Кэрри стояла, прислонившись к фонарному столбу. Ночь была в самом разгаре. Луна вышла из-за облаков, осветив каменистую дорогу, ведущую куда-то по направлению к лесу. Пока никто не пришел, но
девушка об этом не думала... Она смотрела на звезды, на облака, легкой дымкой покрывающие небо.
"Прошло совсем немного времени с того дня, когда я встретила Ассира. Совсем немного... Но кажется, будто прошла вечность. Я уже и забыла, как жила до того. Да и жизнь ли это была? Один сплошной побег - от себя, от Инквизиции, от охотников на оборотней. От судьбы. Тот укус Караса, превративший меня в монстра, был знаком судьбы. Так должно было быть, так будет всегда. Когда-то кто-то сказал мне, что у оборотней есть свое божество, покровитель, который создал первого оборотня для защиты природы от грязных рук цивилизации. Мне не нужно быть монстром, чтобы жить полноценной жизнью. Можно жить и не убивая людей..."
Ее размышления прервал звук шагов, и она обернулась. Улыбка возникла на ее лице непроизвольно - Леон за столь короткое время знакомства уже успел стать ее другом, возможно, самым близким другом кроме Ассира. И в отличие от Ассира, он мог понять, что она чувствует.
- Вижу, ты пришла заранее, - сказал он легко. - Остальные подойдут уже к месту назначения, но так как ты тут впервые, я решил назначить встречу именно здесь.
Девушка обняла Леона, сердечно похлопав его по плечу.
- Ну что, выходим? - глаза оборотня светились доброжелательностью. В то же время он не делал никаких попыток зайти за рамки дозволенного, как это делал Карас. Он понимал, что ее сердце принадлежит рыцарю смерти и никогда не будет принадлежать другому.
Кэрриган кивнула, и в полном молчании они с Леоном пошли к лесу.
На опушке их ждали несколько человек в черном, некоторых из них она узнала - они были с Леоном, когда встретились в таверне. Все они выглядели вполне нормально, только какой-то едва уловимый запах позволял ей понять, что они не люди. Опять таки молча они направились к чаще. У одного особенно большого и старого дуба процессия остановилась, и люди сняли плащи. Леон подмигнул Кэрри и разделся сам.
Девушка покраснела и отвернулась, но тоже сняла с себя всю одежду. Она понимала, что это необходимость, но не могла избавиться от стыда.
- Не переживай, - шепнул Леон. - Ты привыкнешь. Мы же звери. Для нас это естественно.
После этого люди опустились на колени и закрыли глаза. Кэрриган повторила то же самое.
- Сосредоточьтесь, - проговорил леопард-оборотень, - Позвольте вашим мыслям исчезнуть. Очистите разум. Забудьте о вашем человеческом теле... Насчеть десять вы полностью отдадите себя вашему Зверю и станете свободны. Раз... Два... Три ... Четыре... Пять...
Кэрриган глубоко вдохнула и обратилась к Волку. Он поднял уши и посмотрел на нее. Образ Волка в ее голове махнул хвостом, показывая, что он настроен дружелюбно. Она подошла к нему и прикоснулась к жесткой шерсти на его голове. Теплый язык лизнул ее ладонь. Золотистые глаза казались бездонными, добрыми, любящими. В следующий момент она провалилась в отверстую жаркую пасть и растворилась в Волке.
- Десять...
Раздался тихий шорох, треск, кто-то зашипел от боли, но она не обращала на это внимания. Никогда еще превращение не было таким... странным. Зверь будто не брал контроль над ней насильно, как обычно это бывало, а принимал его в дар. Она почувствовала как по телу разливается тепло. Это было похоже на интимную близость, только без физического удовольствия. Ее внутренняя сущность в последний раз провела рукой по спине Волка и исчезла.
Волчица открыла глаза и обвела взглядом стоящих вокруг нее зверей. Огромный леопард смотрел на нее вертикальными зрачками, но что-то в его взгляде все еще выдавало истинную суть Леона. Может, это можно было назвать душой. Рядом заворочался бурый волк. Она высунула язык и тявкнула вопросительно, стоящий поодаль медведь заурчал в одобрение. Ей не нужны были слова - язык жестов, звуков, тела вполне подходил для общения. Среди оборотней было довольно много волков, но были и другие животные. Однако самым мощным и большим выглядел леопард. Сама себя она не видела, но понимала что остальные смотрят на нее с уважением. Теперь она поняла слова Леона о том, что она могла бы победить его в честном бою. Возможно, Карас наделил ее частью своей силы, ведь он был Истинным оборотнем, тем, кто был рожден волками и стал таким по наследству, а не из-за инфицирования.
Леопард молчаливо направился легкой трусцой в глубину леса, остальные рассредоточились, но не слишком далеко друг от друга, чтобы в любой момент можно было найти товарищей. Кэрриган-волчица втянула носом воздух. Миллионы запахов наполнили ее - запах деревьев, травы, ветра, воды, оборотней, насекомых, побывавших здесь когда-то людей... Перечислисть все их было не возможно, и она против воли завиляла хвостом, радуясь своей свободе. Луна звала ее и противиться зову больше не хотелось.
Подняв морду к Луне, она завыла, громко, требовательно, вознося хвалу своей звериной сущности. Волчица ликовала. Потом она бросилась в темноту, сминая мощным телом ветки и сучья, ее лапы сами выбирали куда им ступать так, чтобы не задеть бурелома и того, что могло вызвать шум и спугнуть добычу. Ее глаза еще не видели оленя, но нос уже чувствовал его манящий запах. Это был запах крови - запах, который заставлял ее наполняться силой для прыжка. И вот - прыжок - клыки сжимаются на хрупкой шее, рот наполняется горячей кровью из разорванной сонной артерии... О, как она любила это мгновение! Даже когда убивала людей, даже когда ненавидела себя за это... Смерть жертвы была для нее пиршеством, и не только для желудка, но и для разума. Лапы ее смяли оленя, ломая кости, разрывая когтями тонкую шкуру. Кэрриган-волчица распорола живот и съела мягкие внутренности, после чего легла на землю и стала неспешно обгрызать кости, пока от оленя не осталось ничего, кроме хребта, ребер и нескольких особенно крупных костей. Но даже их она продолжала лизать, пока они не заблестели.
Сколько времени прошло, она не могла сказать, да и понятие времени больше не существовало. Для Зверя был лишь единый миг - настоящее.
Будущее, прошлое не имело значения. Ничего не имело значения больше - только чувство свободы, чувство наполняющей ее силы и шум листвы в деревьях.
Когда она насытилась, то решила поискать других. По запаху она легко нашла Леона - тот давно закончил свой обед, и теперь лежал на низкой ветке дерева, свесив лапы, и облизывался. Морда его была красной от крови, а длинный пушистый хвост лениво подергивался.
Волчица села под деревом и задрала морду, с интересом рассматривая леопарда. Тот сморел на нее сверху вниз, и казалось, будто он ухмыляется. Через некоторое время под деревом собрались остальные. Тогда Леон спрыгнул, и побрел к тому дубу, под которым
оборотни оставили свою одежду. Кэрри последовала за ним. У нее, как у любого волка, сохранился инстинкт стаи, а в этой стае, бесспорно, вожаком был Леон. Превратиться снова в человека оказалось далеко не так просто, как в Волка - так ей нравилось быть Зверем. Тело человека было слишком слабым, хрупким, его разум - путаным, перегруженным мыслями, проблемами, противоречиями... Как же хотелось навсегда остаться здесь, жить от охоты до охоты, не вспоминая больше ни о чем. Жить для себя.
Но одна мысль все же возникла в голове Зверя, и противиться ей он не мог.
"Ассир..."
С этим именем пришла Кэрриган-человек, и настойчиво потребовала тело назад. С сожалением Волк отступил, снова сворачиваясь в клубок и засыпая... До следующей охоты.
Кэрриган пришла в себя, когда остальные уже одевались. Леон протягивал ей одежду, и в его взгляде, брошенном на ее обнаженное тело, не было и намека на похоть. Скорее в нем было некое сожаление.
- Поздравляю с твоей первой охотой, - сказал он. Кэрри оделась, уже полностью избавившись от смущения, и пожала руку своего друга. - Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы рассказать тебе кое-что, что тебе нужно знать о жизни оборотня. Наша жизнь гораздо полнее чем у любого человека - потому что мы проживаем две жизни, за себя и за нашего Зверя. Те, кто родился такими, совсем другие. Они рождены с этой сущностью, и она проживает с ними всю жизнь. Они живут очень долго, почти вечно. Но мы... укушенные... мы другие. Мы были людьми, и присутствие Зверя в нашем теле неестественно. Поэтому мы платим за это цену.
- Цену? - эхом отозвалась Кэрри, ее счастье мигом куда-то испарилось.
- Да, - вздохнул Леон, - И цена эта высока. Мы должны учиться жить с нашим Зверем, взаимодействовать с ним. Подружиться с ним далеко не всегда так просто. Иногда отношения между Зверем и человеком весьма натянуты - так было до того, как ты начала контролировать превращения. Если Зверь настроен враждебно, он может забирать контроль против воли своего хозяина, и обычно это очень болезненно.
Кэрриган помнила, как проходили превращения раньше, и вздрогнула.
- Но есть еще и другая сторона. Оборотень, укушенный Истинным, проживает две жизни одновременно, и из-за этого срок его жизни сокращается. Мы живем намного меньше обычных людей.
- Сколько? - голос ее вдруг соврался на шепот. - Сколько... мне осталось?
- Ты проживешь лет до сорока. Максимум - до пятидесяти.
- То есть к сорока я буду дряхлой старухой? - невесело усмехнулась
девушка.
- Нет, нет... ты будешь стареть как обычные люди... Но волк... - Леон вздохнул. - Волк живет мало. И когда он умрет, ты... Ты не сможешь больше жить. Есть случаи, когда
оборотни выживали после смерти зверя, но таких единицы. И они все лишились рассудка. Так что жизнью это трудно назвать.
- Понятно, - прошептала Кэрриган, - Я... подумаю над этим. Спасибо за то, что сказал... И спасибо за все, Леон. Я приду завтра.
Она встала, пошатываясь, и направилась домой.
Открывь дверь, она сразу же учуяла запах алкоголя. Неодобрительно покачав головой Кэрри направилась наверх, в спальню, где увидела Ассира, лежащего на кровати. Рядом лежал разбитый бокал, вино, разлившееся по полу, блестело в свете луны, словно кровь.
Девушка вздохнула и неслышно легла рядом с рыцарем смерти.
"Ну что же ты, Ассир..." подумала она и улыбнулась. "Надо будет поговорить с ним завтра", решила она и легко поцеловала его в лоб. Тот пошевелился, но не проснулся. Выглядел он мрачно. Возможно, ему снился кошмар. Кэрриган провела рукой по его волосам, думая, разбудить ли его, и решила, что не стоит. Пусть выспиться. Скоро она сама заснула, свернувшись калачиком, уткнувшись в плечо рыцаря.
Ей снилась
охота...