Здесь было очень сложно. Его мир был куда более открытым. Небольшие, с пони, драконы - драйры, которых люди называли смешным словом виверна - могли спрятаться в негустом заснеженном кустарнике, но следы к нему, осыпавшийся с веток снег, легкое дрожание воздуха от их нагретого дыхания всегда подсказывали внимательному взгляду опасность. А здесь... слишком густые кусты. Слишком много зелени. И птицы. Никогда он не слышал разом стольких птиц. Сейчас к нему за этими кустами может подойти целый прайд драйров... даже какой-нибудь Великий Ящер мог, наверное, притаиться за ними... нет, конечно... Великий Ящер не стал бы таиться...
Мысли Глаонира путались. Переход отнял очень много сил. Слезящимися глазами он скользил по кустарнику напротив. Почему он так шевелится. Это ветер? А смотрел на него тоже ветер? Он же чувствовал взгляд! На секунду мелькнула мысль, что если бы это место было безопасным, это было бы лучшее место из виденных им в жизни. Но безопасных мест нет. И здесь за ним кто-то наблюдает.
Кусты закачались и послышался треск ветвей. Кто-то, размером, пожалуй, с пони, шел через них. Нервы, натянутые, как струна, не выдержали, и Глаонир рванулся наискосок к месту, где был драйр, несомненно, драйр, забирая дугой, как учили всю жизнь, чтобы огонь, который выдохнет дракон, сносило воздухом при повороте его мерзкой головы вслед за целью.
Правое плечо вперед. Левая рука с клинком была воздета кверху так, чтобы острие смотрело вперед, а правая заведена за левый бок через грудь. Все надо делать очень, очень быстро - длинным, словно косой, ударом прочертить смертоносную линию по морде, по глазам, отбросить клинок, перехватить левый обеими руками и, всем телом помогая удару, падая, воткнуть лезвие под лопатку левой лапы твари, покатиться направо и вперед и морозить, морозить, морозить, чтобы в агонии не задела шипастым хвостом, чтобы задние лапы не распороли когтями...
Из кустов на поляну вышла косуля. Глаонир еще несколько шагов пробежал по инерции, потом руки его опустились и он остановился буквально в двух ярдах от нее. Не отрывая от косули взгляда, он всхлипом втянул в себя воздух, механически вложил мечи в ножны, постоял, покачиваясь, глядя в доверчивые и спокойные глаза животного, чувствуя, как сердце, не справляясь с таким притоком адреналина, колотится где-то в горле, а потом повалился в траву, потеряв сознание.
