Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
В данной теме разрешено ВСЕ, кроме мата и оскорбления участников портала.
Флудим здесь, дамы и господа!
С Уважением, Администрация
Важно
Флуд - сообщения в интернет-форумах и чатах, занимающие большие объемы и не несущие никакой полезной информации.
Лицо, которое распространяет флуд, на интернет-сленге — флу́дер
Флуд распространяется как в результате избытка свободного времени, так и с целью троллинга — например, из желания кому-то досадить. Сетевой этикет осуждает флуд и флейм, так как они затрудняют общение, взаимопомощь и обмен информацией. В большинстве форумов, IRC-чатов и т. д. флудер наказывается баном на срок, определённый правилами. К флуду часто ошибочно причисляют флейм, оффтопик либо иные сообщения, несущие смысловую нагрузку.
Простите, я туту, немного бреда понапишу))
-----------------
[AMS=]AMSnt[/AMS]
[AMS=title]AMSt[/AMS]
ss
sbb TOOLTIPnt TOOLTIPt
[ANGLES=]ANGLESnt[/ANGLES]
[ANGLES=Title]ANGLESt[/ANGLES]
Он замер на краю площади — там, где когда‑то возвышался Дом Совета, гордый и незыблемый, как сама идея этого города. Теперь лишь груды камня и искривлённые балки тянулись к серому небу, будто рёбра мёртвого исполина.
«Он вспомнил это эхо дрожания…»
Да, именно здесь всё и началось. В зале с мраморными колоннами, где он произнёс те слова. Где сделал выбор.
Он подошёл ближе, осторожно ступая по обломкам. Под ногой хрустнуло — осколок витража, в котором ещё угадывался узор: солнце над городом. Он поднял его, повертел в пальцах. Стекло отразило тусклый свет, на миг вспыхнув, как воспоминание.
«Но понят ли он?»
Кто теперь разберёт, что было правдой, а что — лишь отражением его страхов? Тогда ему казалось: он спасает город. Теперь же руины говорили обратное.
Он опустился на холодный камень, сжимая в руке осколок.
«Кем он был?»
Юным идеалистом, верившим, что один человек может изменить ход истории.
«Кем стал?»
Призраком, идущим сквозь туман собственного прошлого.
Его отражение в осколке стекла — размытое, искажённое. Ни черт, ни лица. Только тень, пытающаяся ухватиться за обрывки памяти.
Ветер пронёсся между руин, поднимая пыль и обрывки старых газет. На одном из клочков — полустёртый заголовок: «Герой или предатель?»
Он усмехнулся горько.
— Ни то, ни другое, — прошептал он. — Просто человек, который ошибся.
Но даже среди развалин что‑то оставалось. Не камень, не стены — дух места. Город не умер. Он просто… изменился. Как и он сам.
Он поднялся, отряхнул руки. Осколок стекла положил на край обломка колонны — как знак, как память.
«Туда, где всё началось…»
Да. Но теперь отсюда начнётся что‑то новое.
Он развернулся и пошёл прочь, оставляя за спиной руины и вопросы, на которые, может быть, никогда не найдёт ответов.
Туман расступался перед ним. Или это он наконец научился сквозь него видеть?
Автослияние сообщения:
Он шёл, и с каждым шагом ощущение реальности становилось острее. Тело понемногу наполнялось плотью, словно восстанавливая утраченную связь с этим миром. Но вместе с плотью возвращалась и боль — глухая, ноющая, будто каждая клеточка помнила годы отсутствия.
«Слишком долго его здесь не было…»
В памяти вспыхивали обрывки: сумрачные залы с мерцающими кристаллами, гул заклинаний в зале Совета, лица — размытые, словно вымытые дождём. Когда‑то он знал здесь каждый камень, каждую тень. Теперь всё казалось чужим, будто он смотрел на чужой сон.
Он остановился у арки, увитой плющом. Когда‑то здесь висела табличка: «Курсы тёмной магии». Теперь лишь ржавые крючки да обрывки металла напоминали о ней.
«Курсы тёмной магии… Совет… Как же давно это было…»
Он приложил ладонь к стене. Камень был холодным, но под пальцами ощущалась слабая вибрация — будто пульс под кожей земли, пропитанной древними чарами.
— Остался хоть кто‑то? — прошептал он, и голос прозвучал непривычно громко в этой тишине.
Ответа не было. Только ветер шелестел листвой, да где‑то вдали — едва уловимо — раздавался звон колокола. Один удар, потом пауза, ещё один. Как сердцебиение.
Он двинулся дальше, вдоль улицы, где когда‑то кипела магическая жизнь. Теперь окна домов были слепыми, двери заколочены, но в некоторых проёмах мерцал свет — не тёплый огонь свечи, а призрачное сияние, будто там горели невидимые руны.
«Может, кто‑то всё же остался? Кто‑то, кто помнит…»
Он свернул в переулок, где раньше располагалась лавка алхимика. Дверь была приоткрыта. Изнутри доносилось тиканье — но не часов, а чего‑то иного: ритмичное пульсирование магических артефактов, создающее странную симфонию потустороннего.
Он замер на пороге.
— Есть кто‑нибудь? — голос дрогнул.
Тишина. Потом — скрип половицы. И тихий, чуть насмешливый голос из темноты:
— А ты кто такой, чтобы спрашивать?
Он сделал шаг внутрь. Глаза постепенно привыкали к полумраку. За столом, окружённый колбами с мерцающими субстанциями, кристаллами и раскрытыми гримуарами, сидел старик. В руках он держал сломанный амулет, но взгляд его — острый, живой — был устремлён прямо на гостя.
— Я… — он запнулся. Как назвать себя? Кем он теперь был? — Я вернулся.
Старик хмыкнул, повертел в пальцах осколок кристалла.
— Все возвращаются. Рано или поздно. Вопрос в том — зачем?
Он хотел ответить, но слова застряли в горле. Потому что сам не знал.
Только знал, что должен был вернуться.
Даже если за это пришлось заплатить болью.
Автослияние сообщения:
Старик замер, пальцы его сжались вокруг осколка кристалла. В полумраке лавки его глаза вдруг вспыхнули — не гневом, не страхом, а чем‑то древним, узнающим.
— Сохранить мне жизнь? — голос его прозвучал тише, но в нём зазвучали металлические нотки. — Ты думаешь, мальчик, что я боюсь смерти?
Он медленно поднялся, и тени вокруг него словно ожили, потянулись к потолку, превращаясь в причудливые силуэты.
— Я помню тебя. Помню, как ты бежал отсюда, бросив всё — клятвы, знания, тех, кто верил в тебя. И теперь ты возвращаешься с угрозами?
Гость не ответил. Он стоял в дверном проёме, наполовину скрытый туманом, и тень его дрожала, будто пыталась отделиться и убежать.
— Но знаешь что? — старик усмехнулся, и в этой усмешке было больше горечи, чем насмешки. — Я всё ещё здесь. А ты… ты даже не уверен, кто ты теперь.
Молчание повисло между ними, густое, как туман за окном.
— Мне не нужна твоя милость, — продолжил старик. — Но если ты ищешь свои покои, иди вдоль улицы до третьего перекрёстка. Там, где растёт чёрный плющ на стене. Только не жди, что найдёшь там то, что оставил.
Гость медленно кивнул. Он уже знал — старик прав. Ничего не осталось прежним.
Он вышел из лавки, и дверь за ним тихо захлопнулась. Туман тут же поглотил его фигуру, превратив в ещё одну тень среди множества других.
Улица тянулась вперёд, словно дорога в прошлое, которое больше не принадлежало ему. Он шёл, считая шаги, вспоминая повороты. Чёрный плющ… третий перекрёсток…
Когда он наконец увидел знакомое пятно тёмной растительности на стене, сердце сжалось. Дверь была на месте, но замок покрылся ржавчиной, а порог порос мхом.
Он достал ключ — тот, что хранил все эти годы. Металл был холодным, почти ледяным.
«Что я найду внутри?» — подумал он, но ответа не было.
Только тишина. И эхо шагов, которые когда‑то звучали здесь каждый день.
Автослияние сообщения:
Он замер на пороге своих покоев, рука так и осталась на ржавой ручке двери. Слова эхом отдавались в голове: «Где они теперь?»
Тишина… Знакомое чувство.
Да, он всегда был один. Даже когда вокруг толпились ученики, даже когда Совет вручал ему знак наставника. Одиночество пряталось за улыбками, таилось в паузах между словами. Он помнил это. Помнил, как ночами сидел у окна и смотрел на звёзды, думая: «Кто‑то ведь должен вести их. Кто‑то должен знать путь».
Совет дал ему шанс.
Он вспомнил первый набор — юные лица, горящие глаза. Они верили в него. Верили, что тёмная магия — не проклятие, а сила, требующая мудрости. Он учил их видеть грань, держать баланс, не поддаваться жажде власти.
«Молодое поколение… Мои ученики…»
Где они теперь?
Может, кто‑то сгинул в войнах, кто‑то отвернулся от магии, а кто‑то… кто‑то, возможно, всё ещё хранит его уроки в тайниках души?
Он шагнул внутрь.
Пыль покрывала столы, книги лежали в беспорядке, словно их бросили в спешке. На стене — выцветший гобелен с символом их ордена: змея, обвивающая меч. Когда‑то это означало: «Сила без мудрости — гибель. Мудрость без силы — пустота».
Он провёл рукой по столу, оставив след в многолетней пыли.
— Где вы? — прошептал он, но ответом была лишь тишина.
И вдруг — едва уловимый шорох. Он обернулся.
В углу, среди теней, что‑то шевельнулось. Не человек, не призрак — скорее отголосок прошлого. Силуэт, сотканный из сумрака и воспоминаний.
— Ты вернулся, — произнёс силуэт тихо, без гнева, без упрёка.
— Кто ты? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Я — тот, кого ты учил. Тот, кто не забыл.
Сердце сжалось.
— Почему ты здесь? Почему не ушёл?
— Потому что кто‑то должен был остаться. Кто‑то должен был ждать.
Он сделал шаг вперёд, но тень отступила.
— Ты не один, — сказала она. — Но ты должен решить: готов ли ты снова вести?
Он опустил взгляд на свои руки — те самые, что когда‑то держали посох наставника. Сейчас они дрожали.
— А если я снова ошибусь?
— Ошибся тот, кто ушёл. Ты — вернулся. Это уже выбор.
Тень растаяла, оставив после себя лишь едва заметный свет — как уголёк, который ещё можно раздуть в пламя.
Он сел за стол, взял в руки старую книгу. Страницы были потрёпаны, но слова — живы.
«Наставник не тот, кто знает всё. Наставник — тот, кто готов идти вперёд, даже если не видит пути».
Он закрыл глаза.
Где‑то вдали, в глубине города, зазвучал колокол. Один удар. Потом ещё.
Как пульс. Как призыв.
Автослияние сообщения:
Извините, хотел в несколько сообщений, но из-за автослияния все вошло в одно сообщение...Даже не знаю, но теперь - ваш ход))
