"Abyss"
Темно. И хмуро. И лед вокруг - не переливающийся всеми оттенками радуги, а серый, бесцветный. Как и небо надо мной – уходящая ввысь черная дыра, над которой никогда не было света… Земля под ногами - черная, как и небо, а стены – сияющие нетронутой белизной. Та, которая пугала хуже сосущей тьмы. Я опустил уставший взгляд к себе на руки, лежащие на коленях - бледные, словно никогда не видевшие света, резко контрастирующее с падающими на них абсолютно черными локонами шелковистых волос.
Все точно такое же, как у многих других, наполняющих этот зал. Бледные, черно-белые люди. Но не все. У маленькой еще девочки там, в углу, голубые глаза - и алые губы. Наверное, потому вокруг нее столько других - цвет такая редкость здесь.… В мире теней. Которые не дают нам умереть, себе на потеху - хотя многие из нас здесь уже очень давно.
А все из-за нашей же глупости… Мы пытались ловить тени - а они поймали нас… Мама часто предупреждала меня.… А я не послушался. И меня тоже поймали. Уже очень давно. Но я еще жив. Потому что теням нравиться «
играть» со мной. А еще им нравятся мои глаза.
Зеленые, темные, затягивающие.… Те жалкие остатки цвета родного мира…
- Кристоф… Кристоф… Ты слышишь? – послышался шепот рядом со мной. Знакомый… - Яна - тихо прошептал я, смотря на бедную девушку. С ней обошлись намного жестче, чем со мной… Состарившаяся раньше времени, она была моим чуть ли не единственным другом здесь, в сумерках. Она слегка потянула меня за рукав, показывая на маленький свет в углу зала - такой маленький, что его было почти не заметно. Но те, кто касался его, исчезали… Она снова потянула меня, и я, дрожа, поднялся на ноги-силы давно покинули меня. Ближе, ближе… Ее рука накрыла мою - и мы вместе коснулись дрожащего огонька. И как рвануло – и глаза заболели от такого непривычного света, ударившего в глаза. Почти забытого. Я услышал облегченный вздох, и, прикрыв глаза руками, уставился на тяжесть у себя на коленях.
Из моих губ вырвался полувздох - полувсхлып, когда я закрывал дрожащей рукой глаза Яны. И все это время на ее черных губах играла тихая, счастливая улыбка… Я еле уловил далекие вскрики знакомых голосов, и незнакомый звук. Негромкий, но все же слышный: лай. И впервые за многие годы, мне было даровано забвение сна: и ощущение полного спокойствия и безмятежности: я дома. Неважно когда, где, и как я тут оказался: я больше не
там…