Сад молчания.

[Dark Angel]

Ответ: Сад молчания.

Аннет осталась одна...Девушка сорвала цветок розы и снова сжала его в руке. А он прав...странствуя вечно, я ничего не достигну...может все-таки принять его предложение...я же здесь впервые, а он мой первый знакомый... Девушка выкинула цветок и вытерла свою руку о белый платок, который сразу стал красным. Поправив плащ, Аннет последовала в туман, вслед за Маркусом. Он должен меня услышать...
-Маркус...я принимаю ваше предложение...-сказала Аннет, идя в тумане

 

[Licentia]

Ангел сидела на каменных плитах, поджав ноги и прислонившись лбом к холодному металлу ограды. Из закрытых глаз беззвучно катились слезы, белые пальцы беспомощно мяли сорванную розу, и алые лепестки усыпали подол платья. Она сидела так второй час, в отчаянии заламывая пальцы и шепча что-то. Все было кончено. От города осталось кладбище да Шпиль Вечности. Что же случилось? Будь у нее Хаос, она бы ощутила. Может даже спасла бы. Может быть… Пора было собирать вещи и уходить. Идти дальше, оставляя за спиной новые руины. В поисках нового пристанища. Ангел зажмурилась и с ресниц сорвалась новая слезинка.

 

[Licentia]

Безмолвные вестники Мертвых Земель, избравших их своим домом, издалека заприметили путников, что неизвестно какими путями забрели в разрушенный город. Всегда следующий за хозяйкой, пусть и в отдалении, Авра опустился на ограду рядом с ангелом.

- Линттар пришел. С эльфийкой. Похоже, намеренно.

Лицентия подняла голову через пару минут – будто не сразу поняла, что он сказал.

- Линттар? Какого… - вздох. – Не важно… Где они?

- На границе города.

Ангел поднялась – с явным трудом – вытерла лицо, отряхнула платье, пригладила волосы.

- Что же им здесь нужно… Забыли бы про это место… - чуть слышно прошептала она, расправляя крылья.

 

[Spiegel]

*По дороге мимо тернистой ограды кладбища ехал на осле молодой человек(то бишь я)*
Всё дальше и дальше я продвигался в загадочные земли, как мне сказали - Камигавы и всё сильнее и сильнее ужасался тому, как Зелёные леса сменяются на леса чёрные, а поля на кладбища.
Левая моя рука периодически хваталась за рукоять клинка, наличие которого немало успокаивало и давало уверенность не только в силах господа, но и в моих собственных.
Мысли мои бросались в разные стороны, как крысы под взглядом служанки в светлой комнате. Периодически я думал о том, что неспроста меня так долго держала на границе царства странная девушка с чёрными крыльями. Это наводило меня на мысль, что в царстве не жалуют случайных странников. К тому же меня удивляло, что охранял границы не твердолобый ополченец с доброй булавой, а хрупкая девушка(хотя чёрные крылья поначалу меня очень испугали) которую казалось можно сломать случайным прикосновением. Так же я думал, что давно уже ничем не подкреплялся, но есть на ходу дело не дворянское(ведь я дворянин), а останавливаться в таком мрачном месте не хотелось. В конце концов мысли мои так смешались, что я решил просто не думать, а напевать воодушевляющую песенку.

 

[Licentia]

Вокруг ангела появился Сад Молчания. Ее любимое место, место стольких событии, стольких встреч и битв, место потери и обретения. Много раз очередной участок пути начинался именно отсюда, и этот раз не станет исключением. Этера расправила крылья и поднялась в воздух, летя в десятке метров над землей. Она искала человека, который так много для нее значил, человека, что свел ее с Аврой, верным спутником, который всегда готов был откликнуться на зов и выполнить просьбу. Который помог, когда ангел была охвачена безумием. Который просто обязан был пережить крушение Нэ-Круна. Который обязан был быть жив. И она непременно его найдет. Пусть придется обыскать каждую груду камней разрушенного города. Сложновато будет без верных воронов, но с другой стороны она слишком привыкла полагаться на них, слишком отвыкла действовать сама. Внизу мелькали памятники и алели разбрызганные по кустам вечно алые розы. Будто символ вечной жизни Мертвых Земель. Символ, шепчущий что что бы ни случилось, какая сила не обрушила бы свою мощь на дом древнего рода, он не будет уничтожен. И пусть почти все из Семьи покинули его, пока хоть один, несущий в своих жилах кровь Делакруа, будет жить в нем – Нэ-Крун будет существовать, и ничто не сможет его разрушить.

Впрочем, быть может это были просто мысли немного безумного ангела, ищущего одного из слишком немногих друзей. Крылья рассекали воздух, а обращенные к земле глаза не переставая искали, искали долговязую фигуру воина и бесшумную тень, ступающую рядом на мягких лапах.

Вечные сумерки обнимали Мертвые Земли, укрывали от посторонних глаз, помогали жителям спрятаться. Она нигде не видела их. Эта парочка – не новички, и уж спрятаться в родных местах они смогут отлично, да и она не следопыт. А Хаос тут не поможет, очень жаль… Хаос… Ангел спикировала вниз и присела на согнутую ногу, разложив перед собой на каменной лавке прихваченные листы. Пара минут – пробежаться по ним глазами, а потом откинуться назад, обратив взор к небесам.

Языки, на которых говорят создания Хаоса, режут слух других созданий и норовят сломать язык при выговаривании непривычных слов. Никому не известно, сколько их всего, но маги обычно пользуются тремя: ссии-р’атх (язык низших демонов, как условно его называют), с’к’ааш-нагхх-ща (язык высших демонов) и тхаании (язык Лордов). Любой уважающий маг должен знать хотя бы первых два. Хотя бы уметь читать. Этера гордилась тем, что бегло разговаривала на языках демонов и с трудом, но все же – на языке Лордов. Бывало, называли их по-другому, это лишь то, как привыкла называть их она. И сейчас ангел раздумывала над формой. Здесь нужен язык высших, это само собой разумеется. Вот на пятом кругу будет проще изъясняться на тхаании (проще – для плетения заклинаний, а вот для языка мага – совсем наоборот).

Итак. Этап первый. Разделение. Этап второй. Удержание. Этап третий. Слияние. Одежду и вещи пока трогать не будем, это второстепенное. Разберемся лишь с духом и телом. Этера откинулась на каменные плиты, разбросав по сторонам руки и закрыв глаза. Здесь не мешают магические линии, опутывающие ее дом в Гунарде. Здесь слышна лишь тишина. Да свист ветра меж надгробий. Хотя нет… это больше ощущается… как вибрация… как от струн, тронутых пальцами барда… кто бы мог подсказать… Рёко, но ее давно нет… придется самой, как обычно. Вибрация. Молекулы, из которых состоит тело. Вибрация поможет превратить тело в отдельные молекулы, но для этого нужен… двуликие боги, какой безумный нужен для этого ритм…

Ekhen sssash al vkhann’a lessbesh
Lessen taalh vet natkh khan a’aal
Lah hal neeshenh al’naa kesh’na
Ken nnah ssat than hastel nesh’e

Как-то так… это – суть разделения, но нужно будет еще править и подгонять, ведь у нее будет лишь один шанс для эксперимента – успешный. В противном случае она пополнит ряды магов-неудачников, чьи души стали игрушкой для Хаоса.

N’el sssash than ke khatesh
N’el ann ssat thesh e’nalteh
N’el kesh se’es ssat khann’a
Ken nnah khan hastel nesh’e

Это наладит связь и поможет ее удерживать. Ангел нахмурилась, не открывая глаз. Коряво, слишком коряво. Ей бы лютню Йана, было бы проще. Хотя нет, здесь лучше подошел бы барабан. Да, отрывистый, резкий, да если удастся добавить безумия – то, что надо. Но вот где его взять, причем взять вместе с человеком, который умеет играть. Этера частенько жалела что не умеет ни на чем играть. У нее просто не было времени учиться еще и этому. Теперь осталась последняя часть. Ее нужно заложить так, чтобы она работала автоматом… вроде узелка, который долго плетется и распускается полностью, если потянуть за определенный конец. Да…

Тихо шептался ветер, диким зверем подкрадываясь к распростертой на каменных плитах миниатюрной фигуре, трогая лапкой заметно отросшие почти за три года локоны, разметавшиеся по пыльному камню, пытаясь сдвинуть тяжелый атлас, прохладой касаясь вечно юного лица, на котором давно пора бы появиться морщинам, но время щадит ангелов… Солнца многих миров пытались затемнить кожу, многие сражения хотели стереть до мозолей ладони, многие смерти должны были навечно выжечь незаживающую рану на сердце. Но время щадит ангелов…

Ken se’lla nesh vakh al kethan venna’an
Ken annatesh sel’neh hath se’es khvenna
Ken ssat thesh e’nalteh hatshel vakhan’na
N’el ekhen sssash al vkhann’a lessbesh

Этера еще раз повторила все про себя, недовольно хмурясь, потом поднялась и записала все на пергаменте. Подперев щеку ладонью, она стала подправлять текст, черкая написанное и подписывая новое мелким неразборчивым почерком. Этого мало, нудно прочувствовать, понять, как вдохнуть магию в слова, как заставить их ожить…

 

[Vagner]

Развалины Нэ-Круна

Остановившись около одной из множества каменных плит, вампир запрокинул голову и посмотрел в небо. Обесцвеченная медь с черными облаками напоминала неподвижную декорацию. И никакого солнца. Картина была настолько идеальной, что впервые за многие годы ему захотелось остаться. Или оставить что-нибудь, за чем обязательно бы захотелось вернуться. Впервые он мог сливаться с тенями, превращаться в невидимую, но подвижную статую. И никаких осуждающих взглядов, восхищенных реплик, бессмысленных попыток уничтожения его персоны. Все было покрыто мягким одеялом спокойствия и тишины. Разве что-то может быть лучше этого? Нет.

Бледная ладонь скользила вдоль холодной гладкой поверхность камня, смахивая с нее тонкий слой пыли. У изголовья плиты она становилась рельефной. Прищурившись, Вагнер разглядел выгравированную на гробнице надпись. Волна смятения и боли сковала бесчувственное тело. Взгляд, от которого никогда не ускользала ни одна деталь, мгновенно стал невидящим. Вампир перестал дышать.

Jeg smiler på en beskjeden glede. Er du med meg. Min skuespillerinne...​

Вагнер опустился на колени под тяжестью собственного тела. Он чувствовал дикую боль, будто все внутренности наполнялись расплавленным железом, не дающим шанса на сохранность живой материи. Если бы он умел плакать, то позволил бы себе утопиться в собственных слезах. Но он не умел. Резко вскочив на ноги, Вагнер направил все свое отчаяние, чтобы сдвинуть неподвижный слой камня, чтобы убедиться. Чтобы вдвойне почувствовать самоуничтожение. Чтобы позволить воспоминаниям и действительности обгладывать его тело, высасывать остатки души. Камень поддался, и плита сместилась в сторону, открывая его взору тело такой же бледной, как и он. Глаза Дэнис были спокойно закрыты. Могло показаться, что она всего лишь крепко спит, если бы не запах сгнивших внутренностей мертвеца. Ее лицо все еще было прекрасно в своей идеальности. Точно такое, каким он его запомнил полжизни назад. Гримаса дикой боли искажала его лицо, когда он смотрел на нее. Мертвее мертвого. Живее живого. Вспомнились те дни, когда он был на пороге своего двадцатилетия. Ежедневная беготня на кладбище, чувство страха от созерцания ее неподвижности. Точно такой же, как сейчас. Но проходило не больше пяти минут, когда ее фиолетовые глаза распахивались, и дерзкая улыбка расцветала на губах. Она любила запугивать его, наивного. Но сейчас он не боялся. Он просто знал, что девушка, похороненная в этих забытых Богом землях, никогда больше не откроет глаза. И улыбка останется жить только в его памяти.

На ее груди мерцал небольшой медальон из опала. Тот самый, который он подарил ей в день своего обращения. Дрожащая рука вампира потянулась к нему и медленно сорвала с ее шеи. Сдувая с него пыль, Вагнер мог почувствовать прикосновения ее губ, их запах, их холод. Как часто она целовала его, когда он ушел? Повернув кольцо медальона, вампир открыл его. С одной половины на него смотрели две пары глаз. Черные и фиолетовые. Счастливые. Молодые. А на другой была высечена та самая надпись, благодаря которой он узнал о смерти своей половины.

Я улыбнусь в скромной радости. Ведь ты со мной. Моя актриса...

Сжав медальон в кулаке, Вагнер прижал его к губам и закрыл глаза. Воспоминания болью выстреливали в сердце, оставляя после себя единственное чувство. Чувство вины. Последний раз взглянув на мертвую, вампир сдивнул ледяную плиту обратно, обещая себе больше никогда ее не тревожить. Повесив медальон на грудь и спрятав его под одеждой, скрипач достал свою скрипку и заиграл знакомую только им двоим мелодию.

 

[Licentia]

Куча исписанных листов были разбросаны по лавке и окружающим ее плитам, а Этера все не могла подобрать идеальную форму. Чего-то не хватало. Чего-то упорно не хватало. Ангел нахмурила брови и отшвырнула очередной лист. Она взяла новый и занесла над ним изрядно сточенный карандаш, но вдруг что-то шевельнулось. Весь Нэ-Крун был окутан тонкими, почти неощутимыми нитями магии, но чувствовать их могли лишь те, чья кровь помогала создавать этот город, и только находясь в нем. Кто-то пришел. Точнее сказать было нельзя, но кто-то новый появился в Мертвых Землях. Давно не было гостей… Этера невидящим взглядом вперилась в цветущий розовый куст, пытаясь прощупать эти легчайшие нити… Увы… если бы она была магически настроена на эти земли – без проблем, но сейчас… Нет. Что ж…

Ангел поднялась и стала отряхиваться, чтобы отправиться на поиски гостя, когда вечно пахнущий грозой воздух донес до нее вскрик. Высокий, полный страсти и боли вскрик струн. Кажется, что-то смычковое. Может скрипка? Этера не разбиралась в инструментах, и была поражена, услышав музыку здесь. Она ведь не знала, что когда-то частенько тишину разрывал орган, оживающий под пальцами мессира. Или флейта Астиана. Она пришла позже, не успев застать всю семью… Ангел тщательно собрала все листы, убрала в мешок и закинула его за спину, расправляя крылья. С неба всегда проще найти. Прохладный воздух окутал ее, ветер откинул с лица волосы и жадно расцеловал его, запев тихую песню меж перьев. Единственное, что никто не посмеет у нее отнять… Далеко внизу проносились памятники и розы, могильные камни и розы, чугунные ограждения и розы, просто розы… А вот здесь покой нарушен…

 

[Vagner]

Мелодия, наполненная отчаянием и болью, эхом отдавалась во всем Нэ-Круне. Вампир прощался с вампиром. Факел, когда-то горевший вечным пламенем в его безжизненном сердце, погас в этот день и навсегда. Только она была в состоянии зажечь его, и только она и будет. Мелодия кричала о том, что Дэнис всегда останется с ним, а он - навеки будет предан памяти о ней. Визжащие триоли напоминали срывающиеся женские голоса. Возможно, эти звуки были последними, которые она произнесла. Тот, кто убил ее, никогда не сможет быть свободным. Вагнер взял на прицел его запах, впитавшийся в шелковое платье погибшей. В пустоте, наполнявшей его тело, начали прорастать шипы мести и ненависти. И на этих колючих лианах расцветали эдельвейсы. Ее любимые цветы.

Ком в горле не отступал, отчего становилось трудно дышать. Оборвав мелодию на самой высокой ноте, Вагнер выпустил скрипку из рук и вновь приземлился на колени подле гробницы. Его острые когти резкими движениями начали раздирать гладкую поверхность каменной плиты, выцарапывая слово за словом.

Кто-то придумал…Любовь, эту тонкую нить…
Чтоб возвращаться домой и не важно, откуда…
Только дождаться любимых важнее, чем жить…
Только дожить бы до них в ожидании чуда…​

Сделав глубокий вдох, вампир задержал дыхание. В воздухе появился новый запах. Незнакомый, не похожий ни на эльфийский, ни на человеческий. Это не были орки, или гномы, или драконы. Ни животное, ни насекомое. Здесь был кто-то еще. Он слышал это в биении живого сердца. Подняв голову, черные глаза, наполненные яростью, встретились с новым взглядом...

 

[Licentia]

Сдвинутый памятник, открывающий мертвую женщину, беззвучно рыдающий над ней скрипач – картина, слишком новая для этих забытых мест. Сад давно пустует, даже потерявшие дорогих людей не приходят скорбеть о них. Что же привело его сюда? Памятник старый, как и остальные, новых здесь не ставили уже давно. Череду размышлений прервал резкий жест – скрипач вскинул голову, безошибочно найдя ее в небе. Черные пустые глаза рассказали о многом, слишком о многом. Но все могло подождать, все, кроме одного: ярость… слишком много ярости. Быть может опрометчиво, но она неоднократно так поступала. Этера мягко опустилась в пяти метрах от незнакомца, кончиками пальцев поглаживая гравировку плюща на ножнах, повторяющую шрам по всей длине руки.

- Добро пожаловать в Нэ-Крун. Я Лицентия, Смотритель этих земель. Зачем Вы тревожите покой мертвых?

Серые глаза против черных. Спокойствие против ярости. Крылья против клыков. Пальцы левой руки чуть подрагивали, будто перебирая невидимые четки.

 

[Vagner]

Вагнер инстинктивно закрыл собой могилу, принявшись упаковывать скрипку обратно в футляр, одновременно следя за каждым движением незнакомки. Давно ему не встречались кладбища с надзирателями, мещающими уединению с ушедшими и близкими. Этот экземпляр выглядел слишком крылатым и безэмоциональным. Во всяком случае, именно так звучал ее голос. От запаха этого существа не просыпался голод. Хотя даже если бы он очень сильно захотел, не стал бы раздирать ее на части, дабы не подавиться перьями. Кстати о перьях. Застегнув футляр и поставив его на каменную плиту могилы, Вагнер взглянул на ангела невидящим взглядом, левой рукой извлекая перо из внутреннего кармана плаща. Покрутив его в руке, он улыбнулся привычной холодной, наглой улыбкой.

- А Вы зачем сорите своим оперением? В мире много аллергиков. И я - один из них. Поэтому я бы Вам посоветовал убраться отсюда подальше и не мозолить мне глаза, пернатый друг. Я сейчас не настроен отвечать на вопросы.

Отвернувшись от нее, он последний раз провел рукой по каменной плите, и зашагал в сторону огромного камня, уединенно стоявшего в стороне от могилы.

 

[Licentia]

Серые глаза вспыхнули раздражением. Очень немногие осмеливались хамить ей, и тем более на земле ее рода. Впрочем, быть может она просто слишком привыкла к тому что ее избегают и не тревожат покой. Но такая грубость раздражала. На первый раз – как всегда.

- Не советую заявляться сюда без приглашения и так невежественно себя вести, - негромко ответила Этера. – Зачем бы Вы не пришли в Мертвые Земли, не нужно наглости и нахальства. Здесь многие нашли последний приют, негоже их тревожить.

Распахнулись черные крылья, поднимая миниатюрного ангела в небо. Мощный взмах – и несколько перьев закружились в воздухе, медленно опускаясь на холодный камень. Ангел направилась к дальнему концу Сада, чтобы продолжить прерванное дело.

Почему некоторым непременно нужно выражать свое презрение к окружающим. Почему нужно прятать свою боль, свою скорбь - и столь открыто дать почувствовать свою боль в музыке. Впрочем, он не знал что она там, а многие не терпят такого вмешательства. Но ее давняя привычка – навещать всех гостей. Этера опустилась на плиты и стала задумчиво бродить меж памятников, перебирая в уме строки заклинания.

 

[Vagner]

- Послушная девочка.

Самодовольно ухмыльнувшись, вампир запрыгнул на камень и начал озираться по сторонам. Повсюду была одна лишь серость, скорбь и неизвестность. Множество мертвецов уснули вечным сном под могильными плитами. Множество отчаявшихся когда-то приходили их навестить. Одинокие перья, разбросанные по всему саду. Запахи. Запахи. Запахи. Вампир втягивал их с малоскрываемым упоением, впитывая в себя характер каждого, определяя их принадлежность. Запахи никогда не пропадают, даже если остальные считают их утраченными. Пропуская их через себя, Вагнер мог почувствовать выражение лица каждого обладателя в момент посещения этого места. В запахах оставались эмоции и чувства, среди которых преобладающей была боль. Запах страха, который был для него таким привычным, в Нэ-Круне был одним из самых слабых. Здесь бояться было нечего. Весь страх смыт скорбью. Страх бесполезен перед смертью.

И среди всех этих запахов он почувствовал знакомые ноты. Сконцентрировавшись на этой тонкой почти неуловимой нити когда-то запомнившегося запаха, Вагнер спрыгнул с камня и последовал в его направлении. Аллеи сада напоминали небольшой лабиринт, каждый путь в котором заканчивался очередной гробницей. Запах принадлежал к каждой из них и в то же время он совершенно не имел к ним никакого отношения. Остановившись у очередного надгробия, где нити этого запаха переплетались намного тесней, чем в других местах сада, Вагнер сдул пыль с надписи.

Våre Diana​

Вагнер нахмурился, отступив на шаг от камня.

- Где ты, черт возьми, Кристиан?

Все пять слов подобно оглушающим выстрелам прогремели над землями Нэ-Круна. Вампир прислонился к каменной стене около могилы и устремил взгляд в небо.

 

[Licentia]

Удивительно живая мелодия, что звучала в Саду Молчания, все крутилась в голове. Не тот ритм, не те звуки, но суть – вот чего ей не хватало. Если бы незнакомец не был столь груб, быть может, они бы разговорились, быть может, она бы попросила сыграть. И пригласила на бокал вина, как поступала со всеми гостями, а ведь их так немного. Но – увы, он сам решил чего хочет. Найти бы барда, но обычный уличный певец не подойдет, ей нужна жемчужина, наделенная истинным даром. Кажется, Рёко была таким, но она пропала слишком давно, чтобы искать у нее помощи. А Этера слишком редко выбиралась за пределы Нэ-Круна и Гунарда, чтобы знать, есть ли новые дарования… Минутку… Уромилиэн… Ангел задумчиво накрутила на палец прядь волос. Но он не сможет дать того, что ей нужно, он слишком правильный и… светлый, что ли… Вот ведь незадача.

Где ты, черт возьми, Кристиан?

Вспорхнул с ветки ворон, потревоженный шумом. Этера резко обернулась на звук.

Каак интересно…

Губы чуть растянулись в усмешке. Зови. Ищи. Кричи. Я не буду тебе мешать. Кристиан… так давно его имя не звучало здесь. Последние оставшиеся звали его отец и мессир. Ах да. Еще была она. Она звала его по имени. Этера внезапно вспомнила. Нужно найти Диану. Никто не знает, куда она пропала, но нужно найти ее. Ангел вздохнула. Нужно выбраться отсюда. Нужно проведать Уромилиэна, найти кто еще жив и здесь из КЭЛНа. Нужно хоть немного уделить времени прошлому. Но сначала – закончить.

Ekhen sssash al kann’a less beshan
Lessen ness’el vet natkh khan a’aal
Lah hal neeshenh kesh’na’a al’naa
Ken nnah ssat than hastel neshal’e

Боль скрипки… прошлое…

 

[Vagner]

Гробовое молчание было ответом на его вопрос. Запах не усилился, и не ослаб. Он остался стоять нерушимой стеной около небольшого надгробия. Запах крыльев, когда-то спасших очередную жертву от беспощадных клыков. Вагнер ухмыльнулся и двинулся прочь. Ангелы...Как же им удобно быть вездесущими.

Футляр со скрипкой все еще стоял на каменной плите, под которой покоилась Дэнис. Но прежде чем забрать его, Вагнер просунул руку в один из карманов и извлек из него небольшой мешочек с семенами. Вырывая когтями почву около камня, он мысленно проигрывал все мелодии, связанные с их совместной долгой жизнью. Только теперь она казалась такой короткой. И он тому виной. Семена небольшой струей посыпались в яму. Пока он посыпал их нужным количеством почвы, в голове крутились мысли по поводу того, как часто здесь идет дождь. Наверное, он все же бывает, раз розы на калитке такие прекрасные. А может за ними просто ухаживает та чернокрылая птица. Кто знает.

Закончив, Вагнер поднялся на ноги, и забрал футляр. Что-то задреживало его от поворота в другую сторону. Но оставаться и скорбить было не в его правилах. Коснувшись губами ледяного камня, он все же ушел в противоположную сторону.

Пускай эдельвейс расскажет тебе обо мне...

Таинственный замок

 

[Licentia]

Ангел отложила сточенный карандаш и оглядела дрожащие строчки мелких малопонятных букв. Ни искусство управлять Хаосом, ни столетия жизни, ни опыт многих пройденных дорог не могли исправить одного: у Этеры был ужасный почерк. Разумеется, она могла писать красиво и аккуратно, но это требовало слишком больших усилий, потому многие записи даже не нуждались в шифровке: буквы были столь непонятны, что вряд ли кто смог бы прочесть. Но это мелочи, а вот само заклинание… Весьма неплохо. Но все равно не закончено. Посмотрим, сможет ли эльф помочь…

Этера тщательно собрала все листы в сумку, закинула ее за спину и подняла лицо к темному небу. Пришло время вновь ощутить солнечные лучи на коже и траву под ногами – вместо холодного, величественного камня… Распахнулись черные крылья, унося колдунью в Гунард.

>>>