Ryoko
Ммм... Так как я имею непосредственное отношение к этому великому со всех сторон писателю и получила несомненное согласие на публикацию его эпохальных произведений на Камигаве, то пользуюсь сим, с позволения сказать, благословением 
.
Кому не лень - читаем =))) Неизвестный, но перспективный... в некоторых кругах ... наверное... хе... =))))))))
Уверяю вас... тут нет никакой мысли, (почти никакой))), но блин... какой слог, какой тонкий юмор... местами... *все, не может - дико ржет*)))))))))
Предисловие
Вообще-то я хотел состряпать рассказ про черта и морковку, ибо перед началом написания сего эпохального произведения осенней ночью два часа к ряду слушал какие-то непонятные рассказы о путешествиях по водопадам. Уверен, что рассказ про черта и морковку был бы намного увлекательнее, но уж как вышло…
Глава 1
…
РЕЗЮМЕ
Личные данные
ФИО Зло первозданное в чистом виде
(Злонамеренное… для друзей)
Гражданство РФ
Дата рождения 12.12. 909
Возраст считайте сами
Место рождения -----
Семейное положение не было, не состояло, не участвовало,
детей не могу
Место прописки везде
Тел.: звоните куда угодно – отвечу
Контактный е-адрес sama_dobrota11@rambler.ru
Так, неведомо по каким соображениям, написала в своем резюме гражданка Л. В этот момент она чувствовала, что внутри нее закипала ненависть ко всему окружающему миру: собаке-начальнице, пьянице-мужу, распутной дочке и всем тем, что с начала ее жизни преследуют ее и вгрызаются в позвоночник. Сладко потянувшись, она с чувством выполненного долга отправила сие резюме в некоторые фирмы, паре друзей и по неизвестному ей доселе адресу adskii_priton@yandex.ru. После этого гражданка Л. закурила сигару, сожгла свой паспорт, поплясала вокруг растерзанных фотографий своей семьи и побежала в магазин за шампанским. Так она ощутила противоречивые эмоции счастья.
Она ни о чем не жалела.
Периодически дико вереща, гражданка Л. кидалась на прохожих и заявляла им, что теперь она уж точно устроится на работу, второй раз выйдет замуж, нарожает кучу детей и отошлет их учиться в МГУ. На утро она проснулась с ужасной головной болью, окруженная толпой людей в белом, и с ужасом вспомнила, что вчера натворила.
Вопрос был один: «И че это я?»
Солнце только поднялось, ароматы роз расплывались над божьим светом. Тихо шкарябали ноги по земле, позвякивало ведерко… монах Илларион брел на монастырский огородик. Пели птички, кое-где слышалось, как копошатся букашки и как умиротворенно сползают по траве капельки росы. Илларион присел, оглядывая свое творенье – ровную грядку морковки. В его старческом глазу сверкнула слезинка, кою он утер рукавом рясы. «Возблагодарим же Господа», - невнятно пробормотал он и, поцеловав крестик, принялся любовно дергать морковку из земли.
Илларион не знал, что в этот самый момент он является объектом несусветного интереса и скрупулезного наблюдения существа, не поддающегося классификации в связи со строгостью законов физики. Оно отплевывалось от комьев слежавшейся земли… хотя, по сути, не могло ими давиться в связи с отсутствием тела как такового. Это были пережитки прошлого.
Внезапно семилетний Петечка почувствовал в себе непреодолимое желание вцепиться маме в волосы. Он усиленно мял в руках самолетик из бумаги и кусал губу. Мама не подозревала ничего. Только периодически помахивала своей роскошной светлой шевелюрой и переворачивала оладьи. Петечка таинственно отвел глаза в сторону, напрягся всем телом, поводил ногой по полу и осуществил непонятное желание. Мама, не ожидавшая такого скверного поведения сына, уронила сковороду на сидевшую рядом кошку. Петечка в этот момент, в этот самый короткий момент ощутил неописуемый восторг. Однако в следующий миг он почувствовал раскаянье и побежал прятаться в шкаф от неминуемой расплаты.
Илларион взялся за очередной хвостик морковки и в ужасе замер.
«Свят, свят!» - пробормотал он. «Изыди!» В этот момент из земли следом за морковкой вылезло нечто. Нечто было бесформенное, клубящееся непроглядно темным и вообще омерзительное. Илларион не нашел ничего лучше, чем заменить кадило ведром с надерганной морковкой, и…
- Зачем сразу-то кидаться?! – раздалось обиженно из тучи.
- Опять ты! – завопил монах.
- А ты меня все еще помнишь, Иля? Как мы с тобой в семьдесят четвертом зажигали… - мечтательно протянуло существо.
- Как же не помнить?! Всем монастырем пожар тушили! – с этими словами Илларион стал отползать.
- Я же был тебе верным другом! Столькому тебя научил! Про нас же легенды слагали, песни пели…
- Молитвы придумывали… - просипел старец, отползая еще дальше и нервозно оглядываясь.
- Не бойся, мы здесь одни! Я к тебе пришел. Мне так нужен друг… - непроглядно черное поплыло к Иллариону.
- Я отошел от дел! Я стал на путь праведный! Я задумался о душе!
- Свят-свят! - передразнила его туча и заботливо невидимыми пальцами забросила очередную морковку в ведро.
- ИЗЫДИ!!! – отмахиваясь, закричал монах.
- Наверное, я не вовремя… может, я потом зайду, а то ты как-то напряжен… и агрессивен, - нечто немного неуверенно отдалилось.
Чирикали птички, ветерок гулял по огородику, и всякая тварь божья радовалась новому дню. Старый монах изо всех сил пытался встать на ноги и пуститься бежать. Делал он это последние десять минут, а нечто задумчиво ожидало.
Молодой послушник Феофан вышел подышать свежим воздухом и подмести двор. И что-то его дернуло пойти на крики «изыди» к огороду. Конечно, он не любил подобные походы, ибо после них его обязательно залавливали и заставляли копаться в земле, высаживая какие-нибудь цветочки. Феофан поморщился, но пошел. Картина, представшая перед ним, перевернула все его мировоззрение. До этого не верующий полностью, он в миг обрел веру… в НЛО. Оно летало рядом с братом Илларионом, в то время как последний выделывал какие-то кренделя на земле.
- Гимнастика… - с чувством гордости за брата промолвил Феофан.
Тут-то Илларион и заметил присутствие третьего.
- Беги!!! – заорал он во всю мощь старческих легких.
- Бегу!!! – закричал Феофан в ответ и побежал заниматься гимнастикой вместе с братом.
- Ну что за дура-а-ак… - в ступоре пробормотал Илларион, наблюдая за приближением молодого послушника.
- Феня… - молвило существо в умилении и качнулось навстречу Феофану. - Уси-пуси… иди ко мне. Я тебя научу-у-у… - таинственно заверило оно.
Феофан притормозил, задумчиво посмотрел на клубящееся существо, прикинул, как оно вообще могло разговаривать… и подошел поближе.
На экзамене в аудитории №114 стояла напряженная тишина. Экзаменатор взирал на потупившегося студента и ожидал продолжения ответа. Но тот усиленно отмалчивался, водя глазами по стенам, по столу, по беспристрастному лицу препода. Потом его взгляд упал на книжечку под названием «Правоохранительные органы». «А мог бы и выучить…» - мелькнуло у него в голове.
- Вы закончили ответ? – расколол тишину голос преподавателя.
- Почти… - тихо сказал студент… помолчал еще минуту и произнес, - я закончил ответ.
- Ага… угу…
Вдруг приключилось что-то неведомое, и студент не узнал своего вмиг преобразившегося преподавателя. Это милое седовласое существо, певшее нечто лирическое и слезливое на лекциях, отменявшее семинары ради посещения выступлений симфонических оркестров… внезапно побагровело и забавно надулось. То есть, как-то не очень забавно… и потянулось за книжкой…
- Вы НИЧЕРТА не знаете! Позор вам! Выметайтесь из аудитории!
Студент судорожно выпрыгнул из-за стола и побежал к двери. На полпути в его спину врезалось что-то. Это что-то носило название «Правоохранительные органы» и являлось нехилой книженцией. Почему-то студент, тоже довольно миролюбивый, почувствовал желание отомстить, схватил книгу и кинул обратно, в препода. Затем, гадливо хихикая, высунул язык и выбежал за дверь.
Феофан восторженно глазел на борьбу добра и зла, происходившую между тщетно перекатывающимся с боку на бок Илларионом и клубящейся аморфной чернотой, которая явно испытывала нездоровый интерес к самому Феофану.
- А пойдем по бабам, Феня? А? – заискивающий взгляд из ниоткуда и страстное придыхание где-то над ухом.
- Обалдеть… - молитвенно пропел Феофан.
- Где у вас тут бабы есть? А впрочем, неважно… я тебе такие места покажу!
- А женский монастырь еще той весной переехал, – с неподобающим божьему человеку ехидством заметил старец.
- Это мы с тобой, Иля, по женским монастырям шлялись… а ведь все течет, изменяется… у меня уже новые знакомые… не слыхали о развратных доярках вооооон с того хутора? – Злонамеренное хихикнуло.
Илларион беспомощно возвел очи к небу.
- Обалдеть… - в голове Фени проносились курчавые краснорожие девахи.
- В кружевном белье… если тебе это о чем-то говорит.
Феофану это не говорило ни о чем. Но что-то смутное зашевелилось… там… в левом ухе. Феофан смахнул муху.
- Будем с тобой… девок гонять… самогон гнать… детей развращать… стариков пугать… конец света устраивать… ты, я вижу, малый способный.
- Обалдеть… - Феофан пытался вспомнить, слыхал ли он такие замечания о себе раньше. Не вспомнил. Это его подкупило.
- Ой-ей-ей… не перегибай палку-то. Из-за вашего с ним конца света разве что настоятель ногу подвернет.
О таком Феофан не мог и помыслить. «Ого-го,» - только и подумал он.
- Ну, беги, вещи собирай… утю-тю, какой миленький… подвернутая нога – это только начало! А там и сломанные руки не за горами! – в словах своих Злонамеренное малость сомневалось.
- Нда… изрядно у тебя хватка подпортилась. Феньку подцепил!
- Завидуешь? А вот помнишь Юрика?
- Это того, который картошку воровал в восемьдесят шестом? Знал, твоих рук дело!
- Мелко, Иля. Конечно, не могу отрицать свою причастность… но, помню, по молодости встретил я одного писаку. Поговорили о жизни. Съездили в Польшу. Бабу какую-то ему нашел. А там и… царь всея Руси! Ох, покуралесили!
- Гришка Отрепьев?!
- Ишь, догадливый. Вот это мой размерчик.
- Уж не думаешь ли ты Феньку сыном английской королевы заделать? Незаконно рожденным?
- Не… он больше на Буша-третьего похож… не находишь?
- Обалдеть… - старец сконфуженно умолк.
- Куда прешь?! Ты чего в витрину тычешь?! – Варвара Степановна побагровела от гнева.
Покупатель смутился.
- Ты чего, говорю, тычешь?! Что я, слепая? А ты знаешь, каково мне с вами, алкашами, до глубокой ночи тут… стоять?
Покупатель не знал, как тяжело стоять, ибо был уже на карачках.
- Подымись и отряхнись! А потом и говори, что надо. Перед тобой порядочная женщина!
Вопрос о порядочности Варвары нисколько не волновал покупателя. Но эта милая женщина, каждую ночь безропотно продававшая дешевый алкоголь, сильно изменилась. Это настораживало бы, если бы покупателя вообще что-то могло сейчас насторожить.
- Я на вас на всех управу найду! – с этими словами она выскочила из-за прилавка и, яростно размахивая сорванным передником, принялась колотить покупателя ногами.
Не ожидая столь подлого хода, покупатель завопил что есть мочи про мировую справедливость. Но получилось что-то совсем нецензурное и неразборчивое. Варвара с налитыми кровью глазами выхватила бутылку с остатками алкоголя из цепких, но уже ослабевших ручонок несчастной жертвы и начала его расходовать. Прямо на голову лежачего. Затем покупатель с ужасом понял, что где-то вверху, в далекой-далекой галактике с этой ужасной змееподобной королевой, зачиркала спичка. И в тщетной попытке спастись он начал поминать Господа и читать молитвы, причем делал он это так же, как и говорил о справедливости, перемежая святые слова кучей нецензурных выражений. Варвара, видимо, задумалась. Покупатель пытался уползти, но так и распластался на полу, приобняв нежно ногу своей мучительницы. В этот миг Варвара поняла, что совершила, сильно испугалась… и рухнула без чувств прямо на покупателя, придавив его… и где-то в подсознании вспомнив, что этот алкаш ни кто иной, как ее злополучный муж.
- Ну, Феня, все собрал? – наставительно спросило Злонамеренное и посмотрело за спину неудавшемуся монаху.
Феофан потупился, сконфузился и буркнул в ответ что-то из своего небогатого лексикона.
- Молодец! Правильно, что захватил с собой чужие вещи. Это всегда полезно.
- Я просто… а там Михаила… банка варенья… Псалтырь взял. Нужно?! – с полным идиотического счастья лицом молвил Феня.
- Нужно, Феня. Если чужой, то нужно. Будем костры жечь, ножи точить.
- Я и ножи захватил!
- Ай, не нарадуюсь на тебя! – сгусток темноты сладостно пропел, - Брать чужое – это нужно, потому что, потому… Михаила обокрали, будет счастие ему!
Феня в восторге подвыл последнее «ему» и любяще уставился на тьму впереди него.
- Ну что? Пойдем в странствие! Я тебе много чего покажу. Париж… - мечтательно сказала тьма, - ты когда в последний-то раз в Версале был? – как бы опомнившись, вопросило нечто.
- Э… ездили мы помнится как-то клубнику собирать… - протянул Феня задумчиво. Видимо, это было самым захватывающим приключением в его жизни.
- И клубника тебе будет, - отмахнулось как-то раздраженно Злонамеренное. Кажется, эти слова о клубнике произвели на Феню большее впечатление, нежели обещание показать Париж.
- А теперь подожди. Я форму приму. Не буду же я с тобой, таким красивым… - Злонамеренное с сомнением оглядело стоящее перед ним существо с торчащими во все стороны костями, лошадиным лицом и свисающей из носа соплей, - вот так вот… неоформленным лазить. – Про себя подумал: «А то нас так ни в один приличный дом не пустят».
Феофан восторженно захлопал в ладошки и сел на сумку, выжидающе глядя на своего учителя. Тьма подергалась в конвульсиях… после чего раздался голос:
- Отвернись, я смущаюсь… Нечего пялиться.
Феня досадливо повернулся спиной к существу и начал задумчиво ковыряться в носу.
Повернувшись спустя некоторое время, он удивленно высунул язык и выпучил глаза. Перед ним в тени яблочных деревьев стоял молодой человек, хотя определять возраст у Фени всегда получалось с трудом.
- Я похож на Адониса, Феня? – раздался тихий, полный достоинства голос.
- Обалдеть… - в своей неподражаемой манере молвил Феофан.
Молодой человек уже смирился с довольно своеобразной оценочной шкалой своего спутника.
Феня видел перед собой высокого мужчину с гордой осанкой, тонкими аристократичными чертами лица, черными, ниспадающими на плечи слегка вьющимися волосами и длинными изящными пальцами. Причем эти пальцы понравились Фене больше всего. «Ими бы клубнику собирать…» - подумалось Феофану. Картину дополняла мертвецкая бледность и тонкие бескровные губы. Злонамеренное игриво глянуло на Феню огромными черными глазищами и произнесло:
- Что там у Михаила из одежды то было? Не буду же я тут аки Аполлон Бельведерский голым рассекать.
- Псалтырь…- тупо сказал Феня и начал рыться в сумке.
В этот момент Злонамеренное в первый раз задумалось над правильностью своего выбора спутника.
- Про варенье я тоже помню, не повторяйся. Я в смысле… тряпочное… а?
Феня трогательно достал из сумки плюшевого медвежонка и протянул его Злонамеренному. На что последний тяжело вздохнул и заметил:
- Знаешь, где комната Или? Мы к нему зайдем по дороге… стрельнем у него что-нибудь, чтобы одеться.
Тут до Фени дошло.
- Ты что, хочешь меня заложить?! Не правда! Это не я крал у него зубную щетку! Правда не я! – Феня истекал слезами.
Злонамеренное чувственно поморщило нос, взглянуло на небо и самолично начало просматривать содержимое сумки Феофана. Где и обнаружило щетку Иллариона, фотографию группы Beatles и библию, которую выронил… а из нее выпались засушенные фиалки.
- Узамбарские? – со знанием дела спросило Злонамеренное.
- Прошлогодние… когда мы за клубникой…
- Помню, помню! – перебил его учитель. Потом таки извлек с самого дна пару потрепанных штанин и замызганную рубашку.
- О… это ты где так…?
- Когда за клубникой…
- Обалдеть… - решило поговорить Злонамеренное на языке свого подопечного.
Молодой человек брезгливо стал натягивать одежку. Штанины закончились чуть выше щиколоток, рубашка подошла… неправдоподобно измятая, она изящно свисала и прогибалась, живя своей, какой-то отдельной жизнью.
- А ты… - глядя то на натянутые брюки, то на Феню… видимо, сопоставляя размеры, молвило Злонамеренное, - давно практикуешь… м… чужие вещи… приватизировать?
- Дык, клубника, – развел руками Феня.
- Ага… - понимающе кивнул молодой человек, - я так и подумал. Итак, Феня, зови меня… - он оглядел лицо собеседника, до безобразия вытянутое, с высунутым языком и стекающей по щеке слезой… - о, Боже… тебе что проще – Илья или Эдуард?
- Э…э…
- Понял. Эдуард так Эдуард.
Злонамеренное посмотрело на солнце. Прикинуло который час и начало выбирать примерное направление пути. Версаль отпал сам собой.
- Ну… теперь я, конечно, немножко ограничен в своих способностях. Поэтому пойдем… пойдем… Ты случаем не знаешь, в какой стороне Аральское море? Никогда там не бывал, – изысканно улыбаясь, Злонамеренное оглянулось на спутника. Шутка, бывшая самой популярной при дворе Карла Восьмого, не возымела должного успеха. Феня как всегда ковырялся в носу в свете нисходящего к горизонту солнца.
- Ммм… Тогда туда, – ткнуло Злонамеренное в сторону полей, что расстилались севернее холма, на котором с незапамятных времен располагалась величественная и мрачная громада древнего монастыря. - Поля, леса, реки… как давно все это было… - мечтательно проговорил новоявленный Эдуард.
.Кому не лень - читаем =))) Неизвестный, но перспективный... в некоторых кругах ... наверное... хе... =))))))))
Уверяю вас... тут нет никакой мысли, (почти никакой))), но блин... какой слог, какой тонкий юмор... местами... *все, не может - дико ржет*)))))))))
МАТВЕЙ СТРЕЛЬЦОВ!
Злонамеренное
Глава 1
Злонамеренное
Глава 1
Предисловие
Вообще-то я хотел состряпать рассказ про черта и морковку, ибо перед началом написания сего эпохального произведения осенней ночью два часа к ряду слушал какие-то непонятные рассказы о путешествиях по водопадам. Уверен, что рассказ про черта и морковку был бы намного увлекательнее, но уж как вышло…
Глава 1
…
РЕЗЮМЕ
Личные данные
ФИО Зло первозданное в чистом виде
(Злонамеренное… для друзей)
Гражданство РФ
Дата рождения 12.12. 909
Возраст считайте сами
Место рождения -----
Семейное положение не было, не состояло, не участвовало,
детей не могу
Место прописки везде
Тел.: звоните куда угодно – отвечу
Контактный е-адрес sama_dobrota11@rambler.ru
Так, неведомо по каким соображениям, написала в своем резюме гражданка Л. В этот момент она чувствовала, что внутри нее закипала ненависть ко всему окружающему миру: собаке-начальнице, пьянице-мужу, распутной дочке и всем тем, что с начала ее жизни преследуют ее и вгрызаются в позвоночник. Сладко потянувшись, она с чувством выполненного долга отправила сие резюме в некоторые фирмы, паре друзей и по неизвестному ей доселе адресу adskii_priton@yandex.ru. После этого гражданка Л. закурила сигару, сожгла свой паспорт, поплясала вокруг растерзанных фотографий своей семьи и побежала в магазин за шампанским. Так она ощутила противоречивые эмоции счастья.
Она ни о чем не жалела.
Периодически дико вереща, гражданка Л. кидалась на прохожих и заявляла им, что теперь она уж точно устроится на работу, второй раз выйдет замуж, нарожает кучу детей и отошлет их учиться в МГУ. На утро она проснулась с ужасной головной болью, окруженная толпой людей в белом, и с ужасом вспомнила, что вчера натворила.
Вопрос был один: «И че это я?»
Солнце только поднялось, ароматы роз расплывались над божьим светом. Тихо шкарябали ноги по земле, позвякивало ведерко… монах Илларион брел на монастырский огородик. Пели птички, кое-где слышалось, как копошатся букашки и как умиротворенно сползают по траве капельки росы. Илларион присел, оглядывая свое творенье – ровную грядку морковки. В его старческом глазу сверкнула слезинка, кою он утер рукавом рясы. «Возблагодарим же Господа», - невнятно пробормотал он и, поцеловав крестик, принялся любовно дергать морковку из земли.
Илларион не знал, что в этот самый момент он является объектом несусветного интереса и скрупулезного наблюдения существа, не поддающегося классификации в связи со строгостью законов физики. Оно отплевывалось от комьев слежавшейся земли… хотя, по сути, не могло ими давиться в связи с отсутствием тела как такового. Это были пережитки прошлого.
Внезапно семилетний Петечка почувствовал в себе непреодолимое желание вцепиться маме в волосы. Он усиленно мял в руках самолетик из бумаги и кусал губу. Мама не подозревала ничего. Только периодически помахивала своей роскошной светлой шевелюрой и переворачивала оладьи. Петечка таинственно отвел глаза в сторону, напрягся всем телом, поводил ногой по полу и осуществил непонятное желание. Мама, не ожидавшая такого скверного поведения сына, уронила сковороду на сидевшую рядом кошку. Петечка в этот момент, в этот самый короткий момент ощутил неописуемый восторг. Однако в следующий миг он почувствовал раскаянье и побежал прятаться в шкаф от неминуемой расплаты.
Илларион взялся за очередной хвостик морковки и в ужасе замер.
«Свят, свят!» - пробормотал он. «Изыди!» В этот момент из земли следом за морковкой вылезло нечто. Нечто было бесформенное, клубящееся непроглядно темным и вообще омерзительное. Илларион не нашел ничего лучше, чем заменить кадило ведром с надерганной морковкой, и…
- Зачем сразу-то кидаться?! – раздалось обиженно из тучи.
- Опять ты! – завопил монах.
- А ты меня все еще помнишь, Иля? Как мы с тобой в семьдесят четвертом зажигали… - мечтательно протянуло существо.
- Как же не помнить?! Всем монастырем пожар тушили! – с этими словами Илларион стал отползать.
- Я же был тебе верным другом! Столькому тебя научил! Про нас же легенды слагали, песни пели…
- Молитвы придумывали… - просипел старец, отползая еще дальше и нервозно оглядываясь.
- Не бойся, мы здесь одни! Я к тебе пришел. Мне так нужен друг… - непроглядно черное поплыло к Иллариону.
- Я отошел от дел! Я стал на путь праведный! Я задумался о душе!
- Свят-свят! - передразнила его туча и заботливо невидимыми пальцами забросила очередную морковку в ведро.
- ИЗЫДИ!!! – отмахиваясь, закричал монах.
- Наверное, я не вовремя… может, я потом зайду, а то ты как-то напряжен… и агрессивен, - нечто немного неуверенно отдалилось.
Чирикали птички, ветерок гулял по огородику, и всякая тварь божья радовалась новому дню. Старый монах изо всех сил пытался встать на ноги и пуститься бежать. Делал он это последние десять минут, а нечто задумчиво ожидало.
Молодой послушник Феофан вышел подышать свежим воздухом и подмести двор. И что-то его дернуло пойти на крики «изыди» к огороду. Конечно, он не любил подобные походы, ибо после них его обязательно залавливали и заставляли копаться в земле, высаживая какие-нибудь цветочки. Феофан поморщился, но пошел. Картина, представшая перед ним, перевернула все его мировоззрение. До этого не верующий полностью, он в миг обрел веру… в НЛО. Оно летало рядом с братом Илларионом, в то время как последний выделывал какие-то кренделя на земле.
- Гимнастика… - с чувством гордости за брата промолвил Феофан.
Тут-то Илларион и заметил присутствие третьего.
- Беги!!! – заорал он во всю мощь старческих легких.
- Бегу!!! – закричал Феофан в ответ и побежал заниматься гимнастикой вместе с братом.
- Ну что за дура-а-ак… - в ступоре пробормотал Илларион, наблюдая за приближением молодого послушника.
- Феня… - молвило существо в умилении и качнулось навстречу Феофану. - Уси-пуси… иди ко мне. Я тебя научу-у-у… - таинственно заверило оно.
Феофан притормозил, задумчиво посмотрел на клубящееся существо, прикинул, как оно вообще могло разговаривать… и подошел поближе.
На экзамене в аудитории №114 стояла напряженная тишина. Экзаменатор взирал на потупившегося студента и ожидал продолжения ответа. Но тот усиленно отмалчивался, водя глазами по стенам, по столу, по беспристрастному лицу препода. Потом его взгляд упал на книжечку под названием «Правоохранительные органы». «А мог бы и выучить…» - мелькнуло у него в голове.
- Вы закончили ответ? – расколол тишину голос преподавателя.
- Почти… - тихо сказал студент… помолчал еще минуту и произнес, - я закончил ответ.
- Ага… угу…
Вдруг приключилось что-то неведомое, и студент не узнал своего вмиг преобразившегося преподавателя. Это милое седовласое существо, певшее нечто лирическое и слезливое на лекциях, отменявшее семинары ради посещения выступлений симфонических оркестров… внезапно побагровело и забавно надулось. То есть, как-то не очень забавно… и потянулось за книжкой…
- Вы НИЧЕРТА не знаете! Позор вам! Выметайтесь из аудитории!
Студент судорожно выпрыгнул из-за стола и побежал к двери. На полпути в его спину врезалось что-то. Это что-то носило название «Правоохранительные органы» и являлось нехилой книженцией. Почему-то студент, тоже довольно миролюбивый, почувствовал желание отомстить, схватил книгу и кинул обратно, в препода. Затем, гадливо хихикая, высунул язык и выбежал за дверь.
Феофан восторженно глазел на борьбу добра и зла, происходившую между тщетно перекатывающимся с боку на бок Илларионом и клубящейся аморфной чернотой, которая явно испытывала нездоровый интерес к самому Феофану.
- А пойдем по бабам, Феня? А? – заискивающий взгляд из ниоткуда и страстное придыхание где-то над ухом.
- Обалдеть… - молитвенно пропел Феофан.
- Где у вас тут бабы есть? А впрочем, неважно… я тебе такие места покажу!
- А женский монастырь еще той весной переехал, – с неподобающим божьему человеку ехидством заметил старец.
- Это мы с тобой, Иля, по женским монастырям шлялись… а ведь все течет, изменяется… у меня уже новые знакомые… не слыхали о развратных доярках вооооон с того хутора? – Злонамеренное хихикнуло.
Илларион беспомощно возвел очи к небу.
- Обалдеть… - в голове Фени проносились курчавые краснорожие девахи.
- В кружевном белье… если тебе это о чем-то говорит.
Феофану это не говорило ни о чем. Но что-то смутное зашевелилось… там… в левом ухе. Феофан смахнул муху.
- Будем с тобой… девок гонять… самогон гнать… детей развращать… стариков пугать… конец света устраивать… ты, я вижу, малый способный.
- Обалдеть… - Феофан пытался вспомнить, слыхал ли он такие замечания о себе раньше. Не вспомнил. Это его подкупило.
- Ой-ей-ей… не перегибай палку-то. Из-за вашего с ним конца света разве что настоятель ногу подвернет.
О таком Феофан не мог и помыслить. «Ого-го,» - только и подумал он.
- Ну, беги, вещи собирай… утю-тю, какой миленький… подвернутая нога – это только начало! А там и сломанные руки не за горами! – в словах своих Злонамеренное малость сомневалось.
- Нда… изрядно у тебя хватка подпортилась. Феньку подцепил!
- Завидуешь? А вот помнишь Юрика?
- Это того, который картошку воровал в восемьдесят шестом? Знал, твоих рук дело!
- Мелко, Иля. Конечно, не могу отрицать свою причастность… но, помню, по молодости встретил я одного писаку. Поговорили о жизни. Съездили в Польшу. Бабу какую-то ему нашел. А там и… царь всея Руси! Ох, покуралесили!
- Гришка Отрепьев?!
- Ишь, догадливый. Вот это мой размерчик.
- Уж не думаешь ли ты Феньку сыном английской королевы заделать? Незаконно рожденным?
- Не… он больше на Буша-третьего похож… не находишь?
- Обалдеть… - старец сконфуженно умолк.
- Куда прешь?! Ты чего в витрину тычешь?! – Варвара Степановна побагровела от гнева.
Покупатель смутился.
- Ты чего, говорю, тычешь?! Что я, слепая? А ты знаешь, каково мне с вами, алкашами, до глубокой ночи тут… стоять?
Покупатель не знал, как тяжело стоять, ибо был уже на карачках.
- Подымись и отряхнись! А потом и говори, что надо. Перед тобой порядочная женщина!
Вопрос о порядочности Варвары нисколько не волновал покупателя. Но эта милая женщина, каждую ночь безропотно продававшая дешевый алкоголь, сильно изменилась. Это настораживало бы, если бы покупателя вообще что-то могло сейчас насторожить.
- Я на вас на всех управу найду! – с этими словами она выскочила из-за прилавка и, яростно размахивая сорванным передником, принялась колотить покупателя ногами.
Не ожидая столь подлого хода, покупатель завопил что есть мочи про мировую справедливость. Но получилось что-то совсем нецензурное и неразборчивое. Варвара с налитыми кровью глазами выхватила бутылку с остатками алкоголя из цепких, но уже ослабевших ручонок несчастной жертвы и начала его расходовать. Прямо на голову лежачего. Затем покупатель с ужасом понял, что где-то вверху, в далекой-далекой галактике с этой ужасной змееподобной королевой, зачиркала спичка. И в тщетной попытке спастись он начал поминать Господа и читать молитвы, причем делал он это так же, как и говорил о справедливости, перемежая святые слова кучей нецензурных выражений. Варвара, видимо, задумалась. Покупатель пытался уползти, но так и распластался на полу, приобняв нежно ногу своей мучительницы. В этот миг Варвара поняла, что совершила, сильно испугалась… и рухнула без чувств прямо на покупателя, придавив его… и где-то в подсознании вспомнив, что этот алкаш ни кто иной, как ее злополучный муж.
- Ну, Феня, все собрал? – наставительно спросило Злонамеренное и посмотрело за спину неудавшемуся монаху.
Феофан потупился, сконфузился и буркнул в ответ что-то из своего небогатого лексикона.
- Молодец! Правильно, что захватил с собой чужие вещи. Это всегда полезно.
- Я просто… а там Михаила… банка варенья… Псалтырь взял. Нужно?! – с полным идиотического счастья лицом молвил Феня.
- Нужно, Феня. Если чужой, то нужно. Будем костры жечь, ножи точить.
- Я и ножи захватил!
- Ай, не нарадуюсь на тебя! – сгусток темноты сладостно пропел, - Брать чужое – это нужно, потому что, потому… Михаила обокрали, будет счастие ему!
Феня в восторге подвыл последнее «ему» и любяще уставился на тьму впереди него.
- Ну что? Пойдем в странствие! Я тебе много чего покажу. Париж… - мечтательно сказала тьма, - ты когда в последний-то раз в Версале был? – как бы опомнившись, вопросило нечто.
- Э… ездили мы помнится как-то клубнику собирать… - протянул Феня задумчиво. Видимо, это было самым захватывающим приключением в его жизни.
- И клубника тебе будет, - отмахнулось как-то раздраженно Злонамеренное. Кажется, эти слова о клубнике произвели на Феню большее впечатление, нежели обещание показать Париж.
- А теперь подожди. Я форму приму. Не буду же я с тобой, таким красивым… - Злонамеренное с сомнением оглядело стоящее перед ним существо с торчащими во все стороны костями, лошадиным лицом и свисающей из носа соплей, - вот так вот… неоформленным лазить. – Про себя подумал: «А то нас так ни в один приличный дом не пустят».
Феофан восторженно захлопал в ладошки и сел на сумку, выжидающе глядя на своего учителя. Тьма подергалась в конвульсиях… после чего раздался голос:
- Отвернись, я смущаюсь… Нечего пялиться.
Феня досадливо повернулся спиной к существу и начал задумчиво ковыряться в носу.
Повернувшись спустя некоторое время, он удивленно высунул язык и выпучил глаза. Перед ним в тени яблочных деревьев стоял молодой человек, хотя определять возраст у Фени всегда получалось с трудом.
- Я похож на Адониса, Феня? – раздался тихий, полный достоинства голос.
- Обалдеть… - в своей неподражаемой манере молвил Феофан.
Молодой человек уже смирился с довольно своеобразной оценочной шкалой своего спутника.
Феня видел перед собой высокого мужчину с гордой осанкой, тонкими аристократичными чертами лица, черными, ниспадающими на плечи слегка вьющимися волосами и длинными изящными пальцами. Причем эти пальцы понравились Фене больше всего. «Ими бы клубнику собирать…» - подумалось Феофану. Картину дополняла мертвецкая бледность и тонкие бескровные губы. Злонамеренное игриво глянуло на Феню огромными черными глазищами и произнесло:
- Что там у Михаила из одежды то было? Не буду же я тут аки Аполлон Бельведерский голым рассекать.
- Псалтырь…- тупо сказал Феня и начал рыться в сумке.
В этот момент Злонамеренное в первый раз задумалось над правильностью своего выбора спутника.
- Про варенье я тоже помню, не повторяйся. Я в смысле… тряпочное… а?
Феня трогательно достал из сумки плюшевого медвежонка и протянул его Злонамеренному. На что последний тяжело вздохнул и заметил:
- Знаешь, где комната Или? Мы к нему зайдем по дороге… стрельнем у него что-нибудь, чтобы одеться.
Тут до Фени дошло.
- Ты что, хочешь меня заложить?! Не правда! Это не я крал у него зубную щетку! Правда не я! – Феня истекал слезами.
Злонамеренное чувственно поморщило нос, взглянуло на небо и самолично начало просматривать содержимое сумки Феофана. Где и обнаружило щетку Иллариона, фотографию группы Beatles и библию, которую выронил… а из нее выпались засушенные фиалки.
- Узамбарские? – со знанием дела спросило Злонамеренное.
- Прошлогодние… когда мы за клубникой…
- Помню, помню! – перебил его учитель. Потом таки извлек с самого дна пару потрепанных штанин и замызганную рубашку.
- О… это ты где так…?
- Когда за клубникой…
- Обалдеть… - решило поговорить Злонамеренное на языке свого подопечного.
Молодой человек брезгливо стал натягивать одежку. Штанины закончились чуть выше щиколоток, рубашка подошла… неправдоподобно измятая, она изящно свисала и прогибалась, живя своей, какой-то отдельной жизнью.
- А ты… - глядя то на натянутые брюки, то на Феню… видимо, сопоставляя размеры, молвило Злонамеренное, - давно практикуешь… м… чужие вещи… приватизировать?
- Дык, клубника, – развел руками Феня.
- Ага… - понимающе кивнул молодой человек, - я так и подумал. Итак, Феня, зови меня… - он оглядел лицо собеседника, до безобразия вытянутое, с высунутым языком и стекающей по щеке слезой… - о, Боже… тебе что проще – Илья или Эдуард?
- Э…э…
- Понял. Эдуард так Эдуард.
Злонамеренное посмотрело на солнце. Прикинуло который час и начало выбирать примерное направление пути. Версаль отпал сам собой.
- Ну… теперь я, конечно, немножко ограничен в своих способностях. Поэтому пойдем… пойдем… Ты случаем не знаешь, в какой стороне Аральское море? Никогда там не бывал, – изысканно улыбаясь, Злонамеренное оглянулось на спутника. Шутка, бывшая самой популярной при дворе Карла Восьмого, не возымела должного успеха. Феня как всегда ковырялся в носу в свете нисходящего к горизонту солнца.
- Ммм… Тогда туда, – ткнуло Злонамеренное в сторону полей, что расстилались севернее холма, на котором с незапамятных времен располагалась величественная и мрачная громада древнего монастыря. - Поля, леса, реки… как давно все это было… - мечтательно проговорил новоявленный Эдуард.
