Triste
Закон противоположностей
Сильно
-
Добро пожаловать на форум Темная Долина
Присоединяйтесь к нашему сообществу! У нас Вы найдете много всего интересного!
Войти Регистрация Выбрать стиль
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Спасибо, я уж думала совсем не оценили и очень расстроилась - это один из немногих моих рассказов которые мне нравятся. Рене сказал одно слово - странно. Что именно объяснить не смог... впрочем до конца это понятно лишь мне и моему другу.
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Вновь лишь сны
Жаркий день. Автобус, зажатый со всех сторон множеством машин. Запах женских духов – насколько сильный, что мечтаешь о противогазе. Впереди никакого просвета, лишь та же полоса сверкающих крыш транспорта, лишь та же бесполезная учеба, а затем та же бесполезная работа. Стараешься не думать об этом, потому что все мысли ведут к тому же ненавистному факту, что мы существуем, чтобы зарабатывать и тратить деньги. О этого становится паскудно на душе. Лишь в лесу, на вершине, на берегу моря чувствуешь себя хоть на половину свободным. Когда можно не думать о всем том, что ждет в городе, ждет, чтобы схватить, связать и никогда не отпускать. Жалкие подобия эмоций давят, подобно скале. Вот пожилой мужчина, расстроенный пробкой и не находящий себе места. Вот девушка, мысли ее просты и незатейливы – как закадрить понравившегося парня. Женщина, занятая мыслями о ребенке и любовнике. Злоба. Привязанность. Недовольство. Они не знают, что такое настоящие чувства. Что такое настоящая любовь и кровная ненависть. Не знают, как обжигает руки веревка – единственная ниточка, удерживающая человека от смерти. Боли, когда она скользит по влажным от крови пальцам. Боли, когда горло разрывает крик «Помогите!!!». Отчаянной решимости, когда ты готов вцепиться зубами и не отпускать. Страха, не сравнимого с болью в разодранных до мяса ладонях. Не знают восторга, когда разбегаешься и прыгаешь со скалы на глазах у пораженных друзей, в падении срывая куртку чтобы раскрыть парашют. Неземной, безумной радости, когда ветер затыкает уши, не дает дышать, мгновенно превращает волосы в воронье гнездо. Тихой паники, когда стены шкурника сужаются и камень стискивает тебя со всех сторон. Когда насильно заставляешь себя успокоиться и расслабиться. Шока и неверия, когда человек, которого ты похоронил пять лет назад, оказывается жив и улыбается тебе со словами «Здравствуй, моя валькирия». Пустоты, когда, когда понимаешь, что это лишь сон.
Не знаете.
19.05.2009
Жаркий день. Автобус, зажатый со всех сторон множеством машин. Запах женских духов – насколько сильный, что мечтаешь о противогазе. Впереди никакого просвета, лишь та же полоса сверкающих крыш транспорта, лишь та же бесполезная учеба, а затем та же бесполезная работа. Стараешься не думать об этом, потому что все мысли ведут к тому же ненавистному факту, что мы существуем, чтобы зарабатывать и тратить деньги. О этого становится паскудно на душе. Лишь в лесу, на вершине, на берегу моря чувствуешь себя хоть на половину свободным. Когда можно не думать о всем том, что ждет в городе, ждет, чтобы схватить, связать и никогда не отпускать. Жалкие подобия эмоций давят, подобно скале. Вот пожилой мужчина, расстроенный пробкой и не находящий себе места. Вот девушка, мысли ее просты и незатейливы – как закадрить понравившегося парня. Женщина, занятая мыслями о ребенке и любовнике. Злоба. Привязанность. Недовольство. Они не знают, что такое настоящие чувства. Что такое настоящая любовь и кровная ненависть. Не знают, как обжигает руки веревка – единственная ниточка, удерживающая человека от смерти. Боли, когда она скользит по влажным от крови пальцам. Боли, когда горло разрывает крик «Помогите!!!». Отчаянной решимости, когда ты готов вцепиться зубами и не отпускать. Страха, не сравнимого с болью в разодранных до мяса ладонях. Не знают восторга, когда разбегаешься и прыгаешь со скалы на глазах у пораженных друзей, в падении срывая куртку чтобы раскрыть парашют. Неземной, безумной радости, когда ветер затыкает уши, не дает дышать, мгновенно превращает волосы в воронье гнездо. Тихой паники, когда стены шкурника сужаются и камень стискивает тебя со всех сторон. Когда насильно заставляешь себя успокоиться и расслабиться. Шока и неверия, когда человек, которого ты похоронил пять лет назад, оказывается жив и улыбается тебе со словами «Здравствуй, моя валькирия». Пустоты, когда, когда понимаешь, что это лишь сон.
Не знаете.
19.05.2009
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
О прекрасном
Сладкое время наступает вместе с ночным покровом. Сладкое и чудесное. Когда утихает вечная суета, смолкает гомон, окутывают мир теплые сумерки. Когда можно в блаженной тишине плескаться в душе, наслаждаясь струями теплой воды. Зеркало отражает две девичьи фигуры, с блестящей от капелек воды кожей, руки их покрывают друг друга мягкой белой пеной, отчего пальцы скользят еще легче по округлым формам, и девушки весело смеются и мурлыкают. Вода стекает по их лицам, иногда капельки попадают в рот, когда язычки порхают, касаясь друг друга с той неповторимой нежностью, на которую не способен ни один мужчина, будь он хоть трижды лучший любовник, хоть четырежды любимый… им не дано. Не дано знания тех тонкостей, где и как следует касаться, чтобы подарить легкую волну блаженства, где и как – чтобы волна страсти захлестнула с головой, где и как – чтобы пробежали мурашки и с губ сорвался легкий смех. Да, многие учатся этому – долгие годы, познавая разных женщин… нам же это не нужно. Мы всегда знаем, как провести язычком по шейке, как сомкнуть губы вокруг соска, как коснуться заветного цветка. Некоторые с отвращение смотрят когда две девушки просто нежно обнимают друг друга… вы не правы. Это ведь так прекрасно – когда юные прелестные создания сплетаются в нежности и страсти… Когда ласковые женские руки касаются твоей кожи с тем неповторимым женским чутьем. Так прекрасно, когда огоньки свечей играют на изгибах двух тел, отражаются от разметавшихся по простыне локонов – русых и каштановых, переплетенных, как и две девушки… Так прекрасно…
Вот язычок скользит по изящному ушку, и девушка негромко смеется и жмурится. Вот он уже скользит ниже по шейке, помогая губам покрыть поцелуями каждый сантиметр, уделяя особое внимание самым заветным местам. Потом на мгновение прерывает ласки – но лишь за тем, чтобы устремиться к прелестному соску, вызывая сладкое мурлыканье. Как же нежна кожа, как сладка… не обделить вниманием и второй чудесных холмик, ладошками скользя по упругим бокам, а язычком уже по животу, такому мягкому и гладкому, как и очаровательно округлое бедро – так и хочется его целовать. А у мужчин всегда такие волосатые ноги… А уж о том, что женское потайное местечко совсем другое и привлекательно абсолютно по-иному не стоит даже говорить. Горячие влажные складочки, истекающие соком как некий сладкий фрукт. Когда касаешься их язычком – легонько, самым кончиком, - любимая сладко вздыхает и выгибается, так что очень хочется накрыть ладошками мягкую грудь… что и следует непременно сделать. Ни один мужчина не подарит такого блаженства, ни один мужчина не поделится такой нежностью… Свечи горят, истекая воском, как девушки истекают соками любви, мурлыкая и даря ласки друг другу, ничуть не смущенные нимфы, прекрасные богини, сводящие с ума безумством их тел…
Пусть облизнутся те, кому мы не достались. Пусть сдохнут те, кто нас не захотел…
23.05.2009
Сладкое время наступает вместе с ночным покровом. Сладкое и чудесное. Когда утихает вечная суета, смолкает гомон, окутывают мир теплые сумерки. Когда можно в блаженной тишине плескаться в душе, наслаждаясь струями теплой воды. Зеркало отражает две девичьи фигуры, с блестящей от капелек воды кожей, руки их покрывают друг друга мягкой белой пеной, отчего пальцы скользят еще легче по округлым формам, и девушки весело смеются и мурлыкают. Вода стекает по их лицам, иногда капельки попадают в рот, когда язычки порхают, касаясь друг друга с той неповторимой нежностью, на которую не способен ни один мужчина, будь он хоть трижды лучший любовник, хоть четырежды любимый… им не дано. Не дано знания тех тонкостей, где и как следует касаться, чтобы подарить легкую волну блаженства, где и как – чтобы волна страсти захлестнула с головой, где и как – чтобы пробежали мурашки и с губ сорвался легкий смех. Да, многие учатся этому – долгие годы, познавая разных женщин… нам же это не нужно. Мы всегда знаем, как провести язычком по шейке, как сомкнуть губы вокруг соска, как коснуться заветного цветка. Некоторые с отвращение смотрят когда две девушки просто нежно обнимают друг друга… вы не правы. Это ведь так прекрасно – когда юные прелестные создания сплетаются в нежности и страсти… Когда ласковые женские руки касаются твоей кожи с тем неповторимым женским чутьем. Так прекрасно, когда огоньки свечей играют на изгибах двух тел, отражаются от разметавшихся по простыне локонов – русых и каштановых, переплетенных, как и две девушки… Так прекрасно…
Вот язычок скользит по изящному ушку, и девушка негромко смеется и жмурится. Вот он уже скользит ниже по шейке, помогая губам покрыть поцелуями каждый сантиметр, уделяя особое внимание самым заветным местам. Потом на мгновение прерывает ласки – но лишь за тем, чтобы устремиться к прелестному соску, вызывая сладкое мурлыканье. Как же нежна кожа, как сладка… не обделить вниманием и второй чудесных холмик, ладошками скользя по упругим бокам, а язычком уже по животу, такому мягкому и гладкому, как и очаровательно округлое бедро – так и хочется его целовать. А у мужчин всегда такие волосатые ноги… А уж о том, что женское потайное местечко совсем другое и привлекательно абсолютно по-иному не стоит даже говорить. Горячие влажные складочки, истекающие соком как некий сладкий фрукт. Когда касаешься их язычком – легонько, самым кончиком, - любимая сладко вздыхает и выгибается, так что очень хочется накрыть ладошками мягкую грудь… что и следует непременно сделать. Ни один мужчина не подарит такого блаженства, ни один мужчина не поделится такой нежностью… Свечи горят, истекая воском, как девушки истекают соками любви, мурлыкая и даря ласки друг другу, ничуть не смущенные нимфы, прекрасные богини, сводящие с ума безумством их тел…
Пусть облизнутся те, кому мы не достались. Пусть сдохнут те, кто нас не захотел…
23.05.2009
Вложения
4
2
2
Своеобразно. Очень красиво и.. прям.. не знаю как сказать. Здорово! Просто прекрасно. 
Triste
Закон противоположностей
Вкусно)) Соблазнила меня. Рррр
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Спасибо девочки) старалась)
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Nevermore
Запах… этот неописуемый запах древности, пыли, кожи, дерева, бумаги, ниток, воска, пергамента, чернил и многого, многого другого… У меня не хватит слов и таланта описать его. Как не хватит их чтобы описать что чувствуешь в таких местах… Но позвольте по порядку.
Здесь нет гудения электроприборов. Нет шума городской жизни. Нет запаха города. Горный ветер играет здесь с покрывающей луга травой, вежливо отвечает на веселые кивки полевых цветов, так не похожих на вычурные, печальные розы, медленно увядающие в цветочных магазинах. Эти цветы живые, она тянутся к небу своими яркими головками, так искренне и просто радуясь каждому новому дню, каждой капле дождя – который здесь такой чистый и свежий, и пахнет он… чем пахнет дождь в горах? Камнем, ветром, грозой… Он касается лица нежно, как девушка, оставляя после себя свежесть и радость. И так чудесно кружить под ним босиком по мягкой траве, насыщенной этой живительной влагой… Чтобы потом ступить под древние своды, пройти по запутанным коридорам, безмолвным и величественным, закутаться в теплое одеяло и лечь на шкуру у горящего камина. Закрыть глаза и отдаться теплу, запаху меха и кожи и тихой песне огня. А согревшись, шагнуть вновь в скрытые полумраком коридоры. Сколько видели эти темные стены, на которых безжалостное время оставило свои явные следы. Сколько они знаю и сколько помнят. Порой кажется что они шепчут о чем-то… тогда можно замереть посреди коридора, закрыть глаза и слушать… Слушать, стараясь не упустить ничего, впитать в себя все то множество звуков, которые живут здесь. Комнаты, залы, арки – бесконечные, прекрасные и молчаливые. И тоскующие. Люди покину их… Они предпочли перебраться в одинаковые дома из бетона, пластика и стекла, жмущиеся к дорогам, оплакиваемые дождем из воды и бензина… Мне хочется оплакивать вас, люди, вы ведь не понимаете… не понимаете, не видите, ослепленные мельтешением картинок на экране телевизора, завлеченные просторами Интернета, задушенные работой и главными для вас ценностями – деньгами. Люди, мне хочется кричать! Кричать о том, какие вы слепцы! Вы ищите смысл жизни, доказываете теоремы и строите машины. Но вы не видите того что рядом, что нужно лишь увидеть и взять! Но не так как вы привыкли брать – убивая, душа, присваивая… Вы замечали, как прекрасна Луна? Забудьте фильмы полные спецэффектов. Забудьте науку. Забудьте все и просто ночью поднимите взгляд к небу. Вы замечали, как прекрасны лесные цветы? Эти веселые, свободные малыши, которые цветут когда пришло их время, а не когда их заставили. Люди, мне хочется бежать. Бежать прочь – от вас, от города, от всего ставшего привычным. В те горы, где среди лугов и обрывов стоит древний, покрытый мхом и лишайниками замок, молчаливо взирающий на небо, такое чистое и глубокое, какого вы никогда не увидите в вашем мире. Скрывающему множество тайн, несущих покой… особенно одна из них…
Кажется, этот зал бесконечен. Потолок теряется во мраке, который не может разогнать свет. А в него уходят стеллажи… шея устает, когда пытаешься разглядеть, где они кончаются. А может быть, им и нет конца… тысячи, десятки тысяч, миллионы… Замирает сердце, вздох не смеет сорваться с губ, опасаясь нарушить тишину. Все, что ты смеешь – это бесконечно ходить меж стеллажами, самыми кончиками пальцев касаясь корешков древних книг, написанных сотни лет назад, прикрыв глаза, вдыхая запах, слушая настоящую тишину и ощущая насколько ты мал. Многие считали себя великими, а все, что от них осталось – вот такая книга. Можно пересилить благоговение и взять ее с полки. Она тяжелая, кажется, что время отражается на ней не только подтачивая ее страницы, но и ложась тяжелым грузом год за годом. Аккуратно устроив ее на коленях, ты откроешь эту память о ком-то. Пожелтевшие страницы, завитые буквы, с любовью вычерченные чьей-то рукой. Мертвые языки, легенды народов, о которых давным-давно никто не помнит, истории тех, кто давно ушел за Грань. Здесь не место звону металла, не место боли и крови. Лишь шелест страниц, потрескивание факелов и свечи да скрип пера смеют нарушать покой этого Храма. Но как давно это было… Люди забывают, забывают каждый день и каждый час, все дальше уходят от времен книг, от тех знаний, которым непросто найти практическое применение в каждодневной жизни. От этого становится так грустно тем, кто еще не разучился почитать эту покрытую письменами бумагу, кто испытывает удовольствие и необходимость листать книги, искать в них ответы, искать новые ниточки, уводящие вглубь времен. Двуликие боги, как мне хочется плакать… тщетно я пытаюсь найти утешение в моих книгах… Неужели больше никогда…
17.06.09
Запах… этот неописуемый запах древности, пыли, кожи, дерева, бумаги, ниток, воска, пергамента, чернил и многого, многого другого… У меня не хватит слов и таланта описать его. Как не хватит их чтобы описать что чувствуешь в таких местах… Но позвольте по порядку.
Здесь нет гудения электроприборов. Нет шума городской жизни. Нет запаха города. Горный ветер играет здесь с покрывающей луга травой, вежливо отвечает на веселые кивки полевых цветов, так не похожих на вычурные, печальные розы, медленно увядающие в цветочных магазинах. Эти цветы живые, она тянутся к небу своими яркими головками, так искренне и просто радуясь каждому новому дню, каждой капле дождя – который здесь такой чистый и свежий, и пахнет он… чем пахнет дождь в горах? Камнем, ветром, грозой… Он касается лица нежно, как девушка, оставляя после себя свежесть и радость. И так чудесно кружить под ним босиком по мягкой траве, насыщенной этой живительной влагой… Чтобы потом ступить под древние своды, пройти по запутанным коридорам, безмолвным и величественным, закутаться в теплое одеяло и лечь на шкуру у горящего камина. Закрыть глаза и отдаться теплу, запаху меха и кожи и тихой песне огня. А согревшись, шагнуть вновь в скрытые полумраком коридоры. Сколько видели эти темные стены, на которых безжалостное время оставило свои явные следы. Сколько они знаю и сколько помнят. Порой кажется что они шепчут о чем-то… тогда можно замереть посреди коридора, закрыть глаза и слушать… Слушать, стараясь не упустить ничего, впитать в себя все то множество звуков, которые живут здесь. Комнаты, залы, арки – бесконечные, прекрасные и молчаливые. И тоскующие. Люди покину их… Они предпочли перебраться в одинаковые дома из бетона, пластика и стекла, жмущиеся к дорогам, оплакиваемые дождем из воды и бензина… Мне хочется оплакивать вас, люди, вы ведь не понимаете… не понимаете, не видите, ослепленные мельтешением картинок на экране телевизора, завлеченные просторами Интернета, задушенные работой и главными для вас ценностями – деньгами. Люди, мне хочется кричать! Кричать о том, какие вы слепцы! Вы ищите смысл жизни, доказываете теоремы и строите машины. Но вы не видите того что рядом, что нужно лишь увидеть и взять! Но не так как вы привыкли брать – убивая, душа, присваивая… Вы замечали, как прекрасна Луна? Забудьте фильмы полные спецэффектов. Забудьте науку. Забудьте все и просто ночью поднимите взгляд к небу. Вы замечали, как прекрасны лесные цветы? Эти веселые, свободные малыши, которые цветут когда пришло их время, а не когда их заставили. Люди, мне хочется бежать. Бежать прочь – от вас, от города, от всего ставшего привычным. В те горы, где среди лугов и обрывов стоит древний, покрытый мхом и лишайниками замок, молчаливо взирающий на небо, такое чистое и глубокое, какого вы никогда не увидите в вашем мире. Скрывающему множество тайн, несущих покой… особенно одна из них…
Кажется, этот зал бесконечен. Потолок теряется во мраке, который не может разогнать свет. А в него уходят стеллажи… шея устает, когда пытаешься разглядеть, где они кончаются. А может быть, им и нет конца… тысячи, десятки тысяч, миллионы… Замирает сердце, вздох не смеет сорваться с губ, опасаясь нарушить тишину. Все, что ты смеешь – это бесконечно ходить меж стеллажами, самыми кончиками пальцев касаясь корешков древних книг, написанных сотни лет назад, прикрыв глаза, вдыхая запах, слушая настоящую тишину и ощущая насколько ты мал. Многие считали себя великими, а все, что от них осталось – вот такая книга. Можно пересилить благоговение и взять ее с полки. Она тяжелая, кажется, что время отражается на ней не только подтачивая ее страницы, но и ложась тяжелым грузом год за годом. Аккуратно устроив ее на коленях, ты откроешь эту память о ком-то. Пожелтевшие страницы, завитые буквы, с любовью вычерченные чьей-то рукой. Мертвые языки, легенды народов, о которых давным-давно никто не помнит, истории тех, кто давно ушел за Грань. Здесь не место звону металла, не место боли и крови. Лишь шелест страниц, потрескивание факелов и свечи да скрип пера смеют нарушать покой этого Храма. Но как давно это было… Люди забывают, забывают каждый день и каждый час, все дальше уходят от времен книг, от тех знаний, которым непросто найти практическое применение в каждодневной жизни. От этого становится так грустно тем, кто еще не разучился почитать эту покрытую письменами бумагу, кто испытывает удовольствие и необходимость листать книги, искать в них ответы, искать новые ниточки, уводящие вглубь времен. Двуликие боги, как мне хочется плакать… тщетно я пытаюсь найти утешение в моих книгах… Неужели больше никогда…
17.06.09
Triste
Закон противоположностей
Не знаю почему, но очень этот отрывочек зацепил. Я его себе сохрнаю, если не возражаешь)
Впечатление в общем и целом навеяло грусть. Наверное потому, что я второй раз перечитала, слушая радио фортепианной музыки, грустной. Ты мня мастером слова назвала? Ты себя не дооцениваешь. Строки так легко и красиво складываются. И читается на одном дыхании.
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Отчасти грустно получилось потому это все это на самом деле - грустно. А отчасти потому что писала под чтение Омнии стихотворения ворон Эдгара По в оригинале. Очень и очень сильная вещь.
А у меня есть отдельный файл где хранятся все твои работы, а самые понравившиеся выделены чтоб найти проще
Давай уж не будем спорить кто пишет хорошо а кто не очень) у меня хорошие вещи получаются до обидного редко.
А у меня есть отдельный файл где хранятся все твои работы, а самые понравившиеся выделены чтоб найти проще
Давай уж не будем спорить кто пишет хорошо а кто не очень) у меня хорошие вещи получаются до обидного редко.
Met
Житель , Должность: Воин
Licentia очень критично написано по отношению к другим. Описываешь красоту жизни в гармонии с природой и всеми радостями которые возможны вне города, а совсем не входишь в понимание людей которые сидят в бетонных коробках.
Вот такая критика с моей стороны. Не обижайся поскольку это критика того что написано только в одном Nevermore, даже я бы сказал первой части этого произведения. Но никак не всех твоих творений. Они очень классные, а некоторые с их просто фантастика, Просто я такой гаденыш что зачастую пишу с чем не согласен, а что понравилось надежно отлаживаю в памяти, но молчу об этом.
Вот такая критика с моей стороны. Не обижайся поскольку это критика того что написано только в одном Nevermore, даже я бы сказал первой части этого произведения. Но никак не всех твоих творений. Они очень классные, а некоторые с их просто фантастика, Просто я такой гаденыш что зачастую пишу с чем не согласен, а что понравилось надежно отлаживаю в памяти, но молчу об этом.
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Мет, зато ты хоть что-то говоришь из критики. Показала вчера свое с позволения сказать творчество одному знакомому, так он меня так раскритиковал - из лучших побуждений конечно и по-доброму и логично - что я разрумянилась.
Не забывай, что я тоже живу в бетонной коробке не смотря на все свои слова. Хорошо, я напишу от их лица. Специально для тебя. Неплохая идея. Не забывай, я пишу то что чувствую. Зачастую мои "кусочки" понимают только те, для кого они написаны. Nevermore понял Мечтатель. Бездну разума - мой друг. Души - мой братишка. Все равно - дорогая подруга. Ни разу никто не попросил рассказать о том что я пишу. Что я хотела сказать, почему это написано, какая у него история. У меня творчества довольно мало, зато у каждого своя история. Я что-то чувствую, что-то вижу - и пишу об этом если хватает слов. Nevemore на самом деле написан только ради библиотеки.
Не забывай, что я тоже живу в бетонной коробке не смотря на все свои слова. Хорошо, я напишу от их лица. Специально для тебя. Неплохая идея. Не забывай, я пишу то что чувствую. Зачастую мои "кусочки" понимают только те, для кого они написаны. Nevermore понял Мечтатель. Бездну разума - мой друг. Души - мой братишка. Все равно - дорогая подруга. Ни разу никто не попросил рассказать о том что я пишу. Что я хотела сказать, почему это написано, какая у него история. У меня творчества довольно мало, зато у каждого своя история. Я что-то чувствую, что-то вижу - и пишу об этом если хватает слов. Nevemore на самом деле написан только ради библиотеки.
Met
Житель , Должность: Воин
Тогда извини Licentia , я не понял смысла задуманного , а просто заглянул на поверхность и попер в критику. За творение для меня огромное спасибо, это очень приятно.
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Забыла выложить.
Из цикла Кофейные мысли. Часть Вторая: Заметки безумного ангела
*Мотивы фламенко
Наконец-то случилось. Сводящие с ума жара и духота остались за порогом, а в свои объятия приняла прохлада и уют кирпичных стен. Не веришь, что в помещении с голыми кирпичными стенами может быть уютно? Посмотри сам – это действительно так. Возьму чашку любимого каппучино и сяду за столик в углу, оставив на блюдце ненужный сахар. Здесь кофе очень некрепкий, и его спокойно можно пить так. Подожди, пока готовятся музыканты. Пусть за окном то ливень то жара, пусть там пыль и шум большого города, пусть душат рекламные плакаты и давят небоскребы – но четверо музыкантов покажут другой мир. Закрой глаза и дай мне руку. Хотя это и не обязательно – я вижу и так. Вот зазвучат гитары, рассыплется под пальцами дробь кахона, и сотрется перед взором небольшая уютная комната. Музыкант – это всегда волшебник. Бард может заставить смеяться, плакать, любить, ненавидеть, приходить в ярость и апатию, забывать и вспоминать. Если он – Бард. Если горит Огонь его души. Огонь, проникающий в душу.
Четыре музыканта легко покажут тебе ритм Испании.
Знойное солнце, палящее над мощеной булыжником мостовой. Растущие прямо на улицах мандариновые деревья. Невысокие старые дома и живописные улочки. Яркие юбки и шумные девушки. Знаешь ли ты то чувство, когда гитарный гриф привычно ложится в руку, а пальцы бьют по металлу струн, рождая мелодию? Когда хочется забыть все и танцевать, танцевать… Просто закрой глаза и позволь музыке вести тебя. Открой сердце – и она все расскажет.
Вот царит теплая ночь. Шелест моря, блики костра на смуглых лицах, мягкий песок и звезды, звезды… соль на губах и безумный танец, когда мелькает небо, море, костры и песок. А ты кружишься в танце, падая в объятия этой ночи, отдаваясь ей без остатка, и опускаясь затем без сил на песок, позволяя дальше звучать гитаре и вторящему ей морю.
Или вглядись в резкие, отточенные движения и блеск ножей, послушно мелькающие в ловких пальцах. Мужской танец так отличается от женского, он похож на игру зверя, готового в любой момент совершить смертоносный прыжок, не знающий промаха. И пусть на губах его играет легкая улыбка – продолжая улыбаться, он легко направит жаждущее крови лезвие в бьющееся сердце.
Или вот кружится в немой истории пара. Не нужны слова – все скажут горящие глаза и сплетающиеся руки. Это не просто парный танец. Звучит гитара и ей дышат партнеры, читая движения друг друга и отдаваясь танцу всей душой, всей страстью, без остатка.
Или влейся в веселые гуляния, в шумную толпу и – танцуй! Каждый творит свой танец, но все творят один. Крики, смех и мелькание рук – все это сливается в одну бесконечную картину.
Замолкли струны. Затихла дробь кахона. Поднялись усталые музыканты. Стали расходиться гости. Да, это был кусочек сказки. Если ты можешь видеть – ты поймешь меня, если можешь чувствовать и слышать. Мне пора… после себя я оставлю лишь пустую кружку да может пару слов на салфетке, которые никто не прочтет. Запомни не меня, запомни то, что я хотела показать. Потому что мое лицо сотрется из памяти и ты не узнаешь меня, встретив в толпе.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима…
20.08.2009
Из цикла Кофейные мысли. Часть Вторая: Заметки безумного ангела
*Мотивы фламенко
В ритме фламенко
Каfеме и
Фламенко трио
Фламенко трио
Наконец-то случилось. Сводящие с ума жара и духота остались за порогом, а в свои объятия приняла прохлада и уют кирпичных стен. Не веришь, что в помещении с голыми кирпичными стенами может быть уютно? Посмотри сам – это действительно так. Возьму чашку любимого каппучино и сяду за столик в углу, оставив на блюдце ненужный сахар. Здесь кофе очень некрепкий, и его спокойно можно пить так. Подожди, пока готовятся музыканты. Пусть за окном то ливень то жара, пусть там пыль и шум большого города, пусть душат рекламные плакаты и давят небоскребы – но четверо музыкантов покажут другой мир. Закрой глаза и дай мне руку. Хотя это и не обязательно – я вижу и так. Вот зазвучат гитары, рассыплется под пальцами дробь кахона, и сотрется перед взором небольшая уютная комната. Музыкант – это всегда волшебник. Бард может заставить смеяться, плакать, любить, ненавидеть, приходить в ярость и апатию, забывать и вспоминать. Если он – Бард. Если горит Огонь его души. Огонь, проникающий в душу.
Четыре музыканта легко покажут тебе ритм Испании.
Знойное солнце, палящее над мощеной булыжником мостовой. Растущие прямо на улицах мандариновые деревья. Невысокие старые дома и живописные улочки. Яркие юбки и шумные девушки. Знаешь ли ты то чувство, когда гитарный гриф привычно ложится в руку, а пальцы бьют по металлу струн, рождая мелодию? Когда хочется забыть все и танцевать, танцевать… Просто закрой глаза и позволь музыке вести тебя. Открой сердце – и она все расскажет.
Вот царит теплая ночь. Шелест моря, блики костра на смуглых лицах, мягкий песок и звезды, звезды… соль на губах и безумный танец, когда мелькает небо, море, костры и песок. А ты кружишься в танце, падая в объятия этой ночи, отдаваясь ей без остатка, и опускаясь затем без сил на песок, позволяя дальше звучать гитаре и вторящему ей морю.
Или вглядись в резкие, отточенные движения и блеск ножей, послушно мелькающие в ловких пальцах. Мужской танец так отличается от женского, он похож на игру зверя, готового в любой момент совершить смертоносный прыжок, не знающий промаха. И пусть на губах его играет легкая улыбка – продолжая улыбаться, он легко направит жаждущее крови лезвие в бьющееся сердце.
Или вот кружится в немой истории пара. Не нужны слова – все скажут горящие глаза и сплетающиеся руки. Это не просто парный танец. Звучит гитара и ей дышат партнеры, читая движения друг друга и отдаваясь танцу всей душой, всей страстью, без остатка.
Или влейся в веселые гуляния, в шумную толпу и – танцуй! Каждый творит свой танец, но все творят один. Крики, смех и мелькание рук – все это сливается в одну бесконечную картину.
Замолкли струны. Затихла дробь кахона. Поднялись усталые музыканты. Стали расходиться гости. Да, это был кусочек сказки. Если ты можешь видеть – ты поймешь меня, если можешь чувствовать и слышать. Мне пора… после себя я оставлю лишь пустую кружку да может пару слов на салфетке, которые никто не прочтет. Запомни не меня, запомни то, что я хотела показать. Потому что мое лицо сотрется из памяти и ты не узнаешь меня, встретив в толпе.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима…
20.08.2009
Последнее редактирование:
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Из цикла Кофейные мысли. Часть Вторая: Заметки безумного ангела
*Мотивы фламенко
Обычно знающие люди замечают, когда ко мне приходит она. Моя единственная, дорогая и самая любимая. Моя муза. Та, кто помогает мне творить. Создавать мои миры. Проживать сотни жизней. Рождаться и умирать, любить и убивать, летать и разбиваться вдребезги. Порой мои «кусочки» - все, что мне остается. Знаете, что я хочу показать? Сны. Мечты. Желания. Воспоминания. Порой я путаюсь, что было на этой земле, а что лишь на бумаге. Я так четко помню… обвивается вокруг ног длинная цветастая юбка, выгибаются руки, звенит в руке бубен и палит жаркое солнце. Ласкает ноги теплое море и витает в воздухе аромат мандаринов. Холодит ладонь лезвие ножа, готового сорваться в стремительном полете. Мои «кусочки» - все, что я умею. Порой я жалею, что нет еще одной руки – чтобы не выпускать из рук гитару. Хочешь побывать в дальних странах? Окунуться в другие миры? Ощутить на губах вкус чужих ветров? Приходи в гости, я сварю тебе кофе и сыграю что-нибудь. Отвлекись на полчаса от жизни. Позволь себе отдаться аромату свежесваренного кофе, музыке и придуманным историям. А потом вновь монитор и клавиши, клавиши… скобки, заменяющие чувства, слова, имитирующие жизнь. Все это – неважно. Дайте мне лист бумаги и карандаш, и я буду жить. Я бы так хотела станцевать для вас, ребята. Но я могу лишь написать об этом. И позвольте, я вновь напишу для вас…
- Спасибо, друзья!
Звонкий голос, легко перекрывающий гомон толпы, удивительно не вяз в тяжелом жарком воздухе, меховым одеялом окутывавшем мостовую.
Толпа стала расходиться, музыканты – убирать инструменты. Танцовщица вытерла лоб тыльной стороной ладони и подошла к фонтану, пытаясь отдышаться. Маленький бубен был ласково отложен в сторону, длинные вечно взлохмаченные волосы – подобранны яркой ленточкой. Прохладная вода расплескалась по горящим щекам и шее, неся блаженство и облегчение, капли засверкали на беспорядочной копне черных кудрей и смуглой коже. Диего передумал закрывать чехол и вновь взял гитару в руки: пальцы ударили по струнам, Абель засмеялась и птицей вспорхнула на бортик фонтана, закружившись в танце. Босые ноги стремительно переступали с камня на камень, браслеты и ожерелья звенели, руки чертили странные узоры, рассекая горящий, казалось, воздух, и музыка сплеталась с ними в единое кружево, закрепленное проснувшимся вновь перестуком пальцев по кахону. Пятеро человек плели эту паутину под палящим перуанским солнцем, и оживали цветы на платье, загорались глаза, бешено бились сердца, пели гитары… А потом – усталый шаг до ближайшей кантины, легкий ужин на половину собранных денег, немного любви и сон под открытым небом. И лишь только оно начинает светлеть, встает девушка, смехом будя друзей, и новый день, полный музыки и танца…
И однажды один из зрителей остался. Они часто задерживались – поболтать, угостить сигарой, пригласить в кантину распить бутылку вина… этот же задал лишь один вопрос.
- Вам нравится ваша жизнь?
Абель склонила голову на бок и долго смотрела на молодого парня. Дорогая, отлично сшитая одежда и сапоги, объемистый кошель – явно из обеспеченной семьи. Рядом с ним еще ярче казалось залатанное платье девушки, еще многочисленнее ее дешевые украшения, еще разномастнее костюмы музыкантов. Абель широко улыбнулась.
- Конечно. Иначе бы мы так не жили.
Парнишка засмущался от ее взгляда, прямого, открытого и вызывающего – вопреки тому, что он привык видеть от девушек своего круга общения, и хотел было уйти, но Диего размашисто хлопнул его по спине.
- Пошли с нами!
Застенчивые возражения затерялись в шумном гомоне усталых музыкантов. Трое гитаристов подхватили чехлы, кахонист ласково погладил свой инструмент и пристроил его под мышку, Абель, в одной руке держа бубен, а во второй – локоть парня, вприпрыжку потащила всех вперед. Они морской волной, в ветреную погоду захлестывающей берег, завалились в ближайшую кантину, полную разномастного народа. Сигарный дым клубился у потолка, многоголосый шум едва давал расслышать соседа, то и дело за каким-нибудь столом громом взрывался смех. Музыканты заняли свободный столик, вывалили собранные деньги и ровно на половину заказали еды и вина. Музыканты смеялись, Диего обнимал Абель, сидящую у него на коленях, один из гитаристов задумчиво перебирал струны, мечтательно вперясь в ближайшую стену и явно витая где-то очень далеко.
Шло время, опустели блюда, не плескалось больше вино в бутылях, стихли потихоньку разговоры. Абель зевнула, отточенным движением помахала рукой перед носом, разгоняя сигарный дым, и вышла на свежий ночной воздух. Тихое позвякивание металла сопровождало каждый ее шаг: вот она миновала дверь, вот постояла немного, запрокинув голову к звездам, вот покрутила головой и опустилась на лавку, закинув за голову руки. Ночные тени окутывали мир, укрывая влюбленных и бандитов, остужая горящий от жара солнца воздух, неся долгожданную и столь желанную прохладу. Порядочные граждане спешили укрыться в домах, спрятаться за стенами, дверьми и одеялами, будто стесняясь ночи, стесняясь желаний, что она будит, не решаясь взглянуть в ее глаза, как не решались глядеть в пламенные глаза уличной танцовщицы верные мужья. И посреди ночной темноты горел огонек. Его не могли погасить ни беды, ни лишения, ни горести. Огонек лежал на лавке под стенами дешевой корчмы, и мечтатель глядел на звезды. Порой Абель мечтала о дорогих нарядах – обычно ловя на себе презрительные взгляды знатных дам, пристально изучающих каждую заплатку на ее платье. Но редко такие мечты длились более нескольких минут. Некогда было витать в облаках, когда сколько возможных дел. Незачем мечтать о большой сцене, если дорога свобода. Незачем желать украшения из золота и серебра, если не хочешь трястись за них. Размышления прервали нерешительные шаги. Абель помолчала немного и, не дожидаясь вопроса, разорвала прохладный воздух своим мягким голосом.
- Такая жизнь мила лишь тем, для кого музыка – это все. Дыхание, биение сердца, мечты и сновидения. Тем, кому больше ничего не нужно. Тем, кому важен лишь сегодняшний день, одна песня, один танец. Такие как мы редко думают о завтрашнем дне, ведь такие мысли – пустая трата времени, которое можно потратить на то, чтобы пить жизнь до дна. День в танцах и музыке, ночь под звездами, мимолетная любовь… Все имущество – то, что на нас надето да инструменты, что нас кормят. Таких, как мы – сотни. Уличные танцоры, музыканты, певцы, художники – мы есть в каждом городе, мы живем, как велит нам сердце, и порой верим, что делаем мир чуть-чуть лучше. Согреваем его огнем наших душ…
Парнишка приминался с ноги на ногу.
- Нет, вы особенные…
Абель рассмеялась.
- Просто одни из многих. И вообще, ты бы лучше домой шел, поздно, родители небось извелись.
Скомканное прощание, торопливые шаги – она осталась одна. Вышел Диего, сел рядом. Девушка положила голову ему на колени, он погладил ее по щеке.
- Мы тут пересчитывали с ребятами. Набрали нужную сумму.
Абель подскочила, вперив в возлюбленного горящие глаза.
- Что?! Правда?! У нас наконец-то будет своя кантина?!
Мужчина рассмеялся и сжал ее руки.
- Да. Ты будешь хозяйничать и танцевать в зале, полном народу, как и хотела попробовать. Сбылась наша мечта. Я пойду, поговорю с доном Хуаном, чего тянуть. Мы это сделали!
Он подхватил девушку за талию и закружил. Радостный смех взлетел в ночное небо, крича всеми миру, что кто-то счастлив.
Ушла к друзьям девушка. Отправился на встречу музыкант. Закрылась дверь кантины. Когда убрали со столов, компания достала инструменты и немного поиграла медленные, лирические мелодии, поющие о штиле на море, о его тихом дыхании, ветрах и ночных романсах…
Шли часы. Абель все чаще поглядывала на дверь.
- Ребята… Диего задерживается…
- Может, они заболтались с доном Хуаном, - предположил один из гитаристов.
Девушка, кусая губы и пальцы, обратила на него обеспокоенный взгляд.
Гонка по узким улочкам, уже нескрываемая тревога, нервы, будто гитарная струна… Абель чуть не споткнулась об него. Слишком спешила вперед и в последний момент заметила когда-то белую, но сейчас испачканную в грязи и крови рубаху. Ноги подкосились, девушка рухнула на колени рядом с телом возлюбленного, пытаясь погладить его по лицу, но руки тряслись и мир перед глазами расплывался, будто капля крови, упавшая в море. Пальцы коснулись холодной уже кожи, суетливо заскользили по груди и наткнулись на отверстие меж ребер, явно оставленное ножом. Она отдернула руки, сквозь слезы смотря на свои пальцы, испачканные в крови. Один из гитаристов, кажется, присел рядом и ощупал ремень, освобожденный от тяжести кошеля. Поднял глаза на двоих спутников, покачал головой и мягко, но настойчиво отцепил рыдающую танцовщицу от тела.
Небо светлело. Четверо музыкантов поднялись, смыли ледяной колодезной водой остатки сна. Абель, напевая, легким шагом направлялась к одной из многочисленных площадей. И запели две гитары, и проснулся кахон, и взметнулись в воздух яркие юбки… Жизнь продолжалась. Пока есть музыка, пока можно танцевать – будет продолжаться жизнь. Будут играть музыканты и кружиться в танце девушка, зажигая сердца улыбкой, чтобы вечером поужинать ровно на половину собранных денег.
Ничто не погасит их души.
Ничто не запретит ей плести Танец Огня.
12-13.11.2009
*Мотивы фламенко
***
Фламенко трио и
Андрею Кошелю
Андрею Кошелю
Обычно знающие люди замечают, когда ко мне приходит она. Моя единственная, дорогая и самая любимая. Моя муза. Та, кто помогает мне творить. Создавать мои миры. Проживать сотни жизней. Рождаться и умирать, любить и убивать, летать и разбиваться вдребезги. Порой мои «кусочки» - все, что мне остается. Знаете, что я хочу показать? Сны. Мечты. Желания. Воспоминания. Порой я путаюсь, что было на этой земле, а что лишь на бумаге. Я так четко помню… обвивается вокруг ног длинная цветастая юбка, выгибаются руки, звенит в руке бубен и палит жаркое солнце. Ласкает ноги теплое море и витает в воздухе аромат мандаринов. Холодит ладонь лезвие ножа, готового сорваться в стремительном полете. Мои «кусочки» - все, что я умею. Порой я жалею, что нет еще одной руки – чтобы не выпускать из рук гитару. Хочешь побывать в дальних странах? Окунуться в другие миры? Ощутить на губах вкус чужих ветров? Приходи в гости, я сварю тебе кофе и сыграю что-нибудь. Отвлекись на полчаса от жизни. Позволь себе отдаться аромату свежесваренного кофе, музыке и придуманным историям. А потом вновь монитор и клавиши, клавиши… скобки, заменяющие чувства, слова, имитирующие жизнь. Все это – неважно. Дайте мне лист бумаги и карандаш, и я буду жить. Я бы так хотела станцевать для вас, ребята. Но я могу лишь написать об этом. И позвольте, я вновь напишу для вас…
Танец огня
Спасибо, Мечтатель
- Спасибо, друзья!
Звонкий голос, легко перекрывающий гомон толпы, удивительно не вяз в тяжелом жарком воздухе, меховым одеялом окутывавшем мостовую.
Толпа стала расходиться, музыканты – убирать инструменты. Танцовщица вытерла лоб тыльной стороной ладони и подошла к фонтану, пытаясь отдышаться. Маленький бубен был ласково отложен в сторону, длинные вечно взлохмаченные волосы – подобранны яркой ленточкой. Прохладная вода расплескалась по горящим щекам и шее, неся блаженство и облегчение, капли засверкали на беспорядочной копне черных кудрей и смуглой коже. Диего передумал закрывать чехол и вновь взял гитару в руки: пальцы ударили по струнам, Абель засмеялась и птицей вспорхнула на бортик фонтана, закружившись в танце. Босые ноги стремительно переступали с камня на камень, браслеты и ожерелья звенели, руки чертили странные узоры, рассекая горящий, казалось, воздух, и музыка сплеталась с ними в единое кружево, закрепленное проснувшимся вновь перестуком пальцев по кахону. Пятеро человек плели эту паутину под палящим перуанским солнцем, и оживали цветы на платье, загорались глаза, бешено бились сердца, пели гитары… А потом – усталый шаг до ближайшей кантины, легкий ужин на половину собранных денег, немного любви и сон под открытым небом. И лишь только оно начинает светлеть, встает девушка, смехом будя друзей, и новый день, полный музыки и танца…
И однажды один из зрителей остался. Они часто задерживались – поболтать, угостить сигарой, пригласить в кантину распить бутылку вина… этот же задал лишь один вопрос.
- Вам нравится ваша жизнь?
Абель склонила голову на бок и долго смотрела на молодого парня. Дорогая, отлично сшитая одежда и сапоги, объемистый кошель – явно из обеспеченной семьи. Рядом с ним еще ярче казалось залатанное платье девушки, еще многочисленнее ее дешевые украшения, еще разномастнее костюмы музыкантов. Абель широко улыбнулась.
- Конечно. Иначе бы мы так не жили.
Парнишка засмущался от ее взгляда, прямого, открытого и вызывающего – вопреки тому, что он привык видеть от девушек своего круга общения, и хотел было уйти, но Диего размашисто хлопнул его по спине.
- Пошли с нами!
Застенчивые возражения затерялись в шумном гомоне усталых музыкантов. Трое гитаристов подхватили чехлы, кахонист ласково погладил свой инструмент и пристроил его под мышку, Абель, в одной руке держа бубен, а во второй – локоть парня, вприпрыжку потащила всех вперед. Они морской волной, в ветреную погоду захлестывающей берег, завалились в ближайшую кантину, полную разномастного народа. Сигарный дым клубился у потолка, многоголосый шум едва давал расслышать соседа, то и дело за каким-нибудь столом громом взрывался смех. Музыканты заняли свободный столик, вывалили собранные деньги и ровно на половину заказали еды и вина. Музыканты смеялись, Диего обнимал Абель, сидящую у него на коленях, один из гитаристов задумчиво перебирал струны, мечтательно вперясь в ближайшую стену и явно витая где-то очень далеко.
Шло время, опустели блюда, не плескалось больше вино в бутылях, стихли потихоньку разговоры. Абель зевнула, отточенным движением помахала рукой перед носом, разгоняя сигарный дым, и вышла на свежий ночной воздух. Тихое позвякивание металла сопровождало каждый ее шаг: вот она миновала дверь, вот постояла немного, запрокинув голову к звездам, вот покрутила головой и опустилась на лавку, закинув за голову руки. Ночные тени окутывали мир, укрывая влюбленных и бандитов, остужая горящий от жара солнца воздух, неся долгожданную и столь желанную прохладу. Порядочные граждане спешили укрыться в домах, спрятаться за стенами, дверьми и одеялами, будто стесняясь ночи, стесняясь желаний, что она будит, не решаясь взглянуть в ее глаза, как не решались глядеть в пламенные глаза уличной танцовщицы верные мужья. И посреди ночной темноты горел огонек. Его не могли погасить ни беды, ни лишения, ни горести. Огонек лежал на лавке под стенами дешевой корчмы, и мечтатель глядел на звезды. Порой Абель мечтала о дорогих нарядах – обычно ловя на себе презрительные взгляды знатных дам, пристально изучающих каждую заплатку на ее платье. Но редко такие мечты длились более нескольких минут. Некогда было витать в облаках, когда сколько возможных дел. Незачем мечтать о большой сцене, если дорога свобода. Незачем желать украшения из золота и серебра, если не хочешь трястись за них. Размышления прервали нерешительные шаги. Абель помолчала немного и, не дожидаясь вопроса, разорвала прохладный воздух своим мягким голосом.
- Такая жизнь мила лишь тем, для кого музыка – это все. Дыхание, биение сердца, мечты и сновидения. Тем, кому больше ничего не нужно. Тем, кому важен лишь сегодняшний день, одна песня, один танец. Такие как мы редко думают о завтрашнем дне, ведь такие мысли – пустая трата времени, которое можно потратить на то, чтобы пить жизнь до дна. День в танцах и музыке, ночь под звездами, мимолетная любовь… Все имущество – то, что на нас надето да инструменты, что нас кормят. Таких, как мы – сотни. Уличные танцоры, музыканты, певцы, художники – мы есть в каждом городе, мы живем, как велит нам сердце, и порой верим, что делаем мир чуть-чуть лучше. Согреваем его огнем наших душ…
Парнишка приминался с ноги на ногу.
- Нет, вы особенные…
Абель рассмеялась.
- Просто одни из многих. И вообще, ты бы лучше домой шел, поздно, родители небось извелись.
Скомканное прощание, торопливые шаги – она осталась одна. Вышел Диего, сел рядом. Девушка положила голову ему на колени, он погладил ее по щеке.
- Мы тут пересчитывали с ребятами. Набрали нужную сумму.
Абель подскочила, вперив в возлюбленного горящие глаза.
- Что?! Правда?! У нас наконец-то будет своя кантина?!
Мужчина рассмеялся и сжал ее руки.
- Да. Ты будешь хозяйничать и танцевать в зале, полном народу, как и хотела попробовать. Сбылась наша мечта. Я пойду, поговорю с доном Хуаном, чего тянуть. Мы это сделали!
Он подхватил девушку за талию и закружил. Радостный смех взлетел в ночное небо, крича всеми миру, что кто-то счастлив.
Ушла к друзьям девушка. Отправился на встречу музыкант. Закрылась дверь кантины. Когда убрали со столов, компания достала инструменты и немного поиграла медленные, лирические мелодии, поющие о штиле на море, о его тихом дыхании, ветрах и ночных романсах…
Шли часы. Абель все чаще поглядывала на дверь.
- Ребята… Диего задерживается…
- Может, они заболтались с доном Хуаном, - предположил один из гитаристов.
Девушка, кусая губы и пальцы, обратила на него обеспокоенный взгляд.
Гонка по узким улочкам, уже нескрываемая тревога, нервы, будто гитарная струна… Абель чуть не споткнулась об него. Слишком спешила вперед и в последний момент заметила когда-то белую, но сейчас испачканную в грязи и крови рубаху. Ноги подкосились, девушка рухнула на колени рядом с телом возлюбленного, пытаясь погладить его по лицу, но руки тряслись и мир перед глазами расплывался, будто капля крови, упавшая в море. Пальцы коснулись холодной уже кожи, суетливо заскользили по груди и наткнулись на отверстие меж ребер, явно оставленное ножом. Она отдернула руки, сквозь слезы смотря на свои пальцы, испачканные в крови. Один из гитаристов, кажется, присел рядом и ощупал ремень, освобожденный от тяжести кошеля. Поднял глаза на двоих спутников, покачал головой и мягко, но настойчиво отцепил рыдающую танцовщицу от тела.
Небо светлело. Четверо музыкантов поднялись, смыли ледяной колодезной водой остатки сна. Абель, напевая, легким шагом направлялась к одной из многочисленных площадей. И запели две гитары, и проснулся кахон, и взметнулись в воздух яркие юбки… Жизнь продолжалась. Пока есть музыка, пока можно танцевать – будет продолжаться жизнь. Будут играть музыканты и кружиться в танце девушка, зажигая сердца улыбкой, чтобы вечером поужинать ровно на половину собранных денег.
Ничто не погасит их души.
Ничто не запретит ей плести Танец Огня.
12-13.11.2009
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
Флаги на башнях
Снова дождь. Дождь и ветер – как всегда. День за днем все тот же стук в окно, и давно это перестало волновать. Затуманенные одиночеством глаза лишь следят за очередным узором на пяльцах да за исколотыми пальцами, ведь мысли всегда далеки от цветов и пейзажей. Иногда взор обращается к мокрому окну, в которое ветер бросает горсти капель, и видят призрачный образ закованной в латы фигуры, что приближается к башне, противостоя ветру и дождю. Новая капля крови и новый испорченный узор, покрасневший, как глаза от бессонных ночей. Нужно ждать… Нужно обязательно дождаться. И однажды он придет… Пусть пройдут годы, пусть увянет красота, подобная цветку суданской розы, нужно дождаться. Ведь однажды шум дождя не сможет скрыть стука копыт – вновь. Руки распахнут окно, оставив на них алые следы, алые, как флаги на башне, что привлекли рыцаря… Рыцаря, который сразу понимает: это – его принцесса. И наконец можно облегченно вздохнуть, можно забыть долгую дорогу, полную колкого холода и безумной боли, и обратить взор ввысь… Но грусть не уйдет из усталых глаз принцессы – это не он. Не тот призрак, которого она ждет. Она лишь закроет окно, взяв в руки пустой лист для нового узора, затворив дверь перед тем, кто мог прогнать страх. Она не увидит, что для него это – конец. Что он отпустит в поле коня, сбросит в траву латы, отстегнет меч и молча сядет у подножия башни. Башни с алыми флагами. Пройдут года… Мимо будут проезжать рыцари в поисках своих принцесс. Быть может, кто-то заметит куст суданской розы, оплетающий заржавевшие латы и меч. Но вряд ли кто обратит внимание. Всем нужно искать своих принцесс… И надеяться что путь кончится иначе. Что наградой будет принцесса, а не дождь и ветер. Дождь и ветер, что обнимают башню, в которой принцесса ждет своего призрака, не видя, как вянут алые цветы…
7.12.2009
For VladLex
Я шел к тебе, минуя боль,
Чуму и холода,
Ни маг не ведал, ни король,
Что Ты не скажешь мне «да».
Я шел к тебе, минуя боль,
Чуму и холода,
Ни маг не ведал, ни король,
Что Ты не скажешь мне «да».
Снова дождь. Дождь и ветер – как всегда. День за днем все тот же стук в окно, и давно это перестало волновать. Затуманенные одиночеством глаза лишь следят за очередным узором на пяльцах да за исколотыми пальцами, ведь мысли всегда далеки от цветов и пейзажей. Иногда взор обращается к мокрому окну, в которое ветер бросает горсти капель, и видят призрачный образ закованной в латы фигуры, что приближается к башне, противостоя ветру и дождю. Новая капля крови и новый испорченный узор, покрасневший, как глаза от бессонных ночей. Нужно ждать… Нужно обязательно дождаться. И однажды он придет… Пусть пройдут годы, пусть увянет красота, подобная цветку суданской розы, нужно дождаться. Ведь однажды шум дождя не сможет скрыть стука копыт – вновь. Руки распахнут окно, оставив на них алые следы, алые, как флаги на башне, что привлекли рыцаря… Рыцаря, который сразу понимает: это – его принцесса. И наконец можно облегченно вздохнуть, можно забыть долгую дорогу, полную колкого холода и безумной боли, и обратить взор ввысь… Но грусть не уйдет из усталых глаз принцессы – это не он. Не тот призрак, которого она ждет. Она лишь закроет окно, взяв в руки пустой лист для нового узора, затворив дверь перед тем, кто мог прогнать страх. Она не увидит, что для него это – конец. Что он отпустит в поле коня, сбросит в траву латы, отстегнет меч и молча сядет у подножия башни. Башни с алыми флагами. Пройдут года… Мимо будут проезжать рыцари в поисках своих принцесс. Быть может, кто-то заметит куст суданской розы, оплетающий заржавевшие латы и меч. Но вряд ли кто обратит внимание. Всем нужно искать своих принцесс… И надеяться что путь кончится иначе. Что наградой будет принцесса, а не дождь и ветер. Дождь и ветер, что обнимают башню, в которой принцесса ждет своего призрака, не видя, как вянут алые цветы…
7.12.2009
Nemezida
Почетный житель
пока еще не успела все прочитать в ближайшее время постараюсь все прочесть.
но то что я прочла мне оч понравилось, читается оч легко, а это один из главных +, я бы сказала что ты пишешь почти профессионально и оч уверенно, есть небольшие минусы и недочетки, но они устраняются уже со временем и когда по несколько раз переделываешь что-то, как правило они существуют для чего-то более крупного.
мой тебе совет начать писать по крупному, какой нибудь роман, лучше начни с того жанра который тебе дается лучше всего (у тебя отлично получается фэнтези). Чувствуется большой талант, лучше не прячь его и не зарывай в землю, попробуй думаю ты не пожалеешь, я не ошибаюсь когда вижу что то стоищее, а то что я прочитала действительно стоят того чтоб их читали.
по личному опыту скажу вначале может быть немножко трудно, но главное не сдаваться, ничего легко не дается, возможно будет сложно понять с чего начять как продолжить и чем закончить, в начале лучше определиться с тематикой, начать с того что тебе легче, писать что придет в голову наобум, потом все станет на место, это как смотреть на что-то сквозь густой туман, который со временем рассеится и ты все четко увидешь но до этого пройдет достаточно времени.
если понадобиться помощь или подсказка, обращайся буду рада помочь. если это действительно для тебя важно, а не просто хобби, советую за это взяться всерьез. и запомни самый лучший для себя критик это ты сама, пиши так как считаешь лучше, со временем сама все будешь видеть все четким непредвзятым взгядом.
но то что я прочла мне оч понравилось, читается оч легко, а это один из главных +, я бы сказала что ты пишешь почти профессионально и оч уверенно, есть небольшие минусы и недочетки, но они устраняются уже со временем и когда по несколько раз переделываешь что-то, как правило они существуют для чего-то более крупного.
мой тебе совет начать писать по крупному, какой нибудь роман, лучше начни с того жанра который тебе дается лучше всего (у тебя отлично получается фэнтези). Чувствуется большой талант, лучше не прячь его и не зарывай в землю, попробуй думаю ты не пожалеешь, я не ошибаюсь когда вижу что то стоищее, а то что я прочитала действительно стоят того чтоб их читали.
по личному опыту скажу вначале может быть немножко трудно, но главное не сдаваться, ничего легко не дается, возможно будет сложно понять с чего начять как продолжить и чем закончить, в начале лучше определиться с тематикой, начать с того что тебе легче, писать что придет в голову наобум, потом все станет на место, это как смотреть на что-то сквозь густой туман, который со временем рассеится и ты все четко увидешь но до этого пройдет достаточно времени.
если понадобиться помощь или подсказка, обращайся буду рада помочь. если это действительно для тебя важно, а не просто хобби, советую за это взяться всерьез. и запомни самый лучший для себя критик это ты сама, пиши так как считаешь лучше, со временем сама все будешь видеть все четким непредвзятым взгядом.
Licentia
Ангел Хаоса, Наблюдатель Нэ-Круна
М.
Жил-был… хм… наверное, он был все же человеком только на половину. А может, и вовсе кем-то другим. Например, эльфом. Знаете, как в сказках. Только в тех сказках, где эльфы – прекрасные бессмертные создания, а не злобные маленькие человечки. Он был… хм… особенным. Наверное, это самое подходящее слово. Причем совершенно-совершенно особенным. Не похожим ни на кого другого. Таким… хм… другим. Не здешним. Всегда часть его была где-то там, и только он сам знал, где это – «там». А вот какая часть его – сколько – была там, зависело от… наверное, от ситуации и настроения. Никто не знал кроме него. Не знаю, многие ли ведали об этом, многие ли замечали. Хотя не заметить, как он уходил в себя, как загорались глаза, когда он рассказывал о тех мирах – кажется, было просто невозможно. Его рассказы были… хм… живыми. Да! Именно так! Живыми. Осязаемыми. Неповторимыми. Нет, все это лишнее. Хватит одного слова - живыми. Правда-правда хватит. Все его рассказы, а их было так много, как… может и не как песчинок на берегу, но и не как семян в одуванчике... Сотни, тысячи, каждый – своя маленькая (или очень большая!) история, кусочек огромного… леса на-верное – знаний. Его голова как… как огромный тропический лес – там столько всего! Истории столетий, народов – тех, которые давно канули в Лету, и тех, которые еще ос-тались в этом мире. Истории о богах и героях, об обычаях и верованиях, о городах и целых мирах. Не было истории, которую он бы не знал. Хотя сам он всегда говорил что знает слишком мало. Слишком мало чтобы попасть туда. Туда, куда он так страстно мечтал добраться. Вряд ли кто-то кроме него самого осознавал, сколько он действительно собрал знаний. Кусочек там, клочочек тут, упоминание вон там. Кто-то удивлялся, кто-то считал напрасной и смешной тратой времени, кто-то просто не понимал. А он собирал. Не спеша, тщательно выбирая. И знаете – собрал. Собрал все. И не просто свалил кучей в одном месте, а действительно понял. Нашел ответ. Единственно пра-вильный – для него. Именно потому он – был. Конечно, он и сейчас где-то есть, но где – известно только ему…
8.05.2010
Жил-был… хм… наверное, он был все же человеком только на половину. А может, и вовсе кем-то другим. Например, эльфом. Знаете, как в сказках. Только в тех сказках, где эльфы – прекрасные бессмертные создания, а не злобные маленькие человечки. Он был… хм… особенным. Наверное, это самое подходящее слово. Причем совершенно-совершенно особенным. Не похожим ни на кого другого. Таким… хм… другим. Не здешним. Всегда часть его была где-то там, и только он сам знал, где это – «там». А вот какая часть его – сколько – была там, зависело от… наверное, от ситуации и настроения. Никто не знал кроме него. Не знаю, многие ли ведали об этом, многие ли замечали. Хотя не заметить, как он уходил в себя, как загорались глаза, когда он рассказывал о тех мирах – кажется, было просто невозможно. Его рассказы были… хм… живыми. Да! Именно так! Живыми. Осязаемыми. Неповторимыми. Нет, все это лишнее. Хватит одного слова - живыми. Правда-правда хватит. Все его рассказы, а их было так много, как… может и не как песчинок на берегу, но и не как семян в одуванчике... Сотни, тысячи, каждый – своя маленькая (или очень большая!) история, кусочек огромного… леса на-верное – знаний. Его голова как… как огромный тропический лес – там столько всего! Истории столетий, народов – тех, которые давно канули в Лету, и тех, которые еще ос-тались в этом мире. Истории о богах и героях, об обычаях и верованиях, о городах и целых мирах. Не было истории, которую он бы не знал. Хотя сам он всегда говорил что знает слишком мало. Слишком мало чтобы попасть туда. Туда, куда он так страстно мечтал добраться. Вряд ли кто-то кроме него самого осознавал, сколько он действительно собрал знаний. Кусочек там, клочочек тут, упоминание вон там. Кто-то удивлялся, кто-то считал напрасной и смешной тратой времени, кто-то просто не понимал. А он собирал. Не спеша, тщательно выбирая. И знаете – собрал. Собрал все. И не просто свалил кучей в одном месте, а действительно понял. Нашел ответ. Единственно пра-вильный – для него. Именно потому он – был. Конечно, он и сейчас где-то есть, но где – известно только ему…
8.05.2010
Похожие темы
- Статья
