Свиор Хравн
Посетитель
1) Имя и прозвище
Свиор Трорссон, по прозвищу Хравн, то есть Ворон
2) Раса
Гном
3) Возраст
50 лет
4) Внешность
Рост - 1,5 метра, вес достигает ста килограммов в сытом состоянии. Телосложение характерное для гномов - широкие плечи, крепкие руки, и пивное пузо. Борода до пояса, заплетеная в две косы, волосы черные, с начинающей пробиваться сединой. По правой щеке от глаза до границы бороды тянется шрам.
5) Профессия, род деятельности
Как и положено нормальному гному - воин и кузнец, достаточных, но не чрезмерных талантов в обоих ремеслах.
6) Биография
Свиор был сыном одного из приближеных к Узбаду Оину Зигилтургу хирдманнов, по имени Трор Однорогий. (Прозвище отца пошло от того, что он никогда не расставался со своим рогатым шлемом, с которого один из рогов срубили в сече орки, и ни за что не соглашался чинить, либо менять его). Детство Свиора прошло точно так же, как и у остальных гномов. Пока не начала пробиваться борода, он играл со сверстниками, мешался под ногами у матери, и не работал, но зато мечтал о ратных подвигах, и кузнечных шедеврах. В общем, как и все мальчишки, мечтал быть похожим на отца (который, надо заметить, был одним из лучших кузнецов во всем Подземелье. А точнее, третьим. Ему никак не удавалось освоить искусство варки крепчайшего мифрила, которым был знаменит Даин Молотобоец, да и травить узоры, подобно Аурвангу Кривому, он не умел). Далее, при появлении первой щетины, у гномьей молодежи следовал период юношества, до тех пор, пока борода не отростала на ладонь. В это время юноши учились у своих отцов их ремеслу, и Свиор не избежал этой участи. Когда же борода достигла требуемой длины, настало время вхождения в род. В этот день весь клан веселится и пьет пиво до тех пор, пока оно не сшибет их с ног. Новому воину же дают взрослое имя вместо детского прозвища, новенький топор, и кожаную кираску, на первое время. А так же включают его в ряды младшего хирда, и вписывают в расписание патрулей. На отрогах Серых Гор, под которыми и жил Клан, испокон веков гнездились орки, поэтому в боевом опыте во время патрулей недостатка не было. Так Свиор потихоньку приобрел начальные боевые навыки (заплатив за них разорваной орочьим ятаганом щекой), которые совершенствовал в ежедневных тренировках с товарищами. Со временем Трорссон сплел себе кольчужку, и выковал неплохой шлем (достаточно неплохой для столь молодого гнома, но просто отвратительный для сына третьего во всем Подземелье кузнеца). Впрочем, со временем он достиг достаточных успехов в кузнечном деле, чтобы выковать себе и прекрасный топор, и шлем, и прочую справу, да времени на все это никак не было. А все из-за глупых сплетней, приведших его в конце концов к изгнанию из Клана. А дело было вот в чем: среди молодых гномов упорно ходили слухи о невиданой красоте эльфиек. Мол, чей-то дальний родственник видал одну в числе пленниц у орков, и был просто неописуемо впечатлен. Эти россказни не давали покоя Свиору, и он стал все чаще и чаще напрашиваться в патрули на восточные окраины Гор, где иногда замечали эльфов. Вскоре он наткнулся на их следы, и прошел по ним до самого стойбища Светлорожденных. Те вроде бы ничего не замечали, а может просто не подавали виду, не видя в одиноком гноме противника. Во время каждого патруля Свиор прятался в укромном месте, и наблюдал за эльфами, пытаясь понять - ЧТО красивого нашли в них его соплеменники. Однажды, по пути к своему схрону, он буквально налетел на одинокую эльфийку, собирающую какие-то ягоды. Она, естественно, испугалась, и убежала, однако, когда в следующий раз Трорссон вышел на патрулирование, он с удивлением заметил ее, поджидающую его возле его укромного местечка. Так началось их общение. Не стоит думать, будто между ними были какие-то теплые чувства, Свиора всегда больше интересовало воинское и кузнечное дело, а эльфийку... Да кто ж их поймет, эльфов-то. Каждый раз они по несколько часов сидели рядышком, рассказывая об обычаях, принятых в их племенах. И чем больше гном узнавал об эльфах, тем большее презрение к эльфам, и большую гордость за гномов он испытывал. Уж больно нелогичны, импульсивны, эмоциональны были Светлорожденные (эльфийского термина ПЕРВОрожденные Трорссон не признавал. Ведь всем известно, что первыми в этом мире появились именно они, гномы). Но, видимо, его отлынивание от прямых служебных обязанностей не осталось незамеченным. И когда собратья увидели его, мирно беседующим с эльфийкой, разразился страшный скандал. Правде, как всегда, никто не верил, все считали, что Свиор то ли выдавал эльфам гномьи секреты, то ли рассчитывал вступить в противоестественную, извращеную связь с этими жердями. (Как можно! Ведь у эльфийских женщин даже усы не растут, не то что борода. А родит ребенка, куда его такого? Только род позорить). Из уважения к заслугам отца, Трорссона не стали казнить, но сочли нужным изгнать навсегда из Серых Гор, выдав в путь нормальное оружие, доспехи, и провианта на две недели пути. Прощаясь, отец к тому же незаметно подложил в Свиорову суму свой журнал, куда записывал ход всех своих новых кузнечных работ, советы, небольшие хитрости. Пожалуй, изучив эту книгу, Трорссон вполне мог достигнуть уровня своего отца, а тот, не стоит забывать, был третьим кузнецом во всем Подземелье! Вот так гном в свои пятьдесят лет остался без семьи. Он шагал куда глаза глядят на протяжении пяти дней. Дважды ему попадались орочьи разъезды, но он успешно от них отбивался. Но на шестой день он наткнулся на странные врата, стоящие посреди поляны в лесу, без всяких стенок, только дверная рама, и сама дверь. Она не была закрыта до конца, и из щелки тянуло свежим морским бризом, слышались крики чаек. Учитывая, что до ближайшего моря следовало идти недели три быстрым шагом, сие явление показалось Свиору довольно странным. Но после изгнания из Клана его охватила какая-то безразличность ко всему. Пожав плечами, он прошел в дверь, и оказался на пляже. Впереди, километрах в пяти, виднелись часто понатыканные огоньки. Судя по всему, там стоял город. Оглянувшись, Хравн отметил, что дверь исчезла. Злобно плюнув на песок, он поправил за спиной суму, и потопал по направлению к городу. Так он оказался в Царстве Камигава, в окрестностях города Гвинфалас. Осталось только рассказать историю прозвища Свиора, но тут все объясняется просто - когда его только-только ввели в род, Свиор во время одного из первых патрулей нашел раненого ворона, выходил его, и таскался с ним повсюду, даже в уборную (поскольку представления о ветеринарии у гномов весьма специфичные, ворону пришлось ампутировать крыло. Так что птице ничего другого не оставалось, как таскаться вместе со своим спасителем). Правда, через год, во время празднования Нового Года, ворона пришибло кружкой с пивом, которой вообще-то кидались в Свиора, но прозвище - Хравн - все равно прилипло к Трорссону. Вот и вся предыстория этого славного гнома.
7) Инвентарь
Льняная рубаха, меховой тулуп, войлочная шапка, кожаные сапоги, и льняные крашеные портки. За спиной сума, в суме толстый суконный кафтан, достигающий пяток, вороненая мифрильная кольчуга с клепаными кольцами, рогатый шлем с личиной и бармицей, и отцовская книга с секретами кузнечного мастерства. Так же за спину на ремне закинут каплевидный щит, окантованный стальной полосой, выкрашеный в красный цвет, с нарисованным вороном. За пояс, кроме бороды заткнут одноручный топор.
Свиор Трорссон, по прозвищу Хравн, то есть Ворон
2) Раса
Гном
3) Возраст
50 лет
4) Внешность
Рост - 1,5 метра, вес достигает ста килограммов в сытом состоянии. Телосложение характерное для гномов - широкие плечи, крепкие руки, и пивное пузо. Борода до пояса, заплетеная в две косы, волосы черные, с начинающей пробиваться сединой. По правой щеке от глаза до границы бороды тянется шрам.
5) Профессия, род деятельности
Как и положено нормальному гному - воин и кузнец, достаточных, но не чрезмерных талантов в обоих ремеслах.
6) Биография
Свиор был сыном одного из приближеных к Узбаду Оину Зигилтургу хирдманнов, по имени Трор Однорогий. (Прозвище отца пошло от того, что он никогда не расставался со своим рогатым шлемом, с которого один из рогов срубили в сече орки, и ни за что не соглашался чинить, либо менять его). Детство Свиора прошло точно так же, как и у остальных гномов. Пока не начала пробиваться борода, он играл со сверстниками, мешался под ногами у матери, и не работал, но зато мечтал о ратных подвигах, и кузнечных шедеврах. В общем, как и все мальчишки, мечтал быть похожим на отца (который, надо заметить, был одним из лучших кузнецов во всем Подземелье. А точнее, третьим. Ему никак не удавалось освоить искусство варки крепчайшего мифрила, которым был знаменит Даин Молотобоец, да и травить узоры, подобно Аурвангу Кривому, он не умел). Далее, при появлении первой щетины, у гномьей молодежи следовал период юношества, до тех пор, пока борода не отростала на ладонь. В это время юноши учились у своих отцов их ремеслу, и Свиор не избежал этой участи. Когда же борода достигла требуемой длины, настало время вхождения в род. В этот день весь клан веселится и пьет пиво до тех пор, пока оно не сшибет их с ног. Новому воину же дают взрослое имя вместо детского прозвища, новенький топор, и кожаную кираску, на первое время. А так же включают его в ряды младшего хирда, и вписывают в расписание патрулей. На отрогах Серых Гор, под которыми и жил Клан, испокон веков гнездились орки, поэтому в боевом опыте во время патрулей недостатка не было. Так Свиор потихоньку приобрел начальные боевые навыки (заплатив за них разорваной орочьим ятаганом щекой), которые совершенствовал в ежедневных тренировках с товарищами. Со временем Трорссон сплел себе кольчужку, и выковал неплохой шлем (достаточно неплохой для столь молодого гнома, но просто отвратительный для сына третьего во всем Подземелье кузнеца). Впрочем, со временем он достиг достаточных успехов в кузнечном деле, чтобы выковать себе и прекрасный топор, и шлем, и прочую справу, да времени на все это никак не было. А все из-за глупых сплетней, приведших его в конце концов к изгнанию из Клана. А дело было вот в чем: среди молодых гномов упорно ходили слухи о невиданой красоте эльфиек. Мол, чей-то дальний родственник видал одну в числе пленниц у орков, и был просто неописуемо впечатлен. Эти россказни не давали покоя Свиору, и он стал все чаще и чаще напрашиваться в патрули на восточные окраины Гор, где иногда замечали эльфов. Вскоре он наткнулся на их следы, и прошел по ним до самого стойбища Светлорожденных. Те вроде бы ничего не замечали, а может просто не подавали виду, не видя в одиноком гноме противника. Во время каждого патруля Свиор прятался в укромном месте, и наблюдал за эльфами, пытаясь понять - ЧТО красивого нашли в них его соплеменники. Однажды, по пути к своему схрону, он буквально налетел на одинокую эльфийку, собирающую какие-то ягоды. Она, естественно, испугалась, и убежала, однако, когда в следующий раз Трорссон вышел на патрулирование, он с удивлением заметил ее, поджидающую его возле его укромного местечка. Так началось их общение. Не стоит думать, будто между ними были какие-то теплые чувства, Свиора всегда больше интересовало воинское и кузнечное дело, а эльфийку... Да кто ж их поймет, эльфов-то. Каждый раз они по несколько часов сидели рядышком, рассказывая об обычаях, принятых в их племенах. И чем больше гном узнавал об эльфах, тем большее презрение к эльфам, и большую гордость за гномов он испытывал. Уж больно нелогичны, импульсивны, эмоциональны были Светлорожденные (эльфийского термина ПЕРВОрожденные Трорссон не признавал. Ведь всем известно, что первыми в этом мире появились именно они, гномы). Но, видимо, его отлынивание от прямых служебных обязанностей не осталось незамеченным. И когда собратья увидели его, мирно беседующим с эльфийкой, разразился страшный скандал. Правде, как всегда, никто не верил, все считали, что Свиор то ли выдавал эльфам гномьи секреты, то ли рассчитывал вступить в противоестественную, извращеную связь с этими жердями. (Как можно! Ведь у эльфийских женщин даже усы не растут, не то что борода. А родит ребенка, куда его такого? Только род позорить). Из уважения к заслугам отца, Трорссона не стали казнить, но сочли нужным изгнать навсегда из Серых Гор, выдав в путь нормальное оружие, доспехи, и провианта на две недели пути. Прощаясь, отец к тому же незаметно подложил в Свиорову суму свой журнал, куда записывал ход всех своих новых кузнечных работ, советы, небольшие хитрости. Пожалуй, изучив эту книгу, Трорссон вполне мог достигнуть уровня своего отца, а тот, не стоит забывать, был третьим кузнецом во всем Подземелье! Вот так гном в свои пятьдесят лет остался без семьи. Он шагал куда глаза глядят на протяжении пяти дней. Дважды ему попадались орочьи разъезды, но он успешно от них отбивался. Но на шестой день он наткнулся на странные врата, стоящие посреди поляны в лесу, без всяких стенок, только дверная рама, и сама дверь. Она не была закрыта до конца, и из щелки тянуло свежим морским бризом, слышались крики чаек. Учитывая, что до ближайшего моря следовало идти недели три быстрым шагом, сие явление показалось Свиору довольно странным. Но после изгнания из Клана его охватила какая-то безразличность ко всему. Пожав плечами, он прошел в дверь, и оказался на пляже. Впереди, километрах в пяти, виднелись часто понатыканные огоньки. Судя по всему, там стоял город. Оглянувшись, Хравн отметил, что дверь исчезла. Злобно плюнув на песок, он поправил за спиной суму, и потопал по направлению к городу. Так он оказался в Царстве Камигава, в окрестностях города Гвинфалас. Осталось только рассказать историю прозвища Свиора, но тут все объясняется просто - когда его только-только ввели в род, Свиор во время одного из первых патрулей нашел раненого ворона, выходил его, и таскался с ним повсюду, даже в уборную (поскольку представления о ветеринарии у гномов весьма специфичные, ворону пришлось ампутировать крыло. Так что птице ничего другого не оставалось, как таскаться вместе со своим спасителем). Правда, через год, во время празднования Нового Года, ворона пришибло кружкой с пивом, которой вообще-то кидались в Свиора, но прозвище - Хравн - все равно прилипло к Трорссону. Вот и вся предыстория этого славного гнома.
7) Инвентарь
Льняная рубаха, меховой тулуп, войлочная шапка, кожаные сапоги, и льняные крашеные портки. За спиной сума, в суме толстый суконный кафтан, достигающий пяток, вороненая мифрильная кольчуга с клепаными кольцами, рогатый шлем с личиной и бармицей, и отцовская книга с секретами кузнечного мастерства. Так же за спину на ремне закинут каплевидный щит, окантованный стальной полосой, выкрашеный в красный цвет, с нарисованным вороном. За пояс, кроме бороды заткнут одноручный топор.
ОДОБРЕНО