вязкой, омерзительно реальной жизни предмет и уничтожила все силой поглощения.
Резко развернувшись, девушка быстро миновала коридор, потом еще один и вошла в небольшую камеру, где слышался слабый плеск воды и тусклый свет, сочившийся сквозь решетку, освещал черно-серые стены и треснувшие кости, валявшиеся в полном хаосе на полу. Умывшись холодной водой, Моран устало прислонилась к стене Западной части башни.
- Тиалан…
- Да?
- А что вы собираетесь делать?
- Вытащить тебе оттуда. Что за глупые вопросы, Моран!
- Я не настолько глупа, чтобы этого не понять, - отрезала Моран. – Но как вы собираетесь все это провернуть?
- Честно? – прямо уточнил Тиалан.
- Удивлюсь, если ты сможешь мне соврать.
Тиалан усмехнулся.
- Если честно, то, как получиться.
- Что значит…
- То и значит, леди Моран. И в успехе, лично я, не сомневаюсь.
- Ты не когда не проигрывал.
- Мне принимать это как комплемент или как предостережение?
- Как факт. Посмотрим… Спасибо, что делаешь это, Тиалан.
- Что мне на это ответить…? Хм, на все есть причины.

 

[Йору]

«Шло время. Последний луч зари догорел, просачиваясь во мрак подземелья сквозь траву и решетку, отдельными огненными пятнышками вспыхивая на стенах. Моран лежала на чьих-то костях, глядя на серый камень и провожая взглядом уже угасший день, который сменили ночные сумерки. Кости неприятно и даже больно впивались в тело, но это помогало ни на чем не концентрировать мысли и лежать с пустой головой, абстрагируясь от мира (при этом все-таки улавливать все шорохи и его движение), и не впасть в голодный бред или обморок. Как люди живут с этим… с чувствами, ощущениями? Утомляет. Однозначно. Хотя Моран уже начинала привыкать…
Легкий шепот травы. Моран не шелохнулась, только глаза окинули взглядом помещение: кто-то приближался. Едва заметное колыхание пространства.
- Вот я и здесь, леди Моран, - этот голос звучал словно в глубине, не имея источника, проникая всюду, легкой прохладой пробежал по телу девушки. - …Впрочем, ты же не любишь это имя… Прости, Йору, кажется я добирался слишком долго.
- Йору… - эхом откликнулась Моран, сев. – Редко кто меня так называет. Разве что Тиалан, да и то только когда уверен, что никто… хм.
- Это имя живого, - прозвучал ответ. – Ты ведь теперь не раб Знака, так что имя льда и поглощения – Моран – можно оставить в прошлом.
- Можно… Мог бы хоть появиться передо мной. Это ведь совсем не сложно, я полагаю.
- Конечно, не сложно. Труднее сделать так, чтобы ты меня не увидела. Йору…
- М-м?
- Я не… не бойся. Пусть я ашрованец, но постараюсь…
- Не надо пытаться себя оправдать. Ты Служитель Ашрована. Каково это – я знаю не хуже… - Моран слегка сосредоточилась. – Моложе меня… но не на много…
- Ты не кажешься мне человеком, - усмехнулся невидимый собеседник в ответ. - Остается ашрованская рациональность, хотя ты чувствуешь как человек. Я это знаю.
- Заканчивай болтать, - Моран устало опустила голову. – Если ты назвал меня Йору, то должен помнить, что я предпочитаю видеть того, с кем говорю.
- Прости. Исирин де Хаара… Помнишь меня? – легкая рябь пробежала по мертвому спокойствию атмосферы камеры.
Из стены незаметно появился парень.
- Ну да, я сильно изменился… - на вид он был лет семнадцати, хотя Моран знала: ему не меньше сотни лет. – Признаю, это превзошло даже мои ожидания…
Моран посмотрела на него, замерев на какой-то миг. Не ожидала. Все-таки не ожидала.
Бледная кожа, серебристые волосы резкими штрихами торчали в разные стороны, как будто обрезанные мечом или кинжалом; невероятно чистые, без единой прожилки глаза с белым зрачком, бледно-голубого сияния. И эти глаза производили невероятное впечатление: пустые, глубокие, ледяные, словно остекленевшие, но полные опыта. С его бледнотой красиво контрастировал темный плащ Башни и одежда служителя, на поясе в ножнах покоился меч. Весь этот образ был словно в легкой дымке тумана.
- Служитель-признак, значит, мастер мертвых дел… - обращаясь к самой себе, произнесла Моран. – Исирин де Хаара, - она полуприкрыла глаза, - теперь я вспоминаю… Исирин.
- Конечно помнишь… - беззвучно произнес он, подойдя к Моран и протянув руку, чтобы помочь встать.
Ухватившись за холодную ладонь, Моран встала, но слишком резко для уставшего и почти не спавшего человека, повалилась на служителя земель Некрополя (оригинальное их название было трудно произносимо на местном языке), прижавшись лицом к плечу и обвив его шею руками. Что-то горькое подкатило к горлу, прокатилась по телу боль, горячие слезы жгли щеки, легкая дрожь заставляла тело иногда вздрагивать от тихих рыданий.
- Исирин, Исирин, Исирин…! Я… я похоронила тебя… Исирин…
- Йору, тише… - он прижал к себе девушку, пустив веки, чтобы она не видела его пустых, не отражающих ни души, ни мира глаз. – Не надо. Все хорошо. Жизнь такова – Fatum и все.
- Исирин… милый мой мальчик, - прошептала сквозь слезы Моран. – Я только сейчас смогла понять, что произошло. Ни один служитель Башни не способен это понять. На такое способны только люди… Надо же! В один миг, спустя столько лет. Я лишила тебя самого ценного, что может сохранить в себе ашрованец… даже не осознав… Исирин…
- Не надо пытаться себя оправдать, Йору, - что-то живое прозвучало в голосе вечной хладности могил. – Я почувствовал жизнь… ты ее убила, ты же и возродила. И Знак бессилен против жизни, что течет в тебе, всегда текла, - Башня Ашрован не смогла уничтожить ее. Когда-то давно я полюбил в тебе это тихое пламя свечи, что не угасло в обелиске из черного льда, а теперь я счастлив…
И с треском рушился мир, и падали осколки черного льда, с немой болью разбиваясь о землю правды, и тихо, но свободно дышал костер во мраке подземелий, где жизнь, тихо плача, прижималась к смерти больной, полной теплого ветра душой, а смерть любила жизнь. Просто любила…»

 

[Йору]

Йору закрыла книгу, протянув ее Роэну.
- Что? - он с неохотой и удивлением принял книгу из рук девушки. - Все так плохо?
- Почему, написано верно, - Йору передернуло от этих воспоминаний. - Не буду спрашивать, как ты это написал, просто дальше я читать не хочу.
- Былое?
- Да, былое и навсегда ушеднее. Этого больше нет в моей жизни. А что было - то словно не в ней, - девушка медленно побрела вдоль полок. - Сейчас я здесь, у меня иная жизнь... да и сама я другая. И люди вокруг другие, но я их люблю.
Роэн задумчиво наблюдал за девушкой. Отразившаяся на лице печаль смеилась тихой улыбкой.
- Если напишешь про меня еще одну книгу, то пусть она будет счастливой, хорошо? - Йору засмеялась. - Как моя новая жизнь.
- Хорошо, - улыбнулся в ответ Роэн, хотя в его улыбке не ощущалось радости.
- Тогда... прощай, Роэн, - тихо произнесла Йору.
- Ты больше не придешь? - не дрогнув, спросил он.
- Больше не приду, - ответила она, пристально, сосредоточенно посмотрев на него. - У меня другая жизнь и старой в ней нет места. Только мне, потому то я тот, кто я есть. И так было всегда.
Девушка развернулась и покинула зал, вскоре ее шаги затихли где-то вдалеке.
Бледно-голубые глаза с пустым белым зрачком внезапно спокойно блеснули в полумраке библиотечного зала, едва заметная грустная улыбка тронула тонкие губы. Вокруг темнело ,гасло пламя факелов и свечей и легка дымка призрачного тумана повисала в воздухе.

Она все поняла... к сожалению, наверно, гораздо раньше, чем дала мне это понять...

Последний след девушки исчез вместе с хранителем, растворившись в прохладной, пустой темноте.

 

[Йору]

Тихо потрескивало пламя факелов, шелестели страницы книг, шуршали мантии хранителей, изредки поскрипывали под ногами половицы, а та пустота, что повисла в миг расставанья, так и осталась где-то глубоко внутри тех брошенных книг...

...Какая порой тревиальныя проза, какая обычная история изложена в ней: как кто-то не понял друг друга... и что же? Разрушилось все и закончилось так быстро и просто, словно ничего в мире и не было.
Подчас так легко ошибиться, не заметить, не понять... иногда просто не угадать, даже если все кажется очень простым... но ошибка остается неотъемлимой частью человеческой природы, как и расплата за нее. Это неизбежно? Хм, даже если и так, то что? Остановиться, думать? Просто никогда не отчаиваться и идти дальше.

Любая неудача несет в себе росток равноценной или даже большей удачи.