Бездна разума
Молодая пара шла по ночной улице. Вернее на самом деле они не были парой, но немногие это понимали. Они гуляли вместе, болтали ночи напролет, порой даже спали вместе. Да, они любили друг друга – в определенном смысле. Они были друзьями, и было не важно что многие этого не понимали.
Они любили гулять по ночам – когда улицы пусты и окутаны темнотой. Они бродили по узким, грязным проулкам старого города и освещенным и красочным улицам центра. Залезали на крыши и сидели там в обнимку чтобы сохранить тепло под порывами ветра. Держались за руки и гуляли по волнорезу набережной. Сидели на пирсе и жмурились от брызг.
Была обычная ночь. Такая же, как десятки других. Они опять шли бок о бок, на этот раз молча. Им нравилось молчать. Тишина, поворот. Они остановились. Дорогу загораживали двое. Сзади скрипнула дверь.
Девушка выругалась про себя и похолодела. Надо же было так нарваться… один из парней оценивающе осмотрел ее и ухмыльнулся, повернувшись к ее другу.
- Оставляй тут
деньги, телефон и девушку и проваливай.
Она не видела, но, кажется, спутник улыбнулся.
- Не думаю, что она предпочтет ваше, с позволения сказать, общество.
Ее схватили за руки и рванули назад.
- Ты мне тут базар не разводи, ее не спрашивают! – угрожающе двинулся на него заводила с двумя двойками. Последнее что она помнила – как парень плавно ушел в сторону и короткий удар, сваливший крайнего.
Ее трясло. Внутри волной поднимались страх и ярость. Как же она ненавидела эти руки и глаза… эту грязные, сальные руки и похотливые глаза. Будь ее воля, била бы морды всем. За каждый взгляд. За каждое брошенное «красавица!». За каждый раз когда парни общались с ней лишь в расчете на постель. За каждый раз когда дружеские вроде бы отношения рушились из-за того что «друг» втрескивался в нее по уши и удивлялся почему она не отвечает взаимностью.
Опомнилась она когда ее отпустили. Видимо потому, что заводила шел к ней, а оставшиеся двое держали ее друга. У главаря было небритое лицо и собранные в лохматый хвост давно немытые волосы. Перебитый нос и шрам на лице.
- Что, хочешь узнать что такое настоящий секс? Я тебе покажу. Тебе понравится, - он грязно ухмыльнулся и протянул руку.
Девушка сбила ее в сторону и презрительно посмотрела наглецу в глаза.
Никогда я не позволю врагу увидеть мой страх.
- Сунь свой член в какую-нибудь трубу – тебе разницы никакой, а девушки не будут чувствовать себя будто их этой самой трубой поимели, - не особо оригинально, но смолчать она не могла.
На несколько минут стало тихо. Так тихо, что слышно было с каким скрипом ворочаются его мозги. А потом он наотмашь ударил ее по лицу.
- Дрянь!
Щеку и губу обожгло огнем, стена почему-то ударила по спине и особенно чувствительно по затылку. Перед закрытыми глазами что-то мелькало.
Девушка сползла по стене. Внутри было пусто и горячо. Волна ярости захлестнула, сознание захлебнулось в ней, пустив на волю что-то другое… томившееся в заточении слишком долго… Дрогнув, ломались хрупкие печати, рвались цепи, рушились двери. Сомнения и тревоги покидали разум, оставив кристальную чистоту осознания своей мощи, своего явного и слишком сильного превосходства над этой сворой. Никогда кролик не посмеет охотиться на рысь. Но у этих слишком мало мозгов. Несколько мгновений она не шевелилась, а потом открыла глаза. Совершенно чужие, холодные и беспощадные, они блестели как глаза кошки, собирающейся поиграть с пойманной мышью. Левая рука опиралась на землю у ботинка, правую положила на бедро – якобы чтобы встать.
- Да кто ты такой, чтобы на меня тявкать? – чужой голос. Более низкий, томный и насмешливый.
Заводила на минуту онемел от такой наглости, а потом полез в карман за ножом. Слишком медленно. Рывок – в левую руку из ботинка ложится простой прямой нож, одинаково хорошо подходящий и для метания и для рукопашной. Рывок за спину – в кулаке удобно лежит «овод». Она оттолкнулась от стены, метнулась мимо заводилы и мягко качнулась в развороте, двинувшись на того, кто ее держал. А главарь со стекленеющими глазами зажимал пронзенную артерию и аккуратно вспоротый живот. Широкий взмах – второй осел на стену с распоротым горлом. В паху растекалось кровавое пятно. Двое оставшихся ошеломленно отпустили парня, чем он тут же воспользовался, теперь один из них лежал без сознания, а второй пытался достать несостоявшуюся жертву кулаками, но значительно проигрывал в скорости.
Девушка ласково улыбнулась, подкинула нож, поймав за лезвие и почти не глядя метнула – клинок добротно вошел в грудь. Язычок скользнул по верхней губе, оставив влажный след. Она плавной походкой двинулась к последнему из четверки – парень преградил ей путь, но
девушка увернулась, скользнула мимо и вновь обагрила «овод» кровью.
И повернулась к своему другу, нежно улыбаясь с безумным холодом в глазах.
Он вздохнул и сделал шаг к ней, изменившись в лице – дьявольский огонек в глазах, жесткий, суровый блек бездонных омутов. Неуловимое движение – нож упал из вывернутой руки. Пара шагов вперед – стена вновь скакнула навстречу. Парень ухватил ее за подбородок, вгляделся в глаза и окликнул по имени. Она пару раз моргнула, побелела и стала медленно оседать. Подхватив потерявшую сознание подругу на руки и подобрав ее ножи, он как можно быстрее пошел прочь от грязного проулка, где остались остывать четыре трупа.
Через квартал он остановился и опустил девушку на теплый асфальт. Ласково и грустно погладил ее по волосам, стер кровь из разбитой губы и легонько похлопал по щекам. Она открыла глаза и удивленно уставилась на него, будто пытаясь понять, кто он.
- Что случилось?
Парень молчал. Она прикоснулась рукой к еще онемевшей щеке, прикусила разбитую губу и с непониманием посмотрела на свои пальцы, липнущие к коже. Поняв, что они в крови, подняла полные непонимания и страха глаза.
- Что случилось?!
Он посмотрел куда-то в сторону и саркастично произнес:
- Скажем так, сегодня число грязных тварей в переулках уменьшилось на четыре...
Она выслушала, задумчиво размазывая по рукам почти засохшую кровь. Хмыкнула:
- Забавно.
И направилась в сторону набережной, вертя в руках ножи чтобы не пачкать ножны. Они шли молча. Через какое-то время она подняла на него глаза.
- Знаешь… я вспомнила. Ненамного страшнее, чем в снах…
Он отвернулся, чтобы не было видно его глаз.
20.05.2009
