БАБАХ!!!
Громыхнуло, как от выстрела из пушки, и посередине зала свалился на пол демон. Через несколько секунд громыхнуло во второй раз, и на лавочку приземлилась эльфийка. Приземлилась и взвыла, напоровшись спиной на угол книжки. Впрочем, завывание оборвалось на середине.
- Яйцо достал? -
девушка, морщась, сползла с лавки. - Лучше бы вам пожить в Академии. Дракончика будете воспитывать тут же, и Оливер поможет, если зверушка заболеет. Они чувствительные очень, пока не достигают юношеского возраста. Примерно два месяца. Чертова
История Павших... - она со злостью посмотрела на ни в чем не повинный томик.
В этот критический для для книжки момент в залу влетел имп, запнулся о подоконник и растянулся на пузе на полу.
- А что это вы так вырядились, Эриадан`норх? - спросила эльфийка и чуть лениво кинула взгляд на дверь.
Запыленный метаморф поднялся с пола.
- Беда, хозяйка. Даже две. Не знаю даже, с какой начать. - он посмотрел на вампира, быстро вскочил на ноги и поклонился. Ростом он едва доходил Мари до колена. - Гость Академии, приветствую.
- Ри, - обратилась Ардаэль к своей зверушке чуть ли не ласково. - Мне кажется, что у нашего гостя темная не только аура. Кенсли, скажите, а вы не состоите ли в клане Темных? Или в какой-нибудь другой организации?
Она помолчала.
- Впрочем, неважно... Я провожу вас и дракона в вашу комнату. Пройдемте.
Она пошла по корридору, считая комнаты. Затем вывела Кенсли во внутренний двор. Там был полный хаос. Из окна в сопровождении переливчатого рева выпругнул лепрекон Оливер, и тут же отважно бросился в дверь с корзиной чего-то синего, напоминавшего то ли цветы, то ли кристаллы. Пробегая мимо Айнури, Оливер кивнул и быстро что-то прокричал. По двору носились самые разные птицы, один раз мимо пронеслось что-то, подозрительно напоминающее единорога.
- А я и забыла. - вздохнула Хранительница. - Сегодня мои ученики привезли животных из тех, кого более менее легко поймать. О, а вот мы и пришли.
Она остановилась у двери черного дуба и распахнула ее. Внутри было достаточно темно, окно завешено тяжелыми шторами.
- На случай, если гость не любит солнца.
В одной из стен была уютная колыбель, явно из огнеупорного материала,
книга и корзина.
- Здесь общие инструкции по уходу и необходимый корм. В книге так же есть указания о том, где этот корм добывать. - уточнила эльфийка и улыбнулась, демонстрируя аккуратные нечеловеческие клычки.
Улыбка моментально угасла, она глянула на Эриадана.
- Надеюсь, Кенсли, вы извините нас, мы оставим вас с драконом. ОН вылупится через несколько часов. Поместите его в драконью люльку, только осторожно, хорошо?
Она развернулась на каблуках и скрылась из виду, быстро, как подхваченный ветром осенний лист.
Влетев в свою комнату, она усадила Эриадана на стул напротив и пристально уставилась ему в глаза.
- Рассказывай...
- А что тут рассказывать... - метаморф покосился на приоткрытую, а вернее открытую дверь, проводил философским взглядом радужную вспышку за окном и протянул Айнури зеркало. - Наверное, и сама догадаешься. Случилось худшее.
- Что? Он не...
- Нет, нет. Осторожно, не сломай стекло. Это часть моей руки, как ты могла заметить... Я сейчас спроецирую то, что видел...
Кольцо жгло палец. Айнури в бешенстве влетела в зал, остановилась и ткнулась лбом в огромную створку входной двери.
- Ветер, ветер, принеси слезы неба, ибо мои иссушены яростью... - и осталась стоять посреди залы, полуприкрыв глаза. Потеряна, как плюшевая игрушка неосторожным ребенком.
Свист ветра ворвался в окна, задребезжал дождь, грозя разбить стекла. Ветер завывал, и в его вое слышались рыдания боли и тоски. Нет, она не кричала его имя. Она молила о прощении у Дроп, которой не поверила, и мысленно улыбалась Даниэль, к которой ревновала.
ОНа не владела магичей ветра ни капли. Это было одно из самых редких проявлений инвокаций-рун на ее левой руке. Они пробудились, когда вся боль внутри накопилась так, что сосуд разума чуть не треснул, но выдержал. А боль унеслась потоком очищающей силы в небо.
Золотое кольцо упало на пол, и рубин, символизировавший
любовь оборотня к ней, раскололся в пыль. А эльфийка стояла, слушая вой ветра, улыбаясь какой-то растерянной улыбкой и шепча что-то ввысь. Можно было различить только слова:
- Спасибо... Отец.